Приморье – край милитаризованный. После приграничного конфликта с КНР на острове Даманском край превратили в мощный укрепрайон: тут и авиация, как сил ПВО, так и штурмовая, и стратегического назначения, тут и военный флот Тихоокеанский с ракетно-ядерным потенциалом, тут и разведка-связь, и пехота – царица полей, и бронетанковые соединения, все это было. Даже десантно-штурмовые части специального назначения генштаба ГРУ, ВДВ и морской пехоты ТОФ имелись – не считая пограничников морских и сухопутных, и внутренних войск.
Часть этих могучих сил некогда великой Державы была варварски измочалена реформами времен «разгула демократии» – то есть попросту ликвидирована: части сокращены или вовсе расформированы, уникальная техника растащена на запчасти и распродана на лом, военные городки разрушены в запустении, аэродромы растрескались и заросли бурьяном. Но часть все же осталась – пусть в сокращенном и ужатом виде, но если завтра война, если завтра в поход, то, авось, хоть на что-нибудь сгодятся…
Честно сказать – только на рытье окопов, если в условиях новой серьезной войны окопы вообще кому-нибудь для чего-нибудь понадобятся. Потому, что личный состав, набираемый на срочную службу, отнюдь не былого качества: здесь и ранее судимые, и без среднего образования, далекие от спорта, зато с вредными привычками вплоть до алкоголизма и наркомании, а нередко и дистрофики с дефицитом веса, которых полгода только откармливать надо.
Ну и качество боевой подготовки этого личного состава частей подстать: офицеры заняты не службой, а борьбой за выживание, включая всякий мелкий «бизнес» и иные виды «приработка». Те же, кто по инерции прошлых лет готов продолжать служить, обучать и воспитывать солдат и матросов, оказываются в положении «белых ворон», которым «больше всех надо» и которые мешают «нормально жить» другим в условиях капитализма. Подумаешь, отправил комполка весь личный состав подразделения на поля соседнего фермера-корейца картошку ему копать – что ж, сразу рапорты писать по команде? Дело-то нужное, взаимовыгодное: бойцам – разнообразие, разминка и картохи печеной от пуза, фермеру – дешевая рабсила в страду, командиру – тоже приятно. Службу нести некому? А кому она вообще нужна, служба эта?
Одна из воинских частей, дислоцированных в районе села Сергеевка Пограничного района Приморского края, стала в прошлом году притчей во языцех у прессы и объектом пристального внимания вышестоящего командования. Но не надолго: проверки прошли, приказы издали, огласили и положили под сукно, жизнь пошла своим чередом. Проблемы остались, несмотря на их уникальность и типичность одновременно.
Проблема, из-за которой часть попала в прессу, выглядела действительно уникальной: в этой части местные гопники обложили данью не только солдат-контрактников, но и их командиров, прапорщиков и офицеров! В селах окрестных пьянь, наркота и безработица, а они тут, понимаешь, жируют, наличные дважды в месяц загребают – а братве в «общак»? И крупная войсковая часть оказалась бессильна перед кучкой гопоты – потому, что у этой гопоты главарь водил дружбу с отцами-командирами. Опять же – взаимовыгодную надо полагать, дружбу.
Однако освещая эту «жареную» ситуацию, пресса просмотрела главное – причины, из-за которых стала возможна подобная нелепица. А главная причина проста: статус офицеров, их бесправие и безнадега. И эта причина как раз типична для множества частей во всех родах войск Вооруженных Сил. Офицер зависим от командира, значительная часть его денежного довольствия – надбавки за сложность и напряженные условия несения службы, премиальные и единовременное денежное вознаграждение (ЕДВ, эквивалент бывшей «тринадцатой зарплаты» на гражданке), целиком зависят от командира – вякать против не резон, сор из избы тащить тем более. А самое главное – жилье в выбранном месте после увольнения с военной службы.
Это жилье хоть и полагается по закону, но на самом деле достается далеко не всем, поскольку на всех не хватает. И тогда уволенный из Вооруженных Сил офицер или прапорщик становится настоящим бомжем – вся его «крутая» пенсия уходит на оплату съемного угла, у него нет прописки-регистрации (которую на словах давно отменили, а на деле она по-прежнему мешает жить миллионам людей!), он не получит ни нормальной работы, да и с пенсией даже могут возникнуть проблемы. И уже не редкость майоры-полковники в ролях простых охранников, шоферов или просто грузчиков при торговых точках. А кто с боевым опытом и навыками – добро пожаловать на криминальную стезю, что тоже не редкость.
Пример подполковника Сергея Смирнова из той самой части в селе Сергеевка, более чем нагляден: тридцать календарных лет выслуги, сын – молодой офицер, продолжатель династии, жена – контрактница. И его итог многолетней службы: служебная квартирка в военном городке, инвалидность, стенокардия и диабет, и увольнение в отставку либо по достижению предельного возраста, либо по инвалидности, но так или иначе – без жилья!
И что прикажете делать подполковнику Смирнову в селе, где работы нет, а жилье только служебное? Правильно, бросать все к чертовой матери и уезжать в центральные районы России, куда и собирался, в Воронеж. Но где там жить, где регистрироваться по месту жительства, чтобы получать пенсию и медицинскую страховку, не говоря уже о работе, учебе младшего сына, трудоустройстве супруги?
Пытался подполковник через суд добиться положенного ему по закону жилья – не выходит! Полдюжины рапортов и пакетов документов еще не основание для постановки на учет, как нуждающегося в жилье. ГЖС – государственный жилищный сертификат, фиговый листок, которым государство пытается прикрыть свой срам перед военнослужащими – в данном случае бесполезен. Его денежного эквивалента при нынешних ценах недвижимости не хватит даже на собачью будку в любом областном центре России, а в райцентрах и селах-деревнях повсеместно те же проблемы с работой, что и в приморской Сергеевке – смысл тогда переезжать?
Президент и правительство РФ, Минобороны, депутаты Госдумы – все знают об этих проблемах. Много лет пытаются их решать – на словах. А на деле – принимают законы и выпускают приказы позволяющие фактически увольнять военнослужащих без жилья, путем так называемого «перевода в распоряжение командира», когда уволенный не имеет ни должности, ни определенных обязанностей, и вынужден неопределенное количество лет сидеть в своей части в ожидании чуда. При этом получать голый оклад без каких-либо надбавок и без возможности приработка на стороне – а ну как командир узнает и того, что есть, лишит?
Много у Минобороны имущества, много средств, много особняков у генералов-адмиралов (в каждом областном городе своя «Рублевка»), денег в бюджете государства достаточно, но нет их для тех, кто по четверти века отдал службе и не нажил ничего – поскольку служил, а не воровал и не торговал «рабами» из вверенного личного состава. Вот опять приедет в Приморье министр, покажут ему как все хорошо, как служба организована и как хозяйство ладится – а офицеров-бомжей снова никто не заметит. Кто при таких условиях завтра будет осваивать профессию защитника Родины – вот о чем задумались бы наконец.
|
|
