Впервые то, что отныне не еврейский народ, но христианская церковь стала «Израилем» - в значении священной страны и народа-священника, было провозглашено Юстином Мучеником в его знаменитых разговорах с Трифоном-иудеем.
При каждом церковном расколе католицизма каждая новая церковь считала именно себя «Израилем». Но только русские славянофилы решились назвать «Израилем» («Новым Израилем») не церковную, но этническую (этноцивилизационную) общность – русский народ. Впрочем, в этот «новоизраильский» народ они великодушно включили всех украинцев, всех белорусов и всех православных немцев, натурализовавшихся в России.
Большевизм прошёл схожий путь. Только гораздо быстрее, потому что пример со славянофилами ещё был у всех перед глазами… Если первая генерация большевиков считала что эталонными коммунистами могут стать в первую очередь французские, немецкие и британские марксисты, а не ещё глубоко крестьянский, полуазиатский российский пролетариат, то вторая волна с удовольствием поддержала «еретический» лозунг о победе социализма в одной стране.
Очень быстро этот лозунг проявил свой подлинный смысл – только пролетариат страны, не переживший соблазна стабильной буржуазной демократии и буржуазного реформизма, способен быть по-настоящему «боевитым».
Поэтому сталинизм – это, по сути, такое пролетарское славянофильство.
Маоизм только сделал ещё один шаг, приняв, что подлинный революционный дух может быть только в среде, совершенно незатронутой вестернизацией, цивилизацией, испытавшей влияние западных «колониальных» культур…
Послесловие
Раздумия на тему, заданную внезапно открывшимся параллелизмом в эволюции православия и большевизма, запустили мои рассуждения о сужении "избранной общности" дальше.
Известная цепочка эволюции иудео-христианской традиции выглядит так.
Согласно Агадде, Святой, Благословен Он, предлагал Тору всем народам мира, но принял Тору только Израиль, только поколение пустыни. Затем, согласно христианской традиции - христианство вышло за пределы иудаизма и пришло к народам мира, создав Церковь - Новый Израиль с которым заключен был Новый Обет (Завет). Потом произошёл раскол (большая Схизма) и каждая из двух церквей - Западная, Римская и Восточная, Греческая стала считать именно себя Израилем. Затем Западная церковь раскололась при Реформации... А через триста лет славянофилы заменили избранность Восточной (Греческой) церкви на изранность Русских...
Теперь посмотрим, что было с марксизом, который "пролетарский иудаизм"."Научный социализм" как бы предлагался историей разным странам и направлениям, но поддержал (принял) его только Первый интернационал. Затем ленинизм (научный коммунизм) порвал со Вторый Интернационалом (который стал "Ветхим" и вражеским - "социал-фашистским") и пришёл к партиям Третьего Интернационала (Коминтерна)... Рассуждения о том, почему настоящий социализм только советского типа, наиболее бесхитростно изложенные 34 года назад Андроповым в журнале "Коммунист", где тот объясняет западным социал-демократам почему реформистский (оппортунистический) вариант социализм пришёл к историческому провалу, зато революционный - к грандиозным победам: там тэтчеризм и рейганомика, здесь - мировая система социализма, удивительно напоминают разъяснения христиан иудеям своей правоты: вы - в ничтожестве, лишены царства, в презрении и опутаны запретами, а мы - на вершине могущества.
Но, вернёмся в середину 20-х годов. Вдруг оказывается, что не потомственный начитанный рабочий или инженер стран Запада (или России) может аутентично принять большевизм, но лишь полуграмотный пролетарий, еще вчера крестьянин-общинник, внук крепостного. Этот подход можно объяснить лишь тем, что поздний большевизм (сталинизм) был задуман не в качестве лекарства от болезни западной цивилизации, но как орудие её разрушения.
Наверное, всё выше сказанное говорит о едином алгоритме эволюции тотальной доктрины в западной (постэллинистской) цивилизации. И это касается и иудео-христианской традиции, и истории коммунизма как квазирелигии.
От редакции: Параллели между историей раннего христианства и раннего большевизма подмечены, конечно, далеко не одним лишь автором. Скажем, несколько эпатируя публику, я называл Маркса христианским философом - поскольку в отрицании христианства как такового он опирался на сугубо иудео-христианский инструментарий, иудео-христианскую историю и философию - за неимением в современной ему Европе никакой другой.
И второе - чем было ранее христианство для поздней античности, как не началом революции, которая смела вместе с Римской империей рабовладение и не привела мир к феодализму?
Естественно, что революционное учение, приведшее в первую очередь иудео-христианский мир к отрицанию буржуазной формации и революционному переходу к социализму, было похоже в чем-то на учение, революционно создавшее сам иудео-христианский социум в Европе и ее колониях. В чем-то - это в некоторых общих закономерностях протекания революционного процесса в очень разных обществах и вообще в различных эпохах.
Тут можно спорить, является ли коммунизм "квазирелигией" или христианство - это "коммунизм для недоразвитых" (в том смысле, что Иисус проповедовал среди людей, для которых человеческие жертвоприношения были не экзотикой, а повседневной реальностью, а каннибализм - вполне реальной угрозой за прозрачными границами империи), но общего в развитии идеологического наполнения двух глобальных революционных процессов должно быть достаточно много.
И если Иисус условно параллелен Марксу, то апостол Павел - Ленину, а император Константин - Сталину, со всеми аналогичными трансформациями первоначальной идеи от ее манифестирования до воплощения в суровой реальности. Вас удивляет, что "ленинская гвардия" почти целиком была уничтожена в 30-е годы? А не удивляет вас, что почитавшийся за отца церкви в течение почти 300 лет, Ориген вдруг был предан анафеме на Пятом Вселенском соборе? Вас удивляет, что НКВД нарушала нормы социалистической законности, а не удивляет, что Святая инквизиция нарушала куда более фундаментальные законы? Вас удивляют ограничения свобод при "реальном социализме", но не удивляет, что Римская церковь запрещала мирянам читать Священное писание? А надо, наверно, не удивляться, а искать ответы, почему так часто светлая идея трансформируется в свою полную противоположность при воплощении на практике. Это имеет очень и очень практический аспект.
А.Б.
|
|
