Вот не понимаю я, хоть убейте, почему все накинулись на главу ДНР Александра Захарченко за то, что он поведал о своей репрессированной прабабушке. Которая попала в 1941 году в плен, героически прошла концлагеря Бухенвальда, Освенцима и Рейкьявика, пока из последнего её не освободили американцы. А уж потом 15 лет трубила в аццких лагерях русского Gulaga.
И не надо указывать на то, что никаких нацистских концлагерей в исландском Рейкьявике не было, поскольку эта нейтральная страна в мировой войне не участвовала. Не это главное! Не в этом соль! Просто надо узнать в этом трагическом повествовании фольклорный прообраз, зафиксированный ещё советскими классиками, Ильфом и Петровым. Тогда это называлось "рассказом о крепостном дедушке".
Цитата: "Венцом всего является рассказ о дедушке... Про дедушек всегда рассказывают что-нибудь интересное и героическое. (Например: «мой дед был крепостным», на самом деле он имел хотя и небольшую, но все-таки бакалейную лавку.) Так вот, во время сильных морозов фигура дедушки приобретает совершенно циклопические очертания. Рассказ о дедушке хранится в каждой семье.
— Вот мы с вами катаемся — слабое, изнеженное поколение. А мой дедушка, я его ещё помню (тут рассказчик краснеет, очевидно, от мороза), простой был крепостной мужик и в самую стужу, так, знаете, градусов шестьдесят четыре, ходил в лес по дрова в одном люстриновом пиджачке и галстуке. Каково? Не правда ли, бодрый старик?
— Это интересно. Вот и у меня, так сказать, совпадение. Дедушка мой был большущий оригинал. Мороз этак градусов под семьдесят, всё живое прячется в свои норы, а мой старик в одних полосатых трусиках ходит с топором на речку купаться. Вырубит себе прорубь, окунётся — и домой. И ещё говорит, что ему жарко, душно.
Здесь второй рассказчик багровеет, как видно, от выпитого чаю.
Собеседники осторожно некоторое время смотрят друг на друга и, убедившись, что возражений против мифического дедушки не последует, начинают взапуски врать о том, как их предки ломали пальцами рубли, ели стекло и женились на молоденьких, имея за плечами — ну как вы думаете, сколько? — сто тридцать два года."
В революционные времена модно иметь дедушку из крепостных, из самой народной гущи, даже если реальный дедуся "имел хотя и небольшую, но всё-таки бакалейную лавку". А что происходит, когда революция поворачивает с подъёма на спад? В такую эпоху мода на предков тоже изменяется. Представим себе, что эдак в 60-е или 70-е годы в том же интеллигентском кругу, о котором писали Ильф и Петров, кто-нибудь с прежним энтузиазмом стал бы травить байки про своего крепостного дедушку. Его слушали бы, конечно... но со снисходительной иронией и лёгкой усмешкой: эх, отстал от жизни человек, сильно отстал! Ведёт себя, как в 20-е годы, гордится крепостными предками, а ведь теперь эпоха уже не та. Что же было модно по части генеалогии в то время? А вот что: иметь среди предков человека с сакраментальной формулировкой: "Незаконно репрессирован. Реабилитирован посмертно". Вот это и был высший шик для тогдашнего не только диссидентского, но и просто интеллигентского круга. Причём репрессия должна была быть, конечно, не от царских властей, не от "старого режима", та не ценилась, а именно от своих, послереволюционных. То же самое бывало и прежде, в эпоху отлива других великих революций. Например, в эпоху французского термидора "жертвы террора" устраивали даже "балы жертв". "Родственники жертв" (которых злые языки прозвали ещё "золотой молодёжью") на улицах вылавливали и избивали палками упрямых санкюлотов-якобинцев.
А что потом? Потом наступала Реставрация, в ходе которой приходила новая мода на предков — лучше всего было быть родственником какой-нибудь крупной шишки старого порядка. "Мой предок был шефом жандармов". "А мой трудился в Охранном отделении, крамольников вешал". О-о, это высший класс. Но, увы, этим могут похвастаться не столь многие. Ведь дворян-то в благословенной РКМП было раз-два, и обчёлся, менее одного процента населения. Как ни умножай их потомство, на всех не хватит.
Так что "термидорская легенда" жертвы кровавого революцьонного режима в эту эпоху тоже неплохо прокатывает. Отсюда, кстати, все эти поползновения гг. российских либералов устроить шествия с портретами "Бессмертного барака" или "Бессмертного Гулага", и прочие "балы жертв", по образцу контрреволюционной Франции. Ведь и акция "Бессмертный полк" первоначально задумывалась либеральной оппозицией в Томске (откуда она пошла по всей стране и миру) как траурное шествие памяти жертв "кровавой мясорубки", в которую аццкий большевицкий режим вверг Красную Армию. Но что-то пошло не так, и акция, неожиданно для её инициаторов, из "бала жертв" вдруг превратилась во всенародный праздник. Тогда пошли в ход попытки вернуть её в прежнее русло, вытаскивая ни к селу ни к городу портреты совсем других "жертв режЫма" вроде святого и благоверного царя Николая II. Можно предсказать, что такая неутихающая борьба вокруг этой акции будет продолжаться и впредь.
Но, возвращаясь к исходной теме, заметим, что прабабушка г-на Захарченко не только от аццких чекистов пострадала, но и от нацистов. Они томили её, мучили, злодеи, в своём концлагере в Рейкьявике. Так что некоторое равновесие в легенде соблюдено... Вот у украинских деятелей, уверен, ихних прабабушек томили бы и пытали в застенках Рейкьявика исключительно коммунистические, большевицкие чекисты.
Так что не будем судить г-на Захарченко за это слишком строго. Он просто рассказал нам классическую байку "о крепостном дедушке" в её нынешней версии, адаптированной к эпохе Реставрации, даже с неким реверансом в сторону антифашизма. Только и всего...
От редакции: Есть предположение, что Захарченко просто оговорился или перепутал - не Рейкьявик, а Равенсбрюк, конечно. Крупнейший нацистский лагерь для женщин, там прабабушка вполне могла оказаться. Но вот дальше уже вопрос: 30 апреля 1945 года соединениями Красной Армии было освобождены около 3 000 больных женщин, а также обслуживающий медицинский персонал из числа заключённых в концлагере Равенсбрюк, а до 3 мая 1945 года соединениями 2-го Белорусского фронта были освобождены заключённые внешних лагерей Равенсбрюка. Какие американцы? Откуда?
Опять же почему ГУЛАГ? Можно подумать, действительно всех освобожденных узников нацистских лагерей сразу сажали в "сталинские лагеря". Что вранье, причем довольно гнусное, но весьма распространенное.
Вот и пример - как раз с крепостным дедушкой узницей Равенсбрюка Марией Карповной Байда, медицинской сестрой, санитарным инструктором 514 стрелкового полка. В июле 1942 года тяжело раненой попала в плен, прошла ряд немецких концлагерей, освобождена американскими войсками 8 мая 1945 года. Однако после войны была демобилизована, работала заведующей отделом ЗАГС Севастопольского горисполкома. Неоднократно избиралась депутатом городского совета. Герой Советского союза, кавалер ордена Отечественной войны.
|
|
