Председатель Президиума – научный руководитель Института проблем глобализации (ИПРОГ) М.Г.Делягин выступил на III Московском Международном форуме «Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма» (Москва, Государственная Дума, 27 сентября 2006 года). В форуме под председательством бывшего вице-премьера и министра внутренних дел, а ныне зампреда думского Комитета по безопасности Анатолия Куликова приняли участие глава Федеральной миграционной службы (ФМС) Константин Ромодановский, член правления Всемирного антикриминального и антитеррористического форума (ВААФ) Руперт Штольц, экс-министр обороны Израиля, депутат кнессета Биньямин Бен-Элизер, вице-президент апелляционного суда Парижа Жан-Луи Бругьер и многие другие.
"Уважаемые коллеги, дамы и господа, товарищи!- Начал М.Г.Делягин, - выступать перед столь представительной и профессиональной аудиторией – высокая честь и огромная ответственность. Тем не менее я вынужден, как обычно, говорить о проблемах деликатных и малоприятных. Не знаю, как их решать, - но, как минимум, их надо учитывать".
- Прежде всего, за последние годы стал иным характер международного терроризма. Он становится полноценным и широко применяемым инструментом мировой и даже внутренней политики, - сообщил М.Г.Делягин.
Еще пять лет назад можно было ограничиваться указанием на то, что сложившийся мировой порядок не дает возможности развиваться и даже нормально существовать двум третям человечества, ставит их в невыносимые условия, и терроризм – одна из форм стихийного ответа на это нетерпимое положение.
Тогда даже эта самоочевидная истина у многих вызывала истерику. Помню, после того, как я 11 сентября 2001 года сказал, что терроризм не имеет оправдания, но имеет причины, мне довольно долго не удавалось вообще ничего сказать по телевидению, - это было воспринято так, как будто я воскликнул «Хайль Гитлер!»
Но с тех пор наш враг изменился, ситуация качественно усложнилась. Это связано с тем, что государства как субъекты международной политики все в большей степени уступают роль разнообразным глобальным сетям.
Эти сети формируются «сращиванием», как говорили в старину, элементов государственного управления – как политического, так и связанного со спецслужбами, - и бизнеса, как глобального, так и национального.
Такие сети существовали почти всегда, однако новостью последних лет стало постепенное освобождение, «отвязывание» их от интересов соответствующих национальных государств.
Хочу подчеркнуть: речь не идет о контроле сетей за относительно слабыми государствами и даже странами. Сети таких стран в значительной степени традиционно были инструментами влияния на них более сильных государств, примерами этого полна мировая история; в нашей стране ярчайший пример – Великая Октябрьская Социалистическая революция и гражданская война.
Однако сейчас ситуация изменилась: глобальные сети, по крайней мере, на Западе освобождаются от контроля государств как таковых. Возьмем в качестве примера самое сильное государство – США: мы видим, что сети, связанные с исламским миром, и в первую очередь саудитами, все больше работают в своих собственных интересах, никак не связанных с национальными интересами США, и достаточно эффективно манипулируют остальной частью американского государства. При этом они не могут подчинить себе эту часть, но внутреннее столкновение интересов обеспечивает дезорганизацию государства как такового и представляется ключевой причиной нынешнего политического кризиса США.
Эмансипируясь, отделяясь от государств, глобальные сети больше не отвечают за последствия своей деятельности даже для стран своего «базирования», даже для государств, которые они еще недавно считали «своими».
Принципиальное отличие сетей как субъекта управления от государства заключается в имманентном отсутствии у них ответственности перед обществом. Государство поневоле, объективно заинтересовано в стабильности и гражданском мире, а сетям это просто не интересно. Им нужен рост совокупного влияния и прибыли их участников, а этих целей гораздо проще достичь не в стабильной, а в дестабилизированной ситуации, «ловя рыбку в мутной воде».
При этом освобождение, отделение глобальных сетей от государства лишает их возможности в полной мере использовать его возможности по стратегическому планированию (от анализа до корректировки внешних процессов), что драматически снижает эффективность не только манипулируемого ими государства, но и их собственной деятельности.
Классическим примером служит операция по свержению Хусейна, которая привела к достижению лишь локальной цели – поддержанию нефти на высоком уровне, выгодном нефтяным корпорациям США и Саудовской Аравии. Стратегическая задача американской части сети – контроль за иракскими недрами – была провалена, а саудиты получили в качестве «головной боли» резкое усиление своего ключевого соперника – Ирана, избавившегося от сдерживающего фактора в лице Хусейна.
В результате привычная для США концепция «экспорта управляемых кризисов» на наших глазах перерождается в «экспорт неуправляемых кризисов». Это подрывает глобальную устойчивость, повышает совокупные риски и грозит уже не просто изменением мирового порядка, но и его разрушительным, а то и хаотическим изменением, что особенно опасно для слабых стран, к числу которых относится и Россия.
Основное направление противодействия описанным разрушительным тенденциям понятно. Это укрепление национальной государственности, восстановление и реабилитация в глобальном сознании понятия «суверенитет», восстановление международного права в том виде, в котором оно существовало до 1999 года, возврат к национально ориентированной системе ценностей от глобальной системы ценностей, которая, если и возможна в принципе, то, во всяком случае, саморазрушается.
Мы слишком далеко забежали вперед в деле объединения мира и теперь должны сделать шаг назад.
Необходим приоритет коллективной безопасности над демократией и правами человека в западном понимании этих терминов, отказ от крестового похода за демократизацию и признание за каждой страной права жить по своим законам и обычаям. Пора признать, что источником власти в каждом обществе является его народ, а не Соединенные Штаты Америки.
Все это очевидно.
Не ясно другое – насколько это возможно, так как движение по этому пути противоречат сегодняшним интересам ключевых субъектов глобальной политики и представляет собой в определенной степени возврат в относительно безопасное прошлое, шаг назад, сама принципиальная возможность которого даже с чисто методологической точки зрения представляется сомнительной.
Однако без учета этих реалий и потребностей сегодня невозможна борьба не только с международным терроризмом, но и с глобальной оргпреступностью. При этом, ценя и поддерживая естественное стремление держаться в стороне от политики, нельзя не учитывать, что такая борьба в случае своего успеха неизбежно является политической по своей сути деятельностью.
Не занимаясь, пусть поневоле, политикой, можно ловить карманников – и то не всех, не везде и не всегда. Борьба с оргпреступностью и тем более терроризмом – всегда поневоле политика. Классические примеры – Италия, в которой операция «Чистые руки» нанесла поражение мафии в том числе и в череде правительственных кризисов, и США, в которых ослабление оргпреступности в результате разработки и применения законов RICOкардинально изменило всю американскую политику.
С терроризмом нельзя бороться, не учитывая политических факторов, еще и потому, что сама борьба с ним меняет облик государства, предъявляя к нему повышенные требования, и нужно быть начеку, чтобы соответствовать им.
Яркий пример дал Израиль в войне с Ливаном: правительство, работающее «под телекамеру», оказалось не в состоянии предпринимать даже жизненно необходимые действия, не подлежащие огласке. Результат – поражение и растущее осознание необходимости восстановления спецслужб и укрепления их роли, но в условиях недостатка идеологизированных специалистов (а это естественное следствие длительной демократизации в западном понимании этого термина) возникает высокий риск перерождения таких спецслужб!
Другой пример – Россия. 27 июля принят закон, который в рамках борьбы с оргпреступностью возвращает конфискацию имущества. Это правильная мера, но он же вводит практику заочных приговоров – и не только по особо тяжким, но и просто по тяжким преступлениям, что в современных условиях делает этот закон страшным инструментом рейдерства - преступного захвата и передела собственности!
Это крайне опасный и разрушительный шаг, который очень дорого обойдется России, и он лишний раз подтверждает, что при борьбе с терроризмом и оргпреступностью необходимо учитывать все факторы общественной жизни без исключений; искусственное сужение поля зрения не просто создает неоправданный риск, но и может превратить борьбу с преступностью в ее противоположность.
|
|
