Надо признаться, ни к чему так коммунист не относится трепетно, как к продолжателям своего, нашего, общего, будущего - Дела. И вопрос тут не в возрасте, не в опыте, а именно в том программном положении научного коммунизма, которое чётче его теоретиков изложил Маяковский: «Коммунизм – это молодость мира, и его возводить молодым». Если тебя не понимает следующий за тобой коллега – то каковы твои-то собственные заслуги? А был ли дедушка?
Тут, правда, сфера не идеологическая, но не менее важная. В то время как «старшие» (по нашей условной и иллюзорной иерархии) коллеги по литературному направлению, именовавшему себя «Новый реализм», Захар, Сергей, Роман и Герман плюнули на последователей, я вот – вожусь. Условно и минимально их было двое, шедших за нами романистов – Платон Беседин и Роман Богословский. Ну, Платон как-то уж явно-православно, реакционно сконъюнктурился, и, как телек перестал его приглашать, растворился, видимо наивно ориентируясь на аналогичный опыт Захара, а вот за Романа я «борюсь» - в том смысле, что и книги его, и убеждения мне небезразличны, и то рецензией, то чем-то ещё, я «на связи».
Видимо, поэтому же, в очередной раз пытаясь разобраться, что такое социализм, откуда он взялся и чем отличен от капитализма (последний раз вникания был в период Грудининга), Роман написал мне: «весь этот бунт пролетариев, революция, а кто будет им всем работодателем-то? есть они на что будут? где деньги возьмут? они ж не умеют сами организовывать вокруг себя экономику.»
Какое попадание в резонанс со звучавшими в первые годы после победы Октября злорадными памфлетами «русского зарубежья» - мол, да здравствует голод и тиф, ничего без буржуазии они не смогут, всё развалят и разбегутся!.. На эту тему «белые» карикатуристы даже родили плакат, на котором, правда, вышел не пролетарий, а какой-то исхудалый артистократ. Но тема, взята в общем верно – и как раз с другого конца моих размышлений последней недели.
Относительно «государственного» смысла не просто (лишь некоторым ясного) завоевания доминирующего в экономике положения Частника как такового (Работодателя), а целесообразности, направленности реформ – реформ и последнего года Путина, и предыдущих, - размышления мои ложатся именно в эту плоскость. Тут нужно уловить схему.
Что такое социалистическая собственность и «социальная защищённость» (словосочетание, которым обычно, как синонимом заменяют конкретные завоевания социализма)? Это есть закреплённое в законах и обеспеченное инфраструктурой Право класса, которое тот завоевал в наступлении на класс антагонистический. Схема работает как туда, так и обратно - двусторонняя, обратимая, так сказать, с рэвайндом. Вот был Великий Октябрь, было долгое и успешное наступление рабочего класса на буржуазию в мировом масштабе, где СССР стал безусловно отвоёванной территорией (и соцлагерь) – и потому у нас имеется 8-часовой рабочий день, отпуска, детские сады, ленинский декрет, дающий молодым матерям достаточно времени для ухода за ребёнком, много чего «имеется»…
Кавычки, как вы поняли, показывают тут, что всё не так, как было – всё в классовой динамике находится, и потому говорить о стабильности, стабилизации тут может только тот класс, который давно ведёт контрнаступление. И это была завеса над его наступлением - «стабилизация», он, класс-реваншист, лишь концентрировал силы, чтобы лишить прежде правящий, рабочий класс его прав, а экономическую субъектность максимально сместить в сторону буржуя, олигарха, Частника. Это мы на новом сроке Путина и наблюдаем.
Тут наиболее смешно теперь выглядят государственники, которые в годы так называемой стабилизации – когда страна, как и прежде, жила советскими запасами, а буржуазия крепла, росла на «нефтяном дождике», - породили некое верование (такой бред называть теорией стыдно), что формации, социализмы там всякие или же капитализмы, это вопрос двадцатый. А вот что важно – это неизменная «русская государственность», то есть порождаемая народом, его уверенностью в руководстве, власть, для которой забота об этом самом народе должна быть приоритетнее её, этой власти личных интересов.
Государственники скептически смотрели на «доктрины», на социализм в его марксистско-ленинской, советской версии, зато воодушевлённо глядели на Путина и на Николая Второго, в коем обнаруживали бездну заботы о народе… Я понимаю, тратить время на анализ подобных бредопостроений условно прохановского круга (Бондаренки озвучивали идеологемку сию не раз) стыдно – но именно они позволили бессмертной буржуазии под маской государственников не просто укрепить свои позиции по сравнению с ельцинским периодом, но и пойти вперёд после весьма шаткой для неё «хляби» Болотного периода.
Тут не понять ничего без персоналий. Помните, как и кто выгнал Кудрина в 2011-м, как раз накануне Первой Болотной? Хоть номинально правил Медведев, кадрами заведовал всё тот же силовигарх номер один – Путин. И как же надо было провернуться этой ленте Мёбиуса – нашей изворотливой неолиберальной буржуазии, - чтобы Кудрин вернулся, постояв на сценах откровенно антипутинских митингов, назад в Кремль?
А вот провернулся Путин на пупу, утёрся! Всё простил и поманил кодовыми словами: «Встречаемся не так часто, как нам хотелось бы…» Потому что других теоретиков, рулевых у него нет – не Чубайса же ставить пугалом перед всеями расеянями?
«Белоленточные» протесты напугали силовигархию отступничеством либералов гораздо больше, нежели возможностью отрезвления трудящихся и революцией низов. Этих-то условный Уралвагонзавод утихомирил и повёл за собой – ну, куда повёл, мы теперь видим. Как и добитый в том самом 2012-м после майских указов Саратовский авиазавод, УВЗ влачит жалкое существование потому что либеральные реформы, хоть немного и притормаживали – продолжаются на новом сроке с новой силой и ускорением.
Почему так?
А вот тут, товарищи, не боясь показаться вам банальным, я повторю мысль, изложенную выше, но в её развитии.
Не может быть ни покоя, ни стабильности, ни застоя, ни зависания в классовом обществе. В нём всегда идёт борьба – и равновесие невозможно. Вот наш классовый враг это прекрасно понимает, а государственники – те, что считают идеологии и классовое самосознание условностью, неким необязательным кодом, это понимать отказываются. Именно отказываются, хотя для этого имеют и разум, и исторический опыт.
Итак, власть буржуазии, конкретно – власть силовигархии в постсоветсткой России всё же имеет и «план Путина» и системное понимание, к чему она хочет привести общество. Вымирание этого общества, самокритично сравнённое в августе Путиным с Великой Отечественной, – есть не стихийная случайность, не аналогичная погодным сюрпризам неожиданность, а лишь один из результатов «инновационного развития», идущего под командованием буржуев более 25 лет.
Власть перекачивает общественные фонды в личные капиталы. Так она формирует нового экономического Субъекта - ведь вся страна не умеет принимать решения, тут вам не Советы давно. Новый субъект - Частник, Работодатель, ему постепенно, планомерно делегируется как экс-социалистическая собственность, средства производства то есть, так и ответственность государства перед гражданами, перед теми, кто на средствах производства работает. Власть потому так уверенно и убивает советскую, наследственную индустрию (оспасное скопление пролетариата) ради Трубы, и превращает рабочий класс в вахтовиков разрозненных – потому что и это выгоднее его величеству Частнику на данном этапе. Ничего кроме личной выгоды он не видит ни в доставшемся задаром советском наследстве, ни даже в условно державном будущем страны, ни о каком Деле не заботится, и возвышение его над соотечественниками ведёт закономерно лишь к бегству с капиталами за рубежи РФ (куда стабильно в годы стабильности перекочёвывали наилучшие люди Путинской России).
Власть либералов (теперь-то вы, придурки-государственники, поняли, что «чекисты» лишь новые роли старых актёров в классическом спектакле?!) сметает все завоевания Октября, потому что это выгодно ей как классу и тому элитному будущему, которое на руинах равноправия «совка» она строит. А она-то чётко накачивает частный капитал деньгами и не только деньгами, а всем, что отторгнуто приватизацией у рабочего класса – потому что с самого начала это и было программным пунктом контрреволюции.
Ведь общее – значит ничьё! Узнаёшь, Роман, «свою» мысль? Если социализм невозможен как «коллективная безответственность» - значит, нужен и Бог, и Царь, и Частник, который «сперва наестся сам, а потом и страну прокормит» - все эти частушки питерского Клуба молодого экономиста, откуда родом Чубайс и Миллер, звучали в 90-х довольно громко.
Искренне считая, что для страны важнее сотен и тысяч трудящихся один рачительный Хозяинъ Алишер Усманов, кавалер орденов заслуг перед отечеством всех степеней, Путин и его команда перекачивают многое в одно, добивают социалистическое наследие и в инфраструктуре, и в законодательной базе – вот откуда взялась пенсионная реформа, например. Просто «родная» власть решила, наконец, повести себя не опасаясь населения, как немецко-фашистские оккупанты. Логикой которых, оккупантов, с самого начала была всё та же мысль, которую в разных фразах всё чаще повторяет путинская элита: «государство вам ничего не должно».
Вот то самое Государство-Труба, в которое превращён Ельциным и Путиным СССР – нет, не должно! И как ощущали на своей крестьянской шкуре отличие Орднунга и Советской власти граждане страны Советов (бабка, млеко-яйко давай!), так сейчас мы ощущаем во всём отличие «атомной бомбы Ленина» и путинского гуманизма. Теперь – только мы должны государству буржуев, а оно нам – ни нефти, ни газа, ни пенсий, ничего уже не должно. Грабёж продолжается. И этот процесс они фарисейски зовут укреплением государственности – неопределённости. В которой, правда, заведомо проклят, невозможен социализм, а вот монархизм – давно желателен.
Таковы уж закономерности социального регресса.
Государство изо всех сил надувает его величество Собственника – отдаёт ему шматы советской индустрии даром. Только бы великая сила частной инициативы заработала и ускорила «немощную» совковую индустрию. Вот вам Дерипаска – прекрасный пример. С ельцинских времён его бережно выращивали, классического Частника, Олигарха. Не наглее прочих, он просто сосредотачивал в своих руках всё новые заводы, даже в Швецию шагнул – приходтся налаживать производство и сбыт по-капиталистически, так что и зевать некогда. Ух, спорится работка! Кажется, сбываются «Заветы Николаича», и частный собственник покажет всему миру, что «Россия возрождается»…
Осознанно плюнув и на снабжение родной индустрии алюминием (ну, Боинг заплатит побольше же! рынок свят – а он велит вот так), и вообще на авиастроение гражданское в РФ, Дерипаска, следуя логике государства родного, влез в мировой рынок и… И рынок стал диктовать ему свои правила – потому что и у рынка имеется директор. Ну, который выдаёт весы и прилавок – а централизация капитала (непонятный и неинтересный государственникам закон) давно сделала таким директором США, вот там Дерипаска, поближе к начальству и подальше от пролетариев российских и зарегистрировал свой «Русский алюминий». Ну, и русский ли он теперь?
Вот так проиграли иностранцам НАШУ, я подчёркиваю, нашу по праву рождения в СССР, по советской конституции 1977-го года индустрию – те, кто её у нас украл в ходе приватизации. Эффективные же менеджеры? Ещё какие!
И вот он, его величество Работодатель – во всей его капиталистической красе и силе…
Рома (не Абрамович, Богословский) пишет мне, всё же вселяя надежды на постижение мироустройства: «государство в социализме работодатель. а в государстве сидят часто просто такие, которым - всё вокруг мое, без первой части этого лозунга» (всё вокруг Советское – имел в виду, - прим. Д.Ч.).
Так чьё государство?! – вот главный вопрос, убивающий государственников одним махом, как стайку мух, присевшую на гов... Gov.ru, так сказать. Какой класс в государстве правящий? Без этих азбучных вопросов и их для себя разрешения бесполезно глядеть как в Советское прошлое, так и в наше зыбкое будущее!
Нет, я верю в «молодость мира» - и пусть «не по Гегелю», но придётся разобраться ей в той отвратительной свалке, которой обернулась «государственность», подсунутая 90 процентам трудового народа вместо социализма, вместо СССР в 1991-м – это долг не только нового реалиста, но реалиста в самом широком, выходящем за рамки лит-тусовки смысле.
|
|
