Два месяца назад я писал, что шансы на более-менее прочное и длительное перемирие в Донбассе достаточно велики. Недавние события (я имею в виду новые минские соглашения, подписанные главами государств) вроде бы подтверждают этот прогноз, но, тем не менее, ещё две-три недели назад казалось, что это не так. «Зимнее затишье», о котором говорилось в заголовке предыдущей статьи, прервалось где-то за месяц до конца зимы.
В конце января ополчение Донецкой и Луганской республик неожиданно перешло в наступление - по утверждениям официальных лиц ДНР и ЛНР, в ответ на продолжающиеся обстрелы Донецка (а они действительно были). Сначала ополчение попыталось вести общее наступление, но вскоре боевые действия сосредоточились в районе небольшого города Дебальцево, находящегося неподалёку от Донецка.
Дело в том, что в этом месте киевские войска глубоко вклинились в территорию, контролируемую войсками Новороссии. Занимаемая ими территория по форме напоминала бутылку, которую ополченцы и собрались «закупорить».
Это им в конечном счёте удалось. В «закупоренной бутылке» или, как говорят военные, «котле», оказались несколько тысяч украинских военных, которым затем пришлось прорываться оттуда с боем. На данный момент в окружении ещё остаётся несколько сотен украинских вояк. Естественно, что зона вокруг Дебальцево перешла под контроль Новороссии.
Это, несомненно, успех ополчения, тем более, что он достигнут собственными силами, без участия или почти без участия российских добровольцев-профессионалов.
Западные лидеры и западные СМИ много говорили и писали о том, что наступление ополченцев – проявление агрессивности Путина или, по крайней мере, средство давления на Запад. Что ж, элемент давления здесь, видимо, имеется. Тем не менее, основная причина здесь другая.
После того, как в сентябре у ополчения украли победу, заставив остановить успешное наступление, руководству республик требовался хоть какой-то успех. Кремлю нужно было, так сказать, выпустить пар. Поэтому против нового наступления Россия возражать не стала, тем более, что осуществлялось оно, как я уже говорил, именно силами ополчения, а киевские войска предоставили для этого прекрасные возможности.
Да, успех достигнут, но в большей степени психологический - можно говорить о том, что киевские войска серьёзно деморализованы. Однако, вопреки мнению некоторых доморощенных российских «стратегов», Киев отнюдь не находится на грани полного поражения. Да, большая часть военной техники окружённых частей осталась в котле, да, несколько сотен вояк погибли или попали в плен, но всё же основная часть личного состава и техники киевских войск остаётся в строю.
Начиная наступление, руководство республик Новороссии, видимо, считало, что проведённая в последние месяцы реорганизация их войск (а она действительно производит сильное впечатление – собственно, можно уже говорить не об ополчении, а о настоящей армии) достаточна для того, чтобы нанести Киеву решающее поражение и как минимум выйти на границы Донецкой и Луганской областей. Увы, оказалось, что это не так. Более того, российские военные эксперты в большинстве своём считают, что в Донбассе наступила патовая ситуация, когда ни та, ни другая сторона наступать не могут.
Впрочем, как я уже не раз говорил, именно подобная ситуация как раз и способствует мирному урегулированию.
И вот 12 февраля в Минске главы государств Германии, Франции, России и Украины подписали новое соглашение. Собственно, в содержательной части нового там мало - речь опять идёт о прекращении огня под контролем ОБСЕ, отводе тяжёлых вооружений, придании республикам Новороссии особого статуса в составе Украины и т.д.
Действительно новое заключается лишь в том, что соглашение подписано на самом высоком уровне, более того, к процессу урегулирования непосредственно подключились Германия и Франция. Кстати, руководители Новороссии не хотели подписывать пакет, в котором конкретизируются меры по урегулированию, и сделали это лишь под давлением Путина (об этом говорила Меркель).
Каковы теперь перспективы урегулирования? Хочу ещё раз подчеркнуть, что в обозримом будущем о полном урегулировании речь вообще не идёт – речь может идти лишь о «замораживании» конфликта. На это сейчас готовы пойти и Россия, и Запад. Руководство Новороссии или его часть, возможно, придерживается иного мнения, однако, последнее наступление должно было убедить его в том, что для решающей победы сил у него нет.
Что же касается ситуации в Киеве, то, хотя некоторые в России предсказывают очередной Майдан и смещение Порошенко, то пока оснований для этого нет. Более того, Порошенко усилил свои позиции, так как, хотя больше половины населения Украины по-прежнему выступает за «войну до победного конца», теперь можно всегда сказать, что перемирие, дескать, навязал Евросоюз, куда по-прежнему наивно стремятся многие граждане Украины.
Так что шансы на длительное перемирие теперь ещё больше возросли, хотя, повторяю, об окончательном урегулировании не может быть и речи.
И последнее по порядку, но не по значению – о влиянии минских соглашений на внутриполитическую обстановку в России. Думаю, не ошибусь, сказав, что, несмотря на мощную пропагандистскую компанию, большинство населения России или, по крайней мере, весьма значительная его часть вовсе не считает их победой. Более того, от Путина даже отвернулись некоторые прежние сторонники, посчитав соглашения предательством.
И хотя это не так, успехом их тоже не назовёшь. В сущности, российское руководство согласилось с разделом Украины на сферы влияния – России Крым и Донбасс, Западу – всё остальное. Конечно, сейчас у Путина просто не было другого выхода (хотя года полтора назад альтернатива ещё существовала, причём именно Путин своими действиями способствовал созданию нынешней ситуации). Тем не менее, учитывая, что значит для России Украина (тут и исторические, и экономические, и культурные связи; у половины украинских семей есть в России родственники и наоборот – например, у меня тоже есть родственники на Украине, в том числе и в Донбассе), можно смело сказать, что такой раздел для россиян настоящая трагедия. Впрочем, в более отдалённой перспективе эта история ещё не закончена.
|
|
