Вот уже почти два года, с того самого времени, когда истек срок действия всех соглашений, заключенных ельцинской Россией и шаймиевским Татарстаном после подписания Договора о разграничении полномочий и предметов ведения, казанские СМИ периодически трезвонят о том, что вот-вот вступит в силу новый Договор.
Когда документ был все же подписан президентами России и Татарстана и отправлен в Госдуму в виде законопроекта для ратификации, казалось, что, действительно, республика еще до нового 2007 года обретет долгожданный документ. Не вышло. Дума отложила рассмотрение Договора на неопределенное время. И когда он будет принят и принят ли вообще, одному Богу известно.
Между тем, держу пари, что если выйти на казанский Арбат - улицу Баумана - и спросить сто или даже - для более внушительной репрезентативности - тысячу казанцев и гостей города «зачем Татарстану новый договор о разграничении полномочий?», даже самые страстные поклонники суверенитета республики едва ли смогут аргументировано ответить на этот предельно лаконичный вопрос.
А вопрос о том, как вам живется без договора, может и вовсе вызвать недоумение: «Да так же живется, не лучше, и не хуже, чем другим».
Тем не менее, подконтрольные властям СМИ всю минувшую неделю «гнали волну» осуждения спикера Совета Федерации Сергея Миронова, усомнившегося в целесообразности ратификации «Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан». Даже пикет шести националов, требовавших отправить в отставку Миронова, показали все казанские телекомпании (к слову, тремя днями раньше пикет четырехсот предпринимателей, отснятый тележурналистами, в основные выпуски местных новостей так и не попал).
Но если Сергей Миронов хоть обозначил свою позицию беспокойством о том, что документ «может привести к негативным последствиям для стабильности Российской Федерации», то республиканская элита попыталась перевести вопрос в русло партийно-политической перебранки.
Председатель Госсовета республики Фарид Мухаметшин так и заявил: «Здесь проблема не столько в правовой основе этого документа…. Скорее всего, господина Миронова беспокоит политическая составляющая договора. Я бы даже сказал, имеет место партийно-политический, ревностный аспект».
Разве что депутат Госсовета Марат Галеев - один из разработчиков нового договора - попытался аргументировать необходимость документа. Его главный довод: «В 1940 году были шероховатости с вопросом вхождения Прибалтики в состав СССР, и чем это кончилось мы увидели в 1990 году». Галеев напомнил, что Татарстан в свое время не подписал Федеративный договор и «юридически с Россией нас объединяет только Договор».
Аргументы, конечно, сомнительные. Де-юре Федеративный Договор Минтимер Шаймиев (к слову, вместе с Джохаром Дудаевым), конечно, не подписал. Но жители республики де-факто его уже давно признали, поскольку пользуются всеми правами граждан России. Выезжая за пределы республики, не томятся в миграционных службах, оформляя разрешение на временное пребывание, отправляясь за границу в графе гражданство пишут «Russia».
Напоминание о том, что Татарстан не голосовал за Конституцию России, тоже не совсем корректно. В 1991 году выборы президента Татарстана, к примеру, в Елабуге и Нижнекамске были признанны не состоявшимися, но это не помещало Минтимеру Шаймиеву называться президентом Татарстана, а не только президентом тех городов и районов, где он набрал квалифицированное большинство. А довод о возможности развития событий по прибалтийскому сценарию и вовсе разворачивается на 180%, не в пользу ратификации договора.
Политологи одной из причин развала Советского Союза (не главной, но и не последней) называют то, что в Конституции СССР была предусмотрена норма свободного выхода союзных республик из состава СССР. И прибалтийские республики воспользовались этим правом. Сегодня же ратификация Договора о разграничении полномочий закладывает мину замедленного действия под федеральное право, которое в последние годы строилось на презумпции отсутствия у российских регионов суверенитета.
Официальное признание того, что в России все регионы равны, но некоторые регионы равнее и имеют особый статус, оставляют теоретическую возможность, что когда-нибудь, может через десять лет, двадцать, или еще позже этот самый регион может в одностороннем порядке расторгнуть Договор и выйти из единого политического, экономического, правового и т.д. пространства России, поскольку (см. довод Галеева) «юридически с Россией нас объединяет только Договор».
Сама возможность существования подобного сценария развития событий – может серьезно дестабилизировать политическую ситуацию, поскольку оставляет в руках региональной элиты Татарстана пугало для шантажа Москвы («Не дадите денег метро достроить – расторгнем Договор», «Не выпишите индульгенцию нашим коррупционерам – расторгнем Договор» и т.д.).
Что касается вопроса «Зачем сегодня Татарстану Договор?» я уже попытался ответить на него в своей пока еще не изданной книге «Последний президент Татарстана»: «Когда суверенная эйфория улетучилась, пришло понимание, что договор о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий был необходим властной элите Татарстана как символ существования внешней угрозы, мешавшей республике стать процветающим регионом. Сама процедура подготовки договора была своеобразной национальной идеей, позволяющей верхам консолидировать низы. Мол, вот подпишем договор, тогда и заживем!
Подписали. Не зажили. Оказалось, что большинству татарстанцев договор не больно-то и нужен. Многое ли из того, что республика по договору могла сделать, сделано? Не очень. Чуть ли не единственным приложением к договору, реализованным сполна, оказалось соглашение о собственности. Тут своего не упустили! Только не все татарстанцы, а небольшая группа людей, в чьи руки эта самая собственность перекочевала.
Не случайно после окончания срока действия приложений к договору, чтобы хоть как-то оправдаться перед населением, что этот документ был подписан не зря, власть стала рьяно добиваться подписания нового. Только для чего? Почему татарстанская правящая элита так цепляется за договор? Все дело в том, что добровольный и полный отказ от договоренностей, достигнутых с Борисом Ельциным, грозит для Минтимера Шаймиева не только потерей политического лица, это было бы равносильно политическому харакири. Потому что именно этот договор преподносился и в Татарстане, и за его пределами как краеугольный камень политики татарстанской власти, главный смысл политической жизни самого Шаймиева».
Ирек Муртазин, эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований
|
|
