Если экономическое содержание президентства Путина можно выразить формулой «нефтедоллары плюс порядок минус коррупция минус монопольные злоупотребления», то «формула Медведева» еще не очевидна. Объективной задачей Путина была стабилизация; решив ее к концу 2002 года, в дальнейшем он (как и Ельцин в похожих ситуациях) так и не смог перейти к решению более сложных задач развития; возможно, его отказ от «третьего срока» был вызван не столько страхом перед Западом, сколько отчаянием, ощущением своей неспособности справиться с объективно стоящей перед страной задачей и желанием попробовать решить ее относительно новыми людьми.
Повестка дня Медведева - модернизация.
Во время своего президентства он столкнется с объективной необходимостью решить ряд сложных экономических задач, откладывавшихся «в долгий ящик» в течение предыдущих 8 лет.
От способности решить эти задачи зависит не только его политическое будущее, но и будущее всей России - в частности, время и глубина системного кризиса или же избавление от него.
Путин восстановил государственность, хотя и на основе ее недостатков, а не достоинств. Но она объективно приспособлена для модернизации и используется в ненадлежащих целях - как инструмент тотальной коррупции, ставшей подлинной основой государственного строя. Между тем коррупция - не национальный обычай; в нынешних масштабах она чужеродна России. Противоречие назначения государства характеру его применения (подобному вывинчиванию шурупа при помощи молотка) вызывает внутренние сбои. Примеры - от выявления связей убийц Политковской с ФСБ до реальных ограничений коррупции в ряде регионов, где разрушена уния руководителей региональных силовых структур и губернаторов, сократились возможности силовиков по закрытию уголовных дел и апелляции по арбитражным делам передаются в суды, не связанные с судами первой инстанции.
Другой пример - принятие ряда международных обязательств, вступающих в силу в первой половине 2008 года и включающих проведение антикоррупционных процедур с международным мониторингом за ним. Медведев может использовать эти процедуры сначала для «тренировки на кошечках» - против региональных элит (что уже идет в силу конкуренции за коррупционные финансовые потоки в силу их нехватки и их концентрации), а затем, после отработки технологий и создания инфраструктуры - против своих политических противников, «силовой олигархии». При этом он сможет опереться на Запад и получить от него уступки для экспансии российского бизнеса.
Модернизация невозможна без обуздания тотального произвола монополий. Ограничение коррупции ослабит их стремление к завышению цен (во многом продиктованное ростом коррупционных интересов) и создаст политическую возможность для продвижения в этом направлении.
Для модернизации необходимо восстановление человеческого капитала, а не разговоры о нем.
Прежде всего надо: гарантировать прожиточный минимум на реальном уровне (а не на уровне пленных немцев октября 1941 года) с региональной дифференциацией и соответствующей переориентацией межбюджетной политики, превратить каждого следующего ребенка в средство повышения благосостояния, а не сталкивания семьи в нищету, обеспечить контроль качества здравоохранения и образования с обеспечением их доступности всему населению, решить проблему обеспечения россиян жильем, а не строительных компаний и банков - прибылями.
Ограничение коррупции позволит выбирать между двумя моделями модернизации. Первая - либеральная, озвучиваемая Медведевым и представляющая собой возврат в 90-е годы: «создать условия» и ждать, когда бизнес ими воспользуется. Увы - без модернизации инфраструктуры, политической стабильности и доверия (не говоря о неприемлемых для либеральных фундаменталистов антимонопольной политике и защите собственности, сдерживающих произвол крупного бизнеса) можно стимулировать лишь спекуляции и коррупцию, но не производство и конкурентоспособность. Попытка вернуться в 90-е, проводимая либеральными фундаменталистами, в эти 90-е и приведет.
Единственная альтернатива - модернизация инфраструктуры государством (больше некому), которая освободит бизнес (свобода - избыточность инфраструктуры) и снимет жесткие ограничения, возникшие при Путине (нехватка линий электропередач из-за реформы электроэнергетики, снижение добычи газа, сокращение протяженности автодорог и перевозок по ним, а также закрепленная реформой образования нехватка людей, способных к труду, - 35% безработных моложе 30 лет).
Сделать это сейчас нельзя в силу системной коррупции, но ее подавление (см. п.1) позволит «расшить» натуральные ограничения и создать для развития бизнеса условия, необходимые ему, а не либеральным фундаменталистам, обеспечив необходимый фундамент модернизации.
Модернизация инфраструктуры потребует отказа от порочного направления денег российских налогоплательщиков на модернизацию их конкурентов (через Резервный фонд и фонд национального благосостояния). Станет невозможным безумие инвестирования денег государства в заведомо ненадежные ипотечные бумаги США во время ипотечного кризиса. Она позволит гарантированность не только сохранность, но и доходность пенсионных накоплений (в 2007 году они были «съедены» инфляцией у всех управляющих компаний), переориентировав их с нестабильного фондового рынка на инфраструктурные проекты с гарантированной доходностью (ту же модернизацию ЖКХ).
Создание социальной базы требует защиты интересов прав потребителей - наиболее активного, раздраженного и влиятельного сегодня «среднего класса» (15% населения имеет его уровень потребления). Для этого надо восстановить судебную систему (вероятно, по-деголлевски тотальной, заменой судей с лишением права на профессию за противозаконные приговоры), ограничить произвол монополий, восстановить государственный контроль качества, поощрять самоорганизацию потребителей как единственно возможного пути формирования гражданского общества.
Значительная часть российского несырьевого бизнеса несет убытки из-за роста взяток и плохого менеджмента (вызванного монополизмом: более 60% бизнесменов не испытывают неудобств от конкуренции), оформляя их как инвестиции (международная отчетность позволяет это).
Это позволяет легко привлекать зарубежное финансирование для покрытия убытков (и для рискованных проектов развития - причем иностранный инвестор не знал степени риска, часто потому, что российский партнер мало интересовался им). В результате к середине 2007 года сложилась устойчивая модель, при которой бизнес проедал уже не нефтедоллары, но иностранные кредиты.
Эта модель предусматривала лавинообразный рост внешнего долга за счет перекредитовки старых долгов и наращивания новых на покрытие новых убытков. Сокращение притока капитала в Россию в июне-октябре из-за ипотечного кризиса затруднило эту перекредитовку, на первом этапе повысив ее стоимость и вынудив некоторых должников частично перейти в собственность кредитора (что не повысило их эффективности). Рост стоимости кредита с 10 до 13-14% внутри России отразился даже на статистике финансового положения предприятий (рост сальдо совокупных прибылей и убытков снизился с 31,6% в 2006 до 17.7%, а с учетом инфляции - вчетверо: с 20,7 до 5,2%).
Мартовская перекредитовка будет пройдена «малой кровью», но в сентябре ее масштабы будут велики, и неясно, сможет ли бизнес справиться с ними. Ситуацию усугубит ипотечный кризис.
США будут смягчать финансовую политику; это толкает капиталы на поиск инвестиций в рискованных рынках, в том числе России с ее «нефтегазовой подушкой». Но кризис вынуждает инвесторов сбрасывать активы, в том числе российские. Если эта тенденция возобладает, январский отток капиталов, возобновившийся после паузы ноября-декабря, усилится и смоет стабильность.
Банк России эмитирует рубли в меру притока иностранной валюты (currency board). Сокращение ее притока вызовет рефлекторное сжатие финансовой политики, - и кризис ликвидности. Банк России не готов к изменению системы эмиссии (currency board атрофирует способность к самостоятельной денежной политике), что может привести к катастрофическим последствиям.
Трудности перекредитовки российского бизнеса и нехватка ликвидности вытолкнут его в распродажу активов, которая обрушит фондовый рынок и рынок недвижимости, что снизит рейтинги России и потребует повысить резервы по ранее взятым кредитам, то есть потребует ликвидности. Государство будет опаздывать, помогать «своим» и при этом не сможет создать финансового контроля (так как он мешает коррупции), - в результате поддержка ликвидности им будет усиливать инфляцию и еще больше усугублять кризис ликвидности (возникнет инфляционная спираль). Интенсивность притока капиталов замедлит или ускорит этот процесс и, соответственно, замедлит или ускорит обвал рынка.
Вероятно, катастрофы осенью 2008 не будет - экономику потрясет, но она выстоит - однако сезонные кризисы перекредитовки будут неизбежными и будут нарастать (причем учащаясь, так как кредиты будут предоставляться на все худших условиях, в том числе на все более короткое время). В 2009 году кризис приобретет открытую форму, причем даже некритическая «тряска» экономики поссорит наших руководителей, что станет самостоятельным фактором экономических рисков.
НДС против ЕСН. Чиновники администрации президента, переходящие в правительство, истерично требуют замены НДС на налог с продаж, игнорируя его разрушительное влияние на экономику (из-за которого он и был отменен в 2002 году). Реальная причина в том, что для нормализации НДС нужно пока невозможное по политическим причинам ограничение коррупции (без чего нельзя отменить возврат НДС по фиктивному экспорту) и кропотливая работа по совершенствованию инструкций, на которую нынешние чиновники не способны - проще отменить налог, чем нормализовать процедуры его взимания. Между тем замена НДС налогом с продаж сегодня невозможна хотя бы потому, что ощутимо ускорит и так высокую инфляцию.
Шумиха вокруг НДС призвана и отвлечь внимание от регрессивной шкалы ЕСН, превращающей честность в привилегию имущих, придающей ему омерзительный классовый характер и ведущей, как всякая несправедливость, к низкой собираемости (что «пробивает дыру» в Пенсионном фонде). Даже бизнес готов платить ЕСН по плоской шкале в 15%, но это противоречит политике либеральных фундаменталистов по поощрению богатых и созданию ситуации, когда «бедные платят за богатых».
|
|
