С заявлением премьера Калвитиса на днях о возможности создания расширенной коалиции закончился этап больших возможностей для всего общества Латвии и русских, в частности. Этот год показал слабость и запрограммированную уязвимость латвийской бизнес-элиты, а так же простодушие верховных представителей русскоязычной общины, что привело к сложившейся ситуации – откату государства к политике двухгодичной давности.
Время больших возможностей появилось осенью 2006 года, когда после выборов сейма сохранилась и окрепла правящая – национально-либеральная – коалиция. Та самая, которую возглавляла партия, представляющая до недавнего передовые схемы расхищения государства. Простой обыватель явно не заметил перемен в ориентирах государства. Зато их почувствовали в России, но прежде всех о них встревожились на берегах Потомака.
Конструктивная атмосфера в переговорах и встречах на разных уровнях с участием России, прежде невозможная, предпочтение русскому языку в общении с русскоговорящими и особое рвение к заключению пограничного договора с Россией сделали правящую элиту первостепенным врагом США, тем обрекая себя на беспощадную борьбу. Прозорливости Запада я не вижу равных, но меня поражает простодушие некоторых наших политиков, усматривающих в происходящем козни врагов. Подписание Пограничного договора с Россией не было инициировано в Латвийском правительстве. По крайней мере, без разрешающего флажка от Государственного Департамента договор не сдвинулся бы с места. Чего только стоят откровения бывшего министра ИД А. Пабрикса опубликованные на сайте МИД и в газете «Диена».
И тут - круто меняются ориентиры: как по взмаху волшебной палочки Вайра Вике-Фрейберга – идейный враг всему русскому и инициатор и руководитель провала пограничного соглашения в 2005 году – вдруг убеждает людей в полезности договора и критикует сомневающихся. Договор скорее всего был разменной монетой США в отношениях с Россией, однако он обозначил и способствовал улучшение отношений между Латвией и большим соседом. Развитие этих начинаний было подобно краху антироссийского фронта, с таким трудом созданного. Так как процессы и тенденции имеют свою инерцию, то пресечь такие намерения следовало сразу и в корне...
События приобрели для США устрашающий вид, когда в соответствии со статьей 81 Основного закона правительство Калвитиса захотело протолкнуть такие изменения в законодательстве, которые позволяли бы уполномоченным представителям парламента и правительства оперативно и подробно узнавать, чем занимаются службы безопасности, под чьим поручением ведутся тайные прослушивания разговоров, слежки и другие мероприятия. Более того, эти представители имели бы права устанавливать наивысший уровень доступа к государственным секретам, которыми располагают не все члены правительства, в том числе и сам премьер (у нас есть секреты для самых себя, но секретов для США не может быть по определению). Почему эти изменения не одобрил Центр Согласия (ЦС), понятно – главным образом благодаря установке спонсора объединения и в следствии переориентации верхушки объединения на Запад.
Свою роль наверно сыграли кем-то обещанные перспективы участия ЦС в управлении государством, если фракция будет «разумно» себя везти. Но, интересно, чем руководствовалось объединение ЗаПЧЕЛ, голосуя против? Какие преимущества и возможности это решение создало или могло создать в будущем для объединения, русскоязычной общины или Латвийского общества в целом? Ответа на этот вопрос я так и не получил. Однако ответные меры предприняла наша доблестная прокуратура. Прежде действующая как адвокатура правящей элиты, вдруг она забеспокоилась «нависшей над обществом неконтролируемой властью олигархов».
Самым отъявленным преступником оказался Айварс Лембергс – мэр Вентспилса. С трудом удалось заставить его отказаться от баллотирования в депутаты Сейма и от выдвижения на премьерский пост, как в марте под надуманным обвинением («возможное преступление») мэра Вентспилса заключили в тюрьму гнить без больших надежд на справедливое судопроизводство. Возникает риторический вопрос: что послужило причиной давления со стороны прокуратуры – предпринимательская деятельность мэра или его политические убеждения и действия?
Здесь уместен вопрос прямо к ЗаПЧЕЛ – видите ли вы какую-либо зависимость между исходом противостояния прокуратуры с Лембергсом, с одной стороны, и будущего Латвийского общества, в том числе русскоязычной ее части, с другой? В порядке событий далее следовало выдвижение кандидатов и выборы нового президента Латвии, исход которых имел значительное влияние на дальнейшее развитие государства и общества. Центру Согласия устраивал любой кандидат, который подходил Западу (ведь возражения имелись только к врачу-ортопеду Затлерсу), но меня опять поражало отсутствие внятных требований у ЗаПЧЕЛ к будущему президенту, что, в свою очередь, лишило фракцию разумной тактики на выборах.
Судя по действиям Якова Плинера, позиция ЗаПЧЕЛ была сходна с ЦС, то есть, с партией Яунайс Лайкс и интересами США. Если народ пристально следил бы за высказываниям Валдиса Затлерса до его пресс конференции сразу после выборов и после нее и сопоставил позицию и риторику правящих Масс Медиа с высказываниями врача-травматолога, то люди разглядели бы в гражданине Затлерсе двух разных личностей (скорее - личность здесь была заметна лишь в начальном этапе восхода на престол).
По мере «исправления» взглядов утихал и пыл «стражей справедливости» из Масс Медиа. Позвоночник у президента оказался слабым, но, в любом случае, в сотворении его таким, каким он представляет себя сегодня, свою значимую лепту внесло объединение ЗаПЧЕЛ. Возможно такой президент устраивает Якова Плинера, но я уверен, что чаяния народа он не олицетворяет. Следующая акция - знаковая, направленная на перелом политического вектора, была дело с похищенными деньгами из портфеля спикера Сейма. Не представляя цели акции, действия прокуратуры и череда и логика событий покажется непосвященным гражданам абсурдными (к слову, - без сплошного прослушивания телефонных разговоров спикера, заведение уголовного дела на него и достижение нужного результата не представляются мне возможными). А тут сразу возникает вопрос: какой был повод и мотивация прослушивания?
В процессе актуализации теми журналист Первого Балтийского телеканала, комментируя происходящее, напомнил зрителям прежние высказывания и взгляды спикера, содержащие неприязнь к чаяниям русских. Однако Индулис Эмсис, в сравнении с ястребами, с которыми неявно сотрудничало русскоязычное объединение, представляется мне невинным мальчиком, и, отстраняя его от высокой должности, делался шаг в сторону именно раскола общества и, в частности, ее русскоязычной части. Наглядную картину расклада сил и роль спецслужб в нашем обществе показало уголовное дело по отношению к начальнику Криминального управления Латвийской таможни В. Вашкевича. Бюро по Предотвращению и Борьбы с Коррупцией (KNAB) следило за подрывником Э. Гулбисом (взрывавшего автомобиль Вашкевича), но имеющуюся информацию о преступлении скрывало от УБОП, расследующего дело.
Эдгара Гулбиса – профессионального мошенника и его подельника - вымогателя Шталбергса - открыто поддерживали ведущие Масс Медиа, предвзято представляя события. Последующее требование премьера Калвитиса об отставке начальника KNAB встретило ожесточенное сопротивление, и, в том числе благодаря позиции ЗаПЧЕЛ, во главе секретной службы (KNAB) остался прежний начальник – Лоскутов. Все же человек с русской фамилией...
Вот и долгожданный финал – Калвитис согласился наконец привлечь в правительство партию Яунайс Лайкс. Для упрочения нового расклада сил Нил Ушаков – председатель объединения «Центр Согласия» - завел переговоры на западном берегу Атлантики с представителями США – вечными блюстителями интересов русского народа и его уклада жизни...
Дальновидно и разумно поступая, «Пчелы» могли возыметь ключевую роль в Латвийской политике, объединить под себя часть депутатов и даже привлечь на свою сторону заметную часть латышки мыслящего общества, то есть, своей позицией поправлять действия правительства и оберегать ее от грубого напора правой оппозиции. Но, увы, этого не случилось. Важно осознать, что у правящей коалиции, по крайней мере у ее определяющей части, не было установок ущемить в правах или расколоть русскую общину.
Однако у неявных партнеров ЗаПЧЕЛ по оппозиции такие установки имеются. У правой оппозиции (имеется ввиду почти все латышско-говорящие Масс Медиа, НГО и партия «Яунайс Лайкс») нет возражений к экономической политике правительства Калвитиса. Она даже поощряет самые губительные для страны экономические проекты, но одновременно принимает в штыки любые действия правительства, которые в какой-то мере уменьшают заокеанский контроль над процессами в стране или влекут за собой изменение внешнеполитического вектора государства.
Вместо того, чтобы своей позицией не давать ходу расточительной и либеральной политике, и одновременно поддержать правительство в разумных внутри- и внешнеполитических начинаниях, объединение ЗаПЧЕЛ решило поддерживать те силы, которые и так имеют подавляющее влияние на латвийском небосклоне, за то «генетически» враждебны интересам русскоязычного общества. Может свою роль здесь сыграла ревность к правящей коалиции за начатую оттепель в отношениях с Москвой?
|
|
