Почему я говорю – пролетарий, а не рабочий? Потому что современный пролетарий не только рабочий, но и инженер, техник, рядовой служащий, управленец низшего звена или, как теперь модно говорить, менеджер. Когда обращаешься к таким людям, нашим откровенным сторонникам с предложением вступить в партию, то слышишь отговорки – мол, это дело профессиональных политиков, а я и так за КПРФ всегда голосую, и товарищей агитирую и даже, как-то, ваши листовки в цеху раздавал. Почему этого недостаточно?
Мне не раз приходилось слышать – когда вы, коммунисты, наконец-то, революцию сделаете? Да не собираемся мы «делать» революцию, и сделать этого не в состоянии. Революции совершает народ, а задача политической партии – возглавить движение народа, определить характер этого движения, осуществить, придя к власти, радикальные революционные преобразования. Но характер этих преобразований, их радикализм будет зависеть от того, насколько тесно партия связана с народом, насколько точно отражает их коренные интересы.
Вы думаете, что главная беда, если на следующих, или на следующих за следующими, выборами компартия не придёт к власти? Нет, главная опасность, если, придя к власти, партия окажется не способной на решительные действия, не сможет выйти за пределы капиталистического поля. Вот, в Молдавии компартия пришла к власти? Ну и что? Ни слова о социалистической революции, о передаче собственности обществу, за то налицо пресмыкательство перед «цивилизованным» Западом.
Своеобразие нынешней обстановки в том, что и руководство КПРФ, и руководство «Единой России» в центре и на местах являются представителями одного социального слоя, недавними товарищами по КПСС, коллегами и однокашниками. У руководителей КПРФ нет личного счёта к режиму. У них нет за плечами репрессированных родственников, как у Ленина, их не держали долгие месяцы в строгой изоляции одиночки как Троцкого, не избивали прикладами, как Сталина, да и того, что пришлось перенести большинству пролетариев в 90-е годы, им испытать не довелось.
Им не пришлось недоедать, получать вместо мизерной зарплаты товары, без которых вполне можно обойтись, или месяцами вообще ничего не получать. Их не выбрасывали с работы без объяснения причин и не обивали они пороги отделов кадров, выслушивая стандартное: работы для вас нет.
То, что они остались верны коммунизму – это целиком выбор их совести, их идеологии, за что им честь и хвала. Но то, что это выбор интеллектуальный, а не эмоциональный ставит их в зависимость от настроений и установок рядовых членов партии.
Пока что основу партии составляют наши ветераны. Пусть многие из них воспринимают коммунизм догматически, пусть не достаточно ориентируются в происходящем, но их уже поздно переделывать, да и «прелести» нынешнего режима испытали горбом и с верности революции их уже не сдвинуть ни уговорами, ни угрозами.
Пока они составляют основу партии, нет оснований беспокоиться, что партия действительно останется коммунистической не только по названию. Вспомните – какой ропот поднялся в партии, когда Зюганов заикнулся об исчерпанности лимита на революцию, и сейчас уже Геннадий Андреевич заговорил о праве народа на восстание. Но эти люди, один за другим, уходят из жизни, во всяком случае, из активной политической жизни.
Да наблюдается приток молодёжи, но в основном, студенческой, которые также приходят по идеологическим, интеллектуальным соображениям. Это, конечно хорошо, но на одной идеологии далеко не уедешь. Не имея эмоциональной подпитки от пролетариев, молодёжь, переставая быть молодёжью, станет воспринимать партию как способ сделать карьеру и не плохую. Нам грозит опасность превратиться в большую секту, когда будут смещены приоритеты, когда будет казаться что главное – это то, что говорится в Думе или Краевом Совете. Это важно, но это не главное.
Главное – это то, что говорят в заводских курилках или вечером на кухне. Точно так же, по большому счёту, маловажно, будет Евдокимов губернатором или нет. Важно будет нас слушать народ, или по-прежнему будет отмахиваться от нас, как от назойливых мух.
А верность идеологии – не панацея от ренегатства. Руководство германской социал-демократии было искренне убеждено, что именно они хранят верность марксизму, а не авантюристы-большевики. Уж что - что, а оправдать свою нерешительность и трусость, неготовность к решительным действиям всегда можно – «не пришло время», «нельзя поддаваться на провокации», «исчерпан лимит» - никто ведь не сознается, что привык быть оппозиционером в депутатском кресле, с рабочими говорить не умеет и боится, да и вообще – к чему суетиться, мне и так неплохо.
Это одна сторона медали. Другая – это то, что среди российского пролетариата очень распространены настроения социального иждивенчества. Ждут героя. «Я бы в партию пришёл, если бы вы Зюганова сменили». Не приходилось слышать? Ждут, что откуда - то сам собой Ленин появится. Но не было бы Ленина без Халтурина, Обнорского, Бабушкина, Калинина, Ворошилова, Присягина и множества рабочих-революционеров, которых мы помним и которые незаслуженно забыты, которые были вместе с Лениным и до Ленина.
Не будь этих тысяч рабочих и заводских служащих, составлявших основу большевистской партии и на которых опирался Ленин в своей борьбе за большевизм, и вместо Ленина во главе партии оказался какой-нибудь Мартов.
А где у нас партийные руководители «от станка»? Назовите хоть одну заметную фигуру, хоть одного нашего «Ворошилова»? Ну не Шандыбина же принимать за такого лидера?
Жизненно необходимо массовое пополнение в партию, причём людей, которые несправедливость капитализма усвоили не головой, а совсем другим местом. Так что, товарищи пролетарии, хватит сидеть в сторонке. Кризис режима не за горами, и, если вы не желаете, чтобы революция обернулась трагифарсом, как в Германии в ноябре 18-го, или просто трагедией, как в Германии в 33-го, готовьтесь к борьбе. И не просто к борьбе, а к борьбе в рядах партии. Словом, «никто не даст нам избавленья, ни царь, ни бог и ни герой».
А если не мы, то кто?
|
|
