Потребность дебила
Бюрократ - это больше, чем должность или работник, это способ существования, это способ жизни. И это - способ жить чужим умом.
Бюрократ - это субъект, который в силу глупости или лени не желает сам изучать дело, которым он занимается, и полагается в этом деле на авторитет. Таким авторитетом для него является в первую очередь бюро - руководящий орган. Для бюрократа святыми являются приказы, распоряжения, инструкции этого органа. Бюрократ может и сам видеть их глупость, критиковать начальство, но свято исполнять его указания, поскольку их исполнение снимает с него ответственность за результат его собственной деятельности. Вот для этого - для безответственности свое деятельности - бюрократу и нужна власть над собой этого органа (бюро).
Бюрократ и по жизни - и вне работы такой. Но вне работы этим «бюро» для него могут быть различного рода авторитеты, к примеру, «учёные», или распиаренные личности, в конечном итоге - толпа («не могут же все ошибаться»). Во всех случаях бюрократ тот, кто в жизни стремится не принимать собственных решений. И не принимать их не только потому, что по глупости и лени бюрократ не способен эти решения найти, но и потому, что в случае ошибки решения, на бюрократе не будет лежать вина за эту ошибку (он сам эту вину не будет признавать - «мне так сказали сделать»).
Толпа этих бюрократов во всех отраслях деятельности человека переполнила СССР, особенно огромна была их численность в науке, которая из-за их тупости во многом превратилась в тупое копирование западных образцов и исследований, они переполнили аппараты всех органов власти в СССР, ими были набиты столицы и крупные города. Наконец, они заполнили руководящие органы СССР… и этого государства, как суверенного, не стало.
Теперь подробности. Не стало СССР под властью Верховного Совета СССР и Съезда народных депутатов – оцените это! Оцените, что, начиная с выборов и созыва этого Съезда, народ СССР полностью лишился власти в СССР, и вся власть оказалась в руках тупой и подлой бюрократии.
Съезд народных депутатов избирался в марте-апреле 1989 года и был впервые созван 25 мая 1989 года. Поэтому серединный месяц этого процесса формирования новой власти - апрель 1989 года - и следует считать датой Великой Апрельской бюрократической революции.
Хотя, если вникнуть в то, кто именно победил, то правильнее было бы назвать её «Великая Апрельская дерьмократическая революция». В СССР вместо так-сяк народной власти была установлена власть тупого дерьма.
Алчность как движущая сила
Бюрократия в СССР победила своим количеством.
Саморазмножаясь, бюрократический аппарат готовил себе кадры. Стремясь отчитаться о блестящей работе в области высшего образования, он бездумно создавал институты и университеты, в которых обучал себе смену. Высшее образование, как таковое, стало формальностью, пять лет отсидки в аудитории давали возможность не только уклониться от работы и службы в армии, подобрать мужа с «перспективой», но и получить бумажку, свидетельствующую о праве не работать руками.
Одновременно плодились кандидаты и доктора наук. Ширина полей на страницах диссертации стала важнее, чем содержание. Все знают, как делать диссертацию, все знают, что в конце надо написать: «При условии внедрения результатов работы в промышленности будет получен эффект 5 миллионов рублей», хотя абсолютно всем ясно, что во всей промышленности не найдется идиота, который бы взялся внедрять предлагаемую галиматью.
Такая же ситуация сложилась в индустрии развлечений. Аппарат расплодил писателей, поэтов, музыкантов, артистов и прочих, в массе своей тупых, бесталанных, «питаться искусством» которых зрители соглашались только по приказу ротного командира.
Объединяли этих людей непомерные амбиции, нежелание трудиться в производстве. Они дружно садились и сейчас садятся на шею народа, заполняя вакансии ненужных контор, театров, институтов, союзов и тому подобного.
По профилю нашего завода, например, готовили кадры несколько институтов, среди них и один московский - МИСИС. Интересно, что за 25-летнюю историю завода, на нем в числе 600 ИТР никогда не работал ни один выпускник этого вуза, не работал ни один москвич, и работали всего два выпускника из всех остальных московских вузов. И так было по всему СССР, и это при том, что в Москве ежегодно получали «верхнее» образование десятки тысяч человек.
Еще круче было дело в республиках. Ведь их вузы давали и дают преимущество своему «коренному» абитуриенту, кроме того, преимущества при поступлении давали «коренным» абитуриентам и союзные вузы.
В результате в СССР число людей, желающих найти теплое место за счет налогов на рабочих и крестьян - желающих «устроиться» - достигло такого количества, что просто обязано было перейти в качество.
Будучи от природы не высокого ума, плюс глупея от тупого исполнения инструкций или повторения приёмов, найденных другими людьми, эти люди теряли способность думать над вопросами цели жизни и для них эта цель формировалась в полном удовлетворении непомерной алчности. Им нужны были деньги, деньги! Деньги любой ценой! За деньги они были готовы предать и продать не только Родину, но и мать родную.
А структура государственного аппарата СССР имела пакостные для аппаратного бюрократа свойства. Настоящие привилегии в нем имело очень мало людей. Например, если в промышленном министерстве 3000 человек, то государственную дачу имел только министр (да и то не всегда); ещё человек 10 имели право на персональную автомашину, ездили за границу; еще человек 50 получали персональную пенсию. Все остальные получали зачастую мизерную зарплату.
И главное, окончивший вуз, оставшийся в Москве и поступивший клерком в министерство чиновник никогда не получал желанных должностей. Чтобы стать министром или начальником главка и получать доход, раза в три превышающий доход квалифицированного рабочего, надо было выехать на работу в Сибирь, стать директором завода, да еще желательно отсталого, вывести его в передовые до своей пенсии, и только тогда, возможно, на тебя могли обратить внимание и назначить начальником главка или министром.
Таким образом у миллионов людей с амбициями перед глазами маячили люди с непомерными, по их мнению, но так желаемыми привилегиями, и очень мало денег в кармане.
К концу 80-х в стране сложилось положение, когда верхи не желали жить по-новому, не желали отказаться от бюрократизма, от своего права всеобщей регламентации и, соответственно, от аппарата, а разросшаяся бюрократия, озверев от алчности и неудовлетворенных желаний, не желала жить по-старому. Сложилась классическая революционная ситуация.
Два типа революционных партий
Трудности революционных бюрократов были очевидны: сказать массам, что они собираются (содрав с населения налоги) ещё удобнее устроиться на народной шее или цинично ограбить народ, нельзя. Не поймут. Поэтому любое бюрократическое движение объявляет себя борцами за счастье народное - «демократами» и «либералами». И, разумеется, в этих движениях были и искренние люди, желавшие свободы и народной власти, но они не играли никакой решающей роли.
Кроме того, сколько жирных государственных кусков ни рвать, их все равно не хватит на всех желающих. Поэтому в те времена внутри революционного бюрократического движения не было единства не только союзного, но и внутри республик. Единственное, что сближало отдельные группы - желание уничтожить конкурента. Любого: вместе уничтожить союзного, а отдельно – и местного.
В связи с этим рассматривать революционные партии бюрократии по лозунгам и официальным целям бесполезно, классифицировать их можно только по способу воздействия на народные массы.
Первое объединение революционеров-бюрократов - нацисты. Это люди, которые рвутся к государственным кормушкам примитивным и очень действенным приемом. Сторонник нацистов претендует на блага без затрат собственного труда, а так - по праву рождения. Действительно, если льготы определить образованием - то надо учиться; если силой - надо тренироваться; если квалификацией - трудиться... А если льготы определить только латышам, то от них уже ничего не требуется - ни образования, ни тренировок, ни умения и желания работать.
Но даже не это страшно. Если на глазах толпы азербайджанцев из окна высотного дома выбрасывают армянина, то пусть толпа и не участвовала в этом, но ведь и не предотвратила! Армянский боевик, вооружаясь на разбой в азербайджанское село, делает это на глазах соплеменников. Они сами в разбое не участвуют, но и не препятствуют! Обыватели и зеваки понимают, что их неучастие преступно, но человек так устроен, что признаться в собственном преступлении ему трудно, и, когда оправдаться по человеческому закону нельзя, он оправдывается по закону звериному - чернит других, стараясь представить свою серость белым пятном на черном фоне. Соучастие в преступлении толкает обывателя в объятия нацистов, и еще вопрос - что больше сплотило немцев вокруг Гитлера: его идеи или неосуждение еврейских погромов и геноцида.
Примитивность нацистских способов определила и состав функционеров этой партии. Это, как правило, люди, не способные выдвинуть конструктивную идею. Как правило, это представители индустрии развлечений - поэты, писатели, артисты, музыканты и прочие. Выдвинуться в своей области хотя бы на союзный уровень не хватает талантов, занять первые места у государственного корыта обычным путем не дает профессия. А лавры художника Шикльгрубера не дают покоя.
Второй группе партий революционеров-бюрократов трудно дать название. Их можно назвать макаронниками. Поскольку их лидеры греют руки у государственной казны столько, сколько публика разрешает вешать лапшу себе на уши. Потом они уходят в тень с наворованными деньгами.
Можно назвать их и партией макакавки. То, что никто не знает, что это такое – макакавка - неважно. Сами сторонники макакавки тоже не знают, что это. Главное - убедить интеллигентствующего обывателя в том, что если он будет иметь настоящую макакавку, то станет богатым и счастливым, ничего не делая. Нужно уверить, что именно этих людей требуется пустить к корыту, так как именно они имеют самую лучшую макакавку в мире.
Типичная макакавка по сегодня – «реформы», но я поясню на примере тех лет.
В те времена, еще в апреле 1990 года, в центральной печати появились перепечатки из газеты «Демократическая Россия» с сообщением, что Демократическая партия России (ДПР) обратилась в Верховный Совет СССР и, угрожая всеобщей забастовкой, потребовала ограбить КПСС, отставить правительство и «принять программу Горбачева - Ельцина по экономическому преобразованию страны». Вот эта программа Горбачева - Ельцина - это типичная макакавка.
Дело в том, что при разработке программы, которую предполагалось так назвать, амбиции необюрократии России оказались несовместимы с проблемами, стоящими перед правительством СССР. Роды программы Горбачева - Ельцина затянулись, и тогда ее разработчики пошли на аборт. Жертву аборта назвали программой Шаталина - Явлинского - тоже типичная макакавка. Парламент России в пику Верховному Совету СССР срочно благословил многосотстраничное дитя, что, впрочем, дитяти не помогло – оно тут же сдохло. Абортмеханики (от греха подальше) исчезли со сцены, не дожидаясь, пока зрители поснимают с ушей лапшу.
Показательно - когда парламентарии России скоропостижно принимали программу Шаталина - Явлинского, они если и не держали ее в руках, то, по крайней мере, твердо знали, что она где-то есть, а «демократы» из ДПР готовы были призвать обывателя к всеобщей забастовке во имя макакавки, которой и в природе-то не было!
Само понятие «перестройка» тоже может служить примером. Ведь если бы вместо «перестройки» объявили «макакавку», ничего бы не изменилось. Точно так же Лигачев создал бы комиссию для анализа причин развала дел в московской парторганизации, а прораб макакавки Ельцин написал бы письмо Горбачеву с требованием распустить эту комиссию под угрозой публично обвинить его в плохом служении макакавке. И был бы пленум, и была бы конференция, где прораб макакавки доказал бы обывателю, что нет лучше борца за макакавку, чем он, а Лигачев бы его упрекал: «Борис, ты не прав!»
Функционерами конгресса партий макакавки всегда являются авторитеты либо официально признанные (ученые со званием), либо раздутые дебилами прессы. Причем лидерам этим в среде бюрократов полное интеллектуальное раздолье. Можно призывать к любой глупости и идиотизму - члены партии макакавки с благоговением будут повторять заклинания.
О вождях
С вождями у бюрократии трудноразрешимые проблемы. Бюрократа без начальника (бюро) не бывает. Если у человека нет такого бюро, то он бюрократом физически стать не может. Он будет подчиняться Делу, которому служит, он будет делократом.
Вождь, начальник нужен бюрократу, чтобы сложить на него ответственность за свою тупость, а часто – и за преступные дела.
Вот и возникает проблема - с одной стороны, вождь нужен, но желательно карманный. Такой, чтобы служил бюрократам и принял бы на себя вину за их глупость и преступления. (Вождь, который служит народу, хотя и не обходится без аппарата, но для бюрократа слишком страшен.) С другой стороны, среди своего брата-бюрократа мало кто на такую должность соблазнится.
Для бюрократа идеальное положение - это оппозиция. Один сажает и выращивает картошку, другой из-за забора кричит: «Дурак, да кто так сажает? Поливать надо не так! и т.д.». Картошка выросла плохая: «Я говорил, что он дурак и сажает неправильно!» Выросла хорошая: «А если бы меня слушал, была бы еще лучше!» Беспроигрышное положение. Ведь недаром в те времена лидеры польской «Солидарности» сетовали, что самое большое поражение «Солидарности» - это ее победа на выборах.
Вечная оппозиция - голубая мечта тупого бюрократа. И мы 30 лет наблюдаем довольные физиономии Зюганова и Жирика.
Самые лучшие должности для бюрократа - это учить других работать. Вот у нас расплодились какие-то политологи и политтехнологи. Это кто? Если они разбираются в политике, то почему не становятся политиками? Если не разбираются, то каким нужно быть дебилом, чтобы тратить время на их выслушивание?
Но для бюрократа вообще красота – это контролировать, как работают другие. К этим должностям контролёров никак не пристегнешь ответственность за результат работы - она ляжет на того, кто работал. А ты, контролёр, будешь взятки грести лопатой.
Поэтому настоящих вождей, которые бы не прятались за чьи-то спины, у бюрократов долго не было. У них было много макакавок для народа, и у каждой макакавки были лидеры. Но того, кто бы взял на себя ответственность за грабёж всего народа – не было.
Надо упомянуть ещё вот о чём.
Революционная часть бюрократии всегда находится между высшей властью и населением, платящим налоги, то есть или в аппарате, или связана с ним. Смысл революции - заставить высшую власть служить не народу, а бюрократии. Для этого высшая власть обязана давать законы и заставлять ими население действовать не в интересах народа, а в интересах этой части государственного аппарата.
Достичь этого чрезвычайно просто. Не требуется с криками «Ура!» бежать на штурм Зимнего, поскольку есть два простых способа.
Первый - прямой. Любой приказ высшей власти - закон – обязан содержать задачу по защите народа, которую обязан выполнять каждый гражданин, и (как правило) перечень того, чего ему делать нельзя. Возьмем, например, старый Уголовный кодекс. Задача - общественная безопасность. Запрещено: убивать, воровать, предавать и т.д.
При первом способе высшая власть дает закон, который нужен только бюрократии, заставляет население служить не народу, а ей. Приметы такого закона - отсутствие в нём полезной народу задачи. Либо ее вообще невозможно сформулировать, либо если ее и дать в законе, то статьи закона и его задача будут резко не соответствовать друг другу. Примерами уже того времени могли служить законы «О предпринимательстве в РСФСР» или «О налогах с предприятий» СССР. Сегодня – любой закон.
Второй способ - косвенный. В нем полезная народу задача может присутствовать, но текст закона должен быть написан таким тупым канцелярским языком и до того заумно, чтобы нормальный гражданин не смог в нем разобраться, то есть не понимал, чего от него хочет высшая власть, и шел бы за разъяснениями к бюрократам. А уж они ему объяснят!
Все это для бюрократии идеальный случай. Если высшая власть дает такие законы, то бюрократ как сыр в масле катается - и жить ему хорошо, и вина за беззащитный народ лежит на высшей власти.
Но никакой более-менее умный человек осознанно на роль высшей власти в таких условиях не пойдет, - не захочет стать отвечающей за все марионеткой в руках бюрократии. Поэтому высшая власть не должна осознавать, что она действительно творит, и, кроме того, не должна бояться ответственности за свои дела.
Члены такой власти должны быть если и не полностью безмозглыми, то крайне слабоумными.
Идеальный вождь
Такой идеальной высшей властью стал Верховный Совет СССР и Съезд народных депутатов, созванный впервые в апреле 1989 года. И дело даже не в том, что Съезд в подавляющем большинстве был укомплектован крикливыми штатными бюрократами, привыкшими кормиться за счет налогов – «учёными», «деятелями искусств» и прочими тупыми болтунами, никогда за свою болтовню не отвечавшими. Дело в том, что человек тщательно обдумывает свои поступки и действует осознанно, когда боится, что наступит ответственность за его действия. А депутаты ни вместе, ни отдельно ни за что не отвечали. У них стимула действовать осознанно не было.
Могут сказать, что в СССР и раньше депутаты ни за что не отвечали. Да, это правильно. Но раньше им и не доверяли руководить страной. Руководило Политбюро ЦК КПСС. А в апреле 89-го Политбюро руководство страной им добровольно передало.
С первых минут Съезда стало ясно, что он народу СССР служить не собирается. Один за одним на трибуну поднимались депутаты, доказывая друг другу, что у них разные интересы. Один утверждал, что в его интересах закрыть полигон в Семипалатинске, другой - перекрыть нефтепровод, третьему надо было во что бы то ни стало остановить электростанцию.
Но народ СССР един, у него был один интерес, и у его депутатов должен был бы быть тот же один интерес. Пути достижения его могли быть равными, но интерес-то один! И если у депутатов были разные интересы, то это уже был не Съезд народных депутатов СССР, а симпозиум алчных местных хозяйчиков, временно претендующих на звание народных радетелей.
Страна лишилась верховной власти, через которую осуществлялась власть народа СССР в стране. С демократическим государством было покончено. Интересы народа стало некому защищать. Народ СССР вошёл в эру дерьмократии.
С этих пор Верховный Совет стал принимать только те законы, которые нужны бюрократии, или в такой форме, которая ей необходима. Наступил период бюрократического строительства, а вскоре окрепшая бюрократия разогнала этих «народных» депутатов СССР, как стадо тупых, трусливых баранов. Разогнала за ненадобностью.
Тупые во главе страны
Не буду трогать участие Запада в этом процессе – это всё равно, что упрекать волка в том, что тот намеривается напасть на отару овец. А о чём еще волку думать? Но вот о своих тварях скажу пару слов.
Подожгли фитиль руководители страны во главе с Горбачевым, славолюбивым дебилом, уверенным, что во власти думать не надо, а всё что необходимо, придумает аппарат.
Еще никогда в СССР не было правительства, которое бы ставило перед народом такую бесполезную и абсолютно непонятную цель, как та, которую поставил этот дебил, - «перестройка». До Горбачева полезная народу цель всегда присутствовала в многочисленных кампаниях Правительства СССР. Например, «Пятилетка качества», со всеми извращениями, тем не менее по полезности и по цели всем была ясна. Продовольственная программа тоже.
А после прихода к власти нового ЦК с этим пятнистым оленем во главе, даже в 1989 году, любознательные ученые все еще пытались, выявляя общественное мнение, узнать у народа (не в ЦК, а у народа!), что такое «перестройка»? Да и потом этот термин каждый толковал по-своему.
Команда «перестроиться», например, привычна для армии, но и там ее никто не выполнит без уточнения «как» - в колонну по четыре или в шеренгу по два. А тут всей стране скомандовали перестроиться «вообще». Естественно, такую команду ни один человек Дела исполнить не сможет - в ней нет Дела.
Но такая команда - манна небесная для бюрократа. Если раньше служба народу по приказу свыше не давала ему возможности расходовать все силы на карьеристскую борьбу, то теперь он от этой службы освободился и ринулся в бой за жирное место. Развалить могучую страну на княжества -это и есть перестройка, и пусть бросит в автора камень тот, кто докажет обратное. Если русского назвать не братом, а пьяной свиньей, грабящей бедного литовца, то чем это не «новое мЫшление»?
Цели революции
Развал единой страны с одним аппаратом и создание множества государств с множеством аппаратов – это было целью бюрократии.
Эта цель была единой и для нацистов, и для макакавочников уездного масштаба. Скажем, Ландсбергис был литовец и уверял всех, что за 2 миллиона литовцев голову сложит. Ельцин был как бы русский и тоже уверял русских о своей преданности им. И многим еще тогда было непонятно, как Ельцин мог бросить без защиты 60 миллионов русских, живущих вне России, и броситься на помощь литовцу Ландсбергису, когда русские в Литве выразили возмущение литовскими законами. Ни Ландсбергису, ни Ельцину защищать свои народы и в голову не приходило, главным для них было защитить свои места и места преданной себе бюрократии. Угроза бюрократам Ландсбергиса - это автоматическая угроза бюрократам Ельцина. В этой революции девиз «Бюрократы всех стран - соединяйтесь» действовал без сбоев, когда речь шла о борьбе с Советским государством и общесоюзной бюрократией.
Ну и, разумеется, бюрократия начала плодиться неимоверно, практически заливая развалившуюся страну и все виды человеческой деятельности. А для того, чтобы плодиться, бюрократия выдумывает и выдумывает себе работу, которая совершенно некому не нужна, а посему, результаты такой работы могут быть любыми - за них всё равно никто не накажет. Зато такая работа даёт возможность набрать дополнительных людей, а самому бюрократу стать руководителем более высокого ранга.
Я часто привожу пример с издательством, в котором выходили мои книги. Оно находилось в 4-х этажном здании вместе десятком других издательств и различного рода контор. Сначала в здание можно было входить свободно - ведь в нём не было ни денег, ни товаров. Всё, что в нём было, это канцелярские принадлежности на столах и люди за столами. Потом появился вахтёр, потом их стало несколько, потом появилось бюро пропусков, потом электронные пропуска, которые не давали заходить не на те этажи, на которые тебе выписали пропуск, потом камеры видеонаблюдения. Представьте, каким начальником стал начальник охраны этого здания, наверняка у него уже и секретарша появилась.
Да что там вести речь о конторской бюрократии! Я часто привожу в пример то, что в Роскосмосе – в как бы производственной корпорации - работает 240 тысяч человек, а в НАСА – 17 тысяч, а у Илона Маска – 7 тысяч человек. И Роскосмос до сих пор только и способен, что воспроизводить заделы СССР.
Ладно, не тот это юбилей, что бы посвящать ему много времени.
Потом, власть в России и на той же Украине захватили уголовники вместе с правоохранителями, тоже ставшими уголовниками, но это уж отдельная тема. А я написал эту статью для того, чтобы вспомнить о событии, которого теперь стыдятся даже его непосредственные участники.
Из тех участников, конечно, кто участвовал в этом событии с искренней целью улучшить жизнь народа. Такие тоже были.
|
|
