Новое – хорошо забытое старое. Я заметил, что одни и те же сенсации в газетах появляются с периодичностью примерно двадцать лет – подрастает новое поколение, которому неизвестно, что было сенсацией до их рождения, и забытое старое становится новым. Это и лох-несское чудовище, и снежный человек, и тунгусский метеорит, и негры, живущие в Абхазии, и инопланетяне, и прочий джентльменский набор.
Среди таких вечностарых-вечноновых сенсаций – история боевой машины капитана Лебеденко, известной также под названием «Нетопырь», о которой снова рассказал «Московский комсомолец», организовавший даже экспедицию по поискам остатков этой машины.
Вкратце история такова. В начале Первой мировой войны изобретатель Лебеденко (в близких кругах у него было прозвище «Бархатный Кот» – за вкрадчивые манеры и умение втереться куда угодно) добивается встречи с самим императором всероссийским Николаем II. С собой он приносит модель предложенной им боевой машины. Боевая машина точно напоминает по форме деревянный лафет пушки времен Полтавы и Бородина – два колеса на оси и длинный «хвост» с катком, но сделана из металла и снабжена двигателем (в модели стоял двигатель пружинный). Предполагалось, что настоящая машина будет гигантской – диаметр колес около 
И вот изобретатель демонстрирует модель Николаю. Самодержец и венценосец в полном восторге от новой механической игрушки, он заводит ее, запускает по полу кабинета, подкладывает на ее пути книжки, которые модель легко переезжает.
В точности повторяется сюжет из «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина, когда некий мужичок, чтобы отвлечь ретивого градоначальника от губительного для жителей административного рвения, достает из-за пазухи «пушечку деревянного дела на колесцах и сушеного гороху запасец небольшой» и подсовывает игрушку градоначальнику. Градоначальник начинает играться, стрелять горохом из деревянной пушечки – и на время оставляет мужичков в покое.
Всероссийский же градоначальник, поигравшись с моделькой, выделяет Лебеденко крупную сумму на постройку боевой машины и распоряжается передать изобретателю два мотора со сбитых немецких дирижаблей. Николаю даже в голову не приходит, что в управляемой им стране он не создал моторостроительные заводы, а добывать моторы для своих танков, сбивая вражеские дирижабли – способ крайне сомнительный. В пустой подставке под корону не возникает мысли, что для начала надо провести обсуждение со специалистами, натурные испытания макета на грунте с пропорциональными свойствами и прочие необходимые для проекта такого масштаба процедуры.
Не будем уточнять и разбирать, какая сумма из выделенных средств пошла собственно на строительство машины, а какая осела в бездонных карманах капиталистов. Николаю докладывали, что фабриканты продают снаряды для воюющей армии по цене в три раза выше себестоимости, но монарх только отмахивался от таких докладов. Докладывали и о том, что на частных верфях лишь одна из трех заклепок в корпусе корабля делалась по технологическим правилам – остальные делались из мягкого сплава, а то и вообще были имитацией, из пропитанной суриком тряпки. Сталин бы тут же нашел и наказал виновных, но царя это не интересовало.
Так или иначе, машина Лебеденко – «Нетопырь», «Царь-танк» – была построена. И привезена на полигон возле города Дмитрова на испытания. Испытания закончились очень быстро: как только гигантские колеса сошли с деревянного настила – машина застряла, и никакими силами ее уже невозможно было сдвинуть с места. Реальный грунт все же отличается по свойствам от паркета в царском кабинете. Так и осталась стоять многотонным памятником идиотизма Николая II и коммерческой ловкости г-на Лебеденко. В конце концов стальной монстр был частично растащен местными крестьянами для своих нужд, частично отправлен на переплавку.
По контрасту с этой старо-новой сенсацией мне вспомнился рассказ директора танкостроительного завода, который во время войны обеспечивал нашу армию танками (к стыду своему, забыл его фамилию, но рассказ помню хорошо).
Незадолго до войны молодого, но уже проявившего себя на производстве инженера приглашают в Кремль. Вечером за ним приходит машина, и инженер оказывается в одном из кремлевских кабинетов. Верхний свет не включен, на большом столе настольная лампа, в свете которой инженер видит нескольких человек. Кого-то он знает лично, как специалистов по танкостроению, кого-то – по портретам руководителей страны.
Начинается обстоятельная беседа – присутствующие хорошо знают биографию и достижения инженера, но хотят выяснить и его знания, и его кругозор, и видение им перспектив, и понимание проблем отрасли. Разговор идет неспешно, обстоятельно, квалифицированно, обсуждаются и достижения, и недостатки, и способы их преодоления, и потребные для этого ресурсы. Потом в разговор вступает человек, который все это время не сидел за столом, а мягко и бесшумно прохаживался у стены, попыхивая трубкой и внимательно прислушиваясь к разговору – Сталин. Вот здесь и начался настоящий экзамен.
Уже после войны, после хрущевского «разоблачения культа личности», инженер писал в своих мемуарах, что его поразили глубочайшие познания Сталина и в конструкторском деле, и в металлургии, и в технологии, и в боевом применении танков, и в организации производства, и в экономике, и в стратегии управления отраслью. Это был экзамен в самом высоком смысле этого слова – в ходе беседы обсуждались проблемы, искались решения, рассматривались разные точки зрения, шел поиск истины.
И инженер вышел из кабинета уже директором танкового завода.
И подготовил завод к войне, и обеспечил выпуск танков, получал и выговоры, и награды, и был одним из тех, кто вместе со всем народом все силы и знания отдавал работе для Победы.
Но разговор со Сталиным запомнил на всю жизнь, и всю жизнь поражался глубине его знаний и широте эрудиции.
Так стоит ли удивляться тому, что построенный по высочайшему повелению бездарного Николая танк прошел считанные метры и застрял навсегда, а сталинские танки прошли пол-Европы? Ведь даже в наше время, если находят где-то в реке или болоте затонувший во время войны танк, достаточно буквально вымыть и прочистить его, заправить, и грозная боевая машина снова ревет двигателем, снова лязгает гусеницами, и снова готова к бою.
Александр Трубицын
|
|
