Мегазвезду расейской политической попсы – Дональда Трампа, - высочайше велено пригасить, хотя бы на подведомственных подмостках.
В широких душах и больших сердцах немалого числа наших вроде бы левых, а то и вовсе коммунистов, находят сочувствие сопутствующие этому угасанию заботы жрецов кремлевской мифологии.
Такая отзывчивость не нова. Наших и не совсем наших товарищей не оставляют равнодушными терзания властей по поводу, например, Навального: то ли посадить его, чтоб не осквернял своими безумствами свободные выборы, то ли выпустить для придания этим выборам пущей свободности. Иным вроде-бы-марксистам по доброте душевной, но в сумеречном сознании, мимо которого проходит очевидный рост отчуждения народов, еще недавно составлявших советский народ, пригрезился «успех внешней политики» и подъем «русского национального самосознания» в связи с «присоединением Крыма», им, изрядно измученным собственной революционностью, от этого немного легчает. Другие, разыгрывая перед зеркалом (никого более этот розыгрыш не интересует) ответственную оппозицию, сочиняют рецепты для нынешней власти, желая придать ей некоторую благообразность и побудить к похвальному самоограничению.
Суета по поводу Трампа влечет товарищей на просторы внешней политики. Но внешняя политика тут - ни при чем. Тут не какая-то внешняя политика правит бал, а мифология.
Корни как политики внешней, так и внутренней, растут из интересов правящих классов. Увлекательность политических сюжетов обязана зрелости упомянутых классовых интересов и неоднородности этих интересов. Самобытность и особый путь РФ состоит, в частности, в том, что, чуть ли не посрамив Маркса, на первый план вылезли отнюдь не фундаментальные классовые интересы скороспелой российской буржуазии – она до сих пор не пришла в себя после тяжкой родовой травмы воровской приватизации и свирепых переделов собственности в ходе затяжного номенклатурно-криминального ренессанса. На первый план выходят прямо-таки психиатрические материи – весьма важные в укладе сырьевого феодализма и президентского самодержавия с укатанным в асфальт полем легальной публичной политики при ничтожестве и пародийность все ветвей власти, кроме несокрушимого пня власти кремлевской.
Что касается общества в РФ, то оно проявляет себя на тех путях, что власть не перекрыла. Да и не всякую общественность эта власть вдохновляет. Понятно, что в представлении власти всякая податливость общественному воздействию – есть позорная слабость. Но при собственной бесцельности и бессмысленности власть вынужденно благосклонна к заполнению остающихся от нее смысловых пустот целлулоидными дурами, оказавшимися среди обитателей депутариумов, всякой «православной» и «патриотической» общественностью, современными изданиями «старцев», приживалок и прочими ряжеными. Плотно «упопованная» страна представлениям власти (понимающей управление как запреты) об идеальном государстве не противоречит. Но такая общественность может оказаться демонической силой, она может опрокинуть носом в грязь и затоптать того, кто поманил ее в даль светлую, да решил притормозить.
В РФ неоткуда произрастать какой-то «внутренней политике», кроме закручивания гаек, затыкания дыр, ртов и ушей, кроме раскармливания полиции и жандармерии, кроме рассаживания на местах послушной «молодежи» с опытом клерков, обязанной обеспечить стандартными средствами главное – правильные «выборы» в 2018-м. Неоткуда взяться «внешней политике», хоть в малой степени свободной от мечты о трубе мимо Украины, политике, хоть иногда не обязанной оглядываться на нужды картинки для телевизора и не сводимой к упражнениям в остроумии пресс-секретарей. Неоткуда взяться даже консерватизму – за него выдается регресс и архаика.
Впрочем, вся эта психиатрия обусловлена вполне телесными обстоятельствами – в РФ сложилась система власти, при которой потеря власти грозит оказаться смертельно опасной. Страшным для этой власти событием в истории был не только Октябрь – вряд ли она уж настолько перепугана, что ей грезятся новые Советы, новые Ленин, Троцкий и революционные матросы. Ближе к телу - угроза Февраля. (Строка Пастернака «Февраль. Достать чернил и плакать…» в год столетия Февраля приобретает зловещий, трагический оттенок). Этот страх передается публике в виде мифологем, вроде «без Путина нет России» или «Путин = Россия». На некоторое время это годится, многим удается ненадолго забыть, что когда-то придется жить без Путина, и что, например, Российская империя никогда не отождествлялась хотя бы и с Петром, а СССР всегда был даже поболее Сталина.
Кое-кто вспомнит недавний миф про «объединимся с Китаем» или сразу со всем БРИКСом. Однако, помнится, Китай, чей товарооборот с США в десять раз превышает товарооборот с РФ и вдвое превышает товарооборот со всем БРИКСом, «предал Россию», о чем, похоже, не догадывается. Надо заметить, что мифы о «дружбе» и «предательстве» со стороны «друзей» чередуются с роковой неотвратимостью. Вот Турция, например, - ей тоже удалось побыть «предателем», а «другом» дважды – до и после «предательства». Неплох миф о контрсанкциях, родившийся, когда западные финансовые санкции против ротенбергов кремль превратил в продуктовые санкции против граждан РФ. Мощным мифом является и новообретенное понимание внешней политики как искусства гнуть пальцы и портить отношения.
А Трамп никуда не денется. Он побыл светлым мифом, теперь побудет предателем. В свое время Трамп обронил в ходе предвыборной перепалки с Клинтон пару ласковых слов об РФ и Путине, что не могло не вызвать радостного возбуждения наших патриотов, не уразумевших, что говорилось это Трампом не ради них, но лишь следуя законам предвыборных баталий. А еще в нем увиделось что-то свое, родное, что-то от питерской подворотни. Разумеется, все это вместе взятое сильно обрадовало эдакой «пророссийскостью», которая имела уже совсем другую весовую категорию, нежели, например, позорная «пророссийскость» Януковича. Впрочем, и Трамп - не конченый человек. Поскольку РФ придется какое-то время жить при Трампе, а модель «внешней политики» типа «Трампчмо», уже свежестью не благоухает, то придется кремлевским мифотворцам что-то сочинять. Вполне прилично будет выглядеть, например, «равноправное партнерство в борьбе с терроризмом». Дело, конечно, святое вне связи со всяким мифотворчеством, но осложняется оно не слишком полной и однозначной определенностью врага, а потому простор для мифологии остается, можно и впредь ставить во главу угла различные признаки терроризма – например, вооруженную оппозицию Асаду.
Что касается Трампа, то ему придется в своей должности иметь дело с целями достаточно высокого порядка, заходить туда, где располагаются принципы, идеология, мировоззрение. Нормальные отношения с РФ принципам американской элиты не так уж и поголовно противоречат. Однако никакая «пророссийскость» там не ночевала, особенно в модном нынче примитивном понимании, чего нельзя сказать о проамериканизме немалой части элиты РФ (хотя в слове «элита» есть что-то от племенного скотоводства, но есть же публика, чьи действия имеют последствия не только для них самих).
Неизбывная наша доброта оставляет надежду, что кремль в мировом раскладе сил найдет свой пятый угол, но он отнюдь не обещает быть уютным - с США все как-то мутно, а на всеобщую лепенизацию сперва Франции, а затем всей Европы особой надежды нет.
Суета и повышенные волнения на наших просторах вокруг внутренних дел США, всевозможная трампомания, трампофилия, трампофобия послужили, и, наверное, еще послужат хотя бы диагностике вырождения «российской государственности» в пародию и провинциальный водевиль, превращения монополизированной пропаганды, основанной даже не на классовых интересах, а на их несвежих отходах, - в мифотворчество. Но комедия веселит, если комедианты, хотя бы, не ходят по нашим головам.
|
|
