Что же произошло? Почему сразу после войны антисоветские силы и в стране, и вне её активизировались и предприняли атаку на идеологию рабочего класса (ибо то, о чём говорится в постановлениях о журнале «Звезда», об опере Мурадели и в речи Сталина, – есть не что иное, как прямая атака буржуазной идеологии на идеологию рабочего класса).
Почему именно сразу после войны западный империализм активизировал свою подрывную деятельность против советской идеологии?
Западный империализм пошёл на это – потому что потерял надежды уничтожить советское государство любыми другими способами, кроме подрыва советской идеологии. Все замыслы уничтожить СССР по-другому – рухнули.
А таких замыслов у западной буржуазии было немало.
До этого она много раз надеялась, что в коммунистической партии Советского Союза восторжествует та или другая разновидность оппортунизма, которая в итоге погубит социализм.
К примеру, западные капиталисты с жгучим интересом следили за острой партийной дискуссией 1928 года, когда решалась судьба НЭПа. Правая партийная оппозиция, идеологом которой был Бухарин, настаивала на том, что НЭП нужно сохранить. Сталин, который видел, что НЭП начинает выходить из-под контроля и его дальнейшее сохранение непременно приведёт к реставрации капитализма, – требовал решительно покончить с НЭПом.
Так вот – на Западе русская эмиграция и её хозяева следили за этой дискуссией затаив дыхание. Они до последнего надеялись, что победит линия Бухарина, что правая оппозиция сумеет навязать партии сохранение НЭПа. Они не раз высказывались: мол, как хорошо будет, если «разумная», «трезвая», «деловая» позиция бухаринцев возобладает над сталинским «упрямством», «марксистским догматизмом» и «твердокаменностью».
К счастью, победила сталинская «твердокаменность» (то есть, его твердая пролетарская позиция, умение не уклоняться от неё ни вправо, ни влево, в любой исторический момент учитывать конкретную обстановку и принимать соответствующее ей единственно верное решение). Сталин сумел показать партии опасность дальнейшего сохранения НЭПа. Когда НЭП только вводили, Сталин говорил, что это ошейник, с помощью которого мы будем держать капитализм на цепи. Но к концу двадцатых НЭПовский капитализм накопил сил, разжирел и мог взбеситься и сорваться с цепи. И Сталин сумел убедить своих товарищей в необходимости покончить с НЭПом. Нечего и говорить, как разочарованы были наши «доброжелатели» за границей.
Не имела успеха и попытка уничтожить рабочее государство военным путём. Империалистические страны нарочно взращивали гитлеровский фашизм – чтобы затем натравить его на Советский Союз, руками гитлеровцев уничтожить СССР. Но они просчитались. В итоге им самим пришлось спасаться от чудовища, которое они создали. А Советский Союз, который они планировали уничтожить, ценой огромных жертв и величайшего героизма победил фашистское чудовище, спас мир от фашистского ига и освободил всю Европу, помог многим народам совершить социалистическую революцию и начать строительство социализма.
Это окончательно разрушило планы западного империализма убить советский социализм военным путём. А поскольку от планов уничтожить СССР они отказаться не могли, это был для них вопрос существования, – то они выбрали единственный путь, который им ещё оставался, – целенаправленный подрыв советской идеологии. Причём к этой кампании они стали усиленно готовиться ещё во время войны, как только произошёл перелом в пользу советских войск. Война ещё шла, советские воины ещё проливали свою кровь на фронте – а западные державы уже натаскивали специалистов идеологической диверсии против советского народа, изобретали клеветнические схемы для очернения советского строя, отрабатывали способы развращения советских граждан, делали смотр своей уже имеющейся агентуре в Советском Союзе и вербовали новую.
Итогом этой работы стало то, о чём Сталин прямо рассказал на встрече с писателями, – буквально сразу после войны известная часть интеллигенции стала агентом западного империализма, орудием его идеологической диверсии против Советской власти.
Но антисоветская интеллигенция не смогла бы стать проводником буржуазного идеологического влияния – если бы внутри страны не было части населения, которая была податлива к буржуазной пропаганде. Значит, была такая часть внутри советского общества, которая воспринимала буржуазную пропаганду, для которой классово близкой была не идеология рабочего класса – а наоборот, идеология буржуазии. И эта часть населения сразу после войны укрепилась. Словом, укрепились силы, чуждые рабочему классу.
Возникает вопрос – почему? Ответ может быть только один – потому что ослабел рабочий класс. Если бы рабочий класс сохранял свою силу – тогда не смогли бы укрепится враждебные ему элементы.
Почему ж ослабел советский рабочий класс?
Ответ – потому что ему нанесла неимоверно тяжёлый удар война.
О том, какая это была война, какой ценой оплатил советский народ победу – мы все знаем. Эта война потрясла всю планету. Это была война двух миров, двух противоположных общественных систем – социализма и капитализма.
Советский рабочий класс – организатор победы, руководитель советского народа – отстоял государство трудящихся, свою социалистическую родину. Но потери он понёс страшные, невосполнимые. Был выкошен цвет рабочего класса – самые лучшие, самые сознательные его представители. Погибли миллионы коммунистов.
Вот что сказал об этом Сталин на встрече с писателями (и повторял после то же самое не раз):
«Ведь только за первые шесть месяцев войны на фронтах в боях погибло более 500 тысяч коммунистов, а всего во время войны – более трёх миллионов. Это были лучшие из нас, благородные и кристально чистые, самоотверженные и бескорыстные борцы за социализм, за счастье народа. Их нам сейчас так не хватает … Если бы они были живы, многие наши сегодняшние трудности уже были бы позади».
Итак – рабочий класс был обескровлен, обезглавлен.
Погибло ядро рабочего класса, его боевой авангард – те, кто давал своим товарищам пример классовой стойкости и преданности делу рабочего класса, поднимал их на высоту пролетарской сознательности, сплачивал и дисциплинировал.
Рабочий класс не сумел в короткое время возместить страшные утраты, которые он понёс в войне. Он не сумел в короткое время воспитать миллионы новых коммунистов, которые бы заменили погибших и стали его боевым авангардом.
Тогда же рабочий класс был разбавлен, размыт. В него хлынула масса выходцев из деревни – вчерашнего крестьянства.
Конечно, само по себе вливание крестьянства в ряды рабочего класса не страшно, это естественный процесс, и он постоянно происходил и до этого. Но до этого рабочему классу удавалось переварить в себе крестьянство, превратить деревенских выходцев в рабочих. Почему? Потому что сохранялось его боевое ядро, его сознательный авангард, воспитывающий и дисциплинирующий своих товарищей.
Чтобы понять механику этого, сошлемся на опыт Антона Семёновича Макаренко. Он рассказывает в своих книгах, как он принимал в колонию новеньких «с воли». Задача была – как можно скорее перевоспитать их, сделать из малолетних хулиганов и правонарушителей сознательных колонистов. При этом всегда была опасность, что может произойти обратное – вместо того, чтобы перевоспитаться, новички развратят весь коллектив, внесут туда свои бродяжнические, криминальные взгляды и привычки.
Так вот, Макаренко действовал таким путём. Он распределял новеньких по отрядам. И обязательно только в те отряды, где имелось достаточное количество испытанных, лучших колонистов, которые уже доказали свою дисциплинированность, честность и преданность колонии, заслужили авторитет, являлись примером для всех товарищей.
Новеньких либо распределяли по отрядам, где была группа, ядро таких колонистов – то есть, актив отряда, либо, если в отряде таких колонистов не было или их не хватало, – перебрасывали из других отрядов.
И тогда, пишет Макаренко, можно было не беспокоиться – новички в считанные дни без особых проблем воспринимали уклад колонии и вливались в колонистскую жизнь, становились колонистами. Потому что актив отряда дисциплинировал и вёл за собой весь коллектив – а коллектив, в свою очередь, воспитывал, подтягивал, переплавлял по своему образу и подобию новеньких.
Если же новеньких направляли в отряд, где не было актива, ядра, – тогда происходило всё с точностью до наоборот. Тогда через короткое время весь отряд портился и разбалтывался, попадал под влияние гостей, усваивал их блатные ужимки, словечки, взгляды, их цинизм, пижонство, презрение к дисциплине и т. п.
И такой отряд приходилось заново подтягивать, придавать ему особо сильный актив или даже расформировывать и распределять по другим отрядам.
Так вот – с рабочим классом произошло то же самое. До этого он успевал переварить вливающееся в него крестьянство, потому что у него был свой актив – коммунисты. Не стало актива – и рабочий класс уже не мог крестьянство переварить, подчинить его своему влиянию. Вместо этого он сам начал размываться, попал под влияние крестьянской малосознательной массы, стал утрачивать своё чёткое классовое самосознание.
А это в первую очередь значит, что он стал утрачивать свою пролетарскую непримиримость к любым проявлениям чуждой, враждебной классовой идеологии.
И конечно, все антисоветские, враждебно настроенные к советской власти элементы не преминули этим воспользоваться, усилили свои позиции и активизировались.
(Окончание следует)
|
|
