С Александром Градским я был знаком недолго и шапочно: в середине 90-ых встречались пару раз в каких-то компаниях, состава которых за давностью лет и не вспомню.
А вот впечатление, производимое Градским в личном общении, я запомнил навсегда: из него так и сочилась горьковатая обоюдоострая ирония. Обоюдоострая потому, что в каждой отпускаемой им шутке, порой довольно ядовитой, сквозило недосказанное: «Да и я не многим лучше».
Откуда в нем была эта горчинка?
Популярный музыкант, шоумен, сначала просто успешный, а потом и вовсе обласканный поклонниками и властью: заслуженный, народный, лауреат…
И, тем не менее, каждый раз, когда он выходил на сцену и начинал петь, сквозь трели и рулады его великолепного тенора прорывалось скрытая боль бессилия. Бессилия изменить что-то по большому счету в эпохе, современниках, самом себе.
«Мы не сладили с эпохою, потому что все нам …. все равно. Негодяи, плуты, рохли, невдомек, кому мы впрок», — пел он еще в самый разгар перестройки.
И с тех пор мало что изменилось в наших взаимоотношениях с современностью, мы так и не сладили с ней, и с каждым десятилетием это становится все яснее.
А тот факт, что с этой коварной эпохой, за всяким благодеянием которой кроется смертельная ловушка (вреде ковида), не очень успешно справляется большая часть человечества, не может нам служить утешением.
Мы прочно заняли место в авангарде той бесчисленной человеческой армии, что бодро шествует вверх по лестнице, ведущей вниз.
Мне кажется, Градский это давно почувствовал. И не обманывал себя иллюзией своей элитарности: перед вечностью, как перед проктологом, все равны.
Не потому ли таким хтоническим отчаянием дышали в его исполнении стихи Кирсанова: «Жил был — я. (Стоит ли об этом?)». «Встань. Сбрось сон», — да как же его сбросить, если самая реальная реальность на глазах утрачивает четкость очертаний и расплывается в сонную невнятицу?
Может быть, я слышу в голосе Градского то, чего не слышал он сам?
Возможно.
Но великий артист тем и велик, что каждый узнает в нем частицу самого себя.
А Александр Градский был великим артистом. Хотя я очень не люблю слово «великий».
|
|
