Может ли общество существовать без системы пропаганды? Пока трудно ответить однозначно. Видимо, мы присутствуем именно при таком эксперименте. Пропаганда всегда ведется от имени каких-то социальных групп. Наиболее интересным примером можно считать “ложу П-2”(Пропаганда 2), объединявшую около тысячи высших лиц итальянского общества в экономике и государственной власти. Рафинированный случай. Наше общество пока в периоде становления; отсутствие соответствующего опыта, традиций, социальная диффузия. Ну и специфичность, конечно, если не сказать уникальность.
Опыт коммунистической пропаганды и “те” профессиональные кадры ни в малой степени неприменимы. Хотя поставлена она была, несмотря на все тупики марксистской ортодоксии, впечатляюще. Надо отметить - роль пропаганды коммунисты понимали прекрасно. Давыдов в “Поднятой целине” - “Ты бы лучше массовую работу вел, а расстреливать - это просто” и Политпросвет, почти ровесник Советского государства.
Пропаганда социальной доктрины - одна из неотъемлемых и важнейших функций политического машины. Вещь предельно древняя и возникшая задолго до “открытия” Энценсбергером “индустрии сознания” и даже учреждения Ватиканом “Congregacio de propaganda fide”(1622г.). Как механизм, регулирующий общественное сознание, пропаганда имеет некоторую насильственную составляющую, что достаточно естественно: отношения властные - это отношения силовые. Без созидательного насилия не обойтись. И всякая правящая группа как-то “ноблис оближ” и на пропаганду просто обречена. Можно даже сказать, что это способ общения “ненарода” с “народом”.
Человек с определенными социальными достижениями незаметно теряет возможность причислять себя к народу - “выходит из народа”. Трудно причислять себя к “народу” профессорам, чиновникам и, не дай бог, держателям крупных пакетов акций. Это уж совсем не народ. “Смазчик подвижного состава” - это народ, а “начальник” - не народ, народу противопоставлен и чужд. Любой шаг вперед оставляет за человеком полосу отчуждения, за которой грозно дышит колышущаяся масса этого шага не сделавших. Во всяком случае, споры о распределении благ конструктивного характера никогда не носили - а стабильное состояние в обществе поддерживать надо. И не обязательно прибегать для этого к силе оружия.
Именно пропаганда принуждает массы, если не добровольно, то по крайней мере позитивно участвовать в сложившейся практике. И хотя оценки значительно разнятся, например, Гор Видал отмечает: “американскую политическую элиту с самого начала отличало завидное умение убеждать людей голосовать вопреки их собственным интересам” - американскую государственную систему странным образом отличает высокая сравнительная эффективность.
И как это все вписывается в плюралистическую модель?
По-разному. Многое от нюансов зависит, от тонкой балансировки.. Ну, к примеру, слабая оппозиция бессмысленна, но сильная - блокирует работу властных структур. И тогда пропаганда вместо средства интеграции общества превращается в средство оголтелой политической грызни.
Пропаганда, сама по себе, набор методов - трафаретов, манипулятивных приемов; предметом является идеология. Когда идеология оппозиции полярна, контрпропаганда с обоих сторон начинает походить на психологическую войну. Видимо, стабильное общество предполагает некую квоту для носителей полярных политических взглядов, причем где-то в радикальном спектре. А оппозиция и “партия власти” должны представлять достаточно монолитный центр, с близкими “правилами игры” и отношениями собственности. В “обществе”, почти наполовину состоящем из изгоев, такое, понятное дело, трудно организовать.
Какая идеология могла бы подойти такому обществу?
Буржуазному обществу могла бы подойти буржуазная идеология. Остается вопрос - насколько мы буржуазны? Идеология, во всяком случае, пока слишком многим не подходит. “Их нравы” так же пока остаются “их нравами”. Особенно, что касается активности, стремления к соревнованию и трудоголизма. Мир бизнеса, конкуренции, погони за деньгами большинством наших граждан еще не обжит. “Моральные ценности” насилия и суперменства активно восприняты пугающе растущей, но все-таки сравнительно небольшой частью населения. В основном, преобладают чувства беспокойства, подавленности, собственной бесполезности. И, разумеется, страхи - перед преступностью, перед государством, перед будущим.
Общество слишком резко перешло от периода застоя к периоду регресса. Предыдущие социальные обычаи и трудовые стимулы почти разрушены; социальный стресс комбинируется с социальной дезориентацией. Не индивиды, а уже целые социальные страты проявляют безразличие там, где нужна активность; не видят своей пользы; не внемлют “резонам”.
“Резонами”, кстати, за исключением предвыборных периодов, особо не балуют. Пропаганда, столь активная в первые годы перестройки, практически свернута - у “инженеров человеческих душ” нашлись дела поинтереснее. “Новое мышление” можно считать не состоявшимся. Мышление масс, в целом, осталось прежним; политические настроения неопределенные; ожидания в процессе приспособления к новому у большинства невелики. Болезни нашего общества ни для кого не секрет, а тут еще “правдолюбы” шумно стараются. Можете представить себе больного, за которым по всем коридорам гоняется толпа и кричит в оба уха “У тебя рак... рак.. рак...”
Наверное, “свободу слова” все-таки можно как-то сочетать с конструктивной позицией. А может общество научится отличать “разгребателей грязи” от рядовых копрофилов.
И все-таки идеология..?
Не просто идеология. Хорошая. Та самая, что обеспечивает максимум благополучия при том же уровне потребления. Это как минимум. А в идеале - прочно цементирует общество, повышает активность его членов. На Западе статус-кво обеспечивается в основном за счет пассивности широких слоев общества. У нас ситуация как всегда с точностью до наоборот. Наша идеология, как “пролетарская колыбельная”, должна “будить, поднимать и звать на бой”. Идеология, как средство мобилизации, повышения инициативности; государственного строительства, в конце концов. И как средство упорядочения конкуренции различных систем ценностей.
Ведь у социализма, как системы, не сплошь недостатки. Были и реальные преимущества. Вопрос этот стоило бы честно и подробно исследовать. Чтоб не было “пробелов” в мировоззрении рядового гражданина. И не только это. Все общественные явления хотя бы последних лет должны быть максимально просто и однозначно истолкованы. Ж.Эллюль удачно определял идеологию, как “низведенную до уровня чувств упрощенную политическую доктрину”. В том же духе высказывался и Фромм - “товаромысли” широкого потребления”.
В настоящее время продукция этих самых “товаромыслей” почти полностью отдана на откуп вульгарной либеральной прессе. Хорошо бы, чтоб разнообразная продукция “пламенных публицистов” почти единодушно расцениваемая населением, как “лажа”, сменилась единой и профессионально сконструированной апологетической концепцией.
Даже если эта концепция будет искажать реальную картину?
Искажает идеология реальную картину или нет - вопрос почти метафизический. Объектное поле, в котором работает идеология, научного анализа не предполагает. Ну как можно подвергнуть научному анализу “справедливость” или “свободу”. Раймон Арон вообще относил различия между политическими и религиозными идеологиями к чисто формальным. Попытки создания научной идеологии (не только марксистской кстати) вообще не очень понятны. Понятен инструментальный подход. Если идеология способствует интеграции и развитию общества - это очень правильная и хорошая идеология. С параметрами развития и интеграции определиться намного проще. Как поставщик системы позитивных социальных ценностей, идеология должна быть делом государственным. Конкретная ситуация тому свидетель.
Общество осталось без идеалов и героев. “Свято место” тут же заполняется за счет героизации криминала. А вот у криминалитета своя идеология уже имеется. Примитивная и местами неглупая. И слово “мораль” начинает употребляться все реже, зато в большом ходу “понятия”. Криминализация общества в экономической сфере во многом отражение его идейной криминализации, которая началась впрочем еще при Советах. Только жизнь тогда была все-таки попроще. Когда раньше кто-нибудь гордо заявлял: “Я - честный человек”, еще можно было понять - о чем это он!? Сейчас все очень сильно запуталось.
Ну, например, аморальность некоторых экономических преступлений на фоне кое-каких аспектов экономической политики государства не совсем однозначна. Налоги, к примеру. Это самый невинный пример. И дело не в том, что так уж трудно оцениться, а в том, что ориентиры напрочь отсутствуют (ценностные, конечно, не правовые). Императивно-общественные, так сказать, ориентиры; выходящие за пределы частного мнения.
Распространено убеждение, что мы импортируем западную идеологию.
Пытаемся. Хотя в действительности никакой “западной идеологии” нет. Это, так, рабочая абстракция. Я не имею в виду “вестернизацию” - отдельная проблема. Просто “большая американская мечта” в тамбовской деревне не приживается по естественным причинам, а заливать об “обществе всеобщего процветания”, “равных возможностей” и т.д. даже в Москве глупо и небезопасно. Это, что касается некоторых “официальных” идеологических деклараций. В действительности идеологию “в чистом виде” получить невозможно; т.е. выделить ее из традиций, когнитивных стандартов, поведенческих норм.. Идеологемы зачастую намертво сливаются с достаточно случайными вещами. Но это уже объект исследовательского интереса - для практики анализ всей этой алхимии не очень актуален.
Получается, что назрела потребность в “новых идеологах”?
Назрела потребность в реидеологизации. Процесс до безысходности необходимый и до той же степени сложный. Опереться практически не на что. Долгосрочные интересы граждан в общем совпадают, но далеко не все граждане понимают в чем их долгосрочные интересы. Тем более не существует системы, в рамках которой граждане могли бы в этих интересах разобраться, понять и осмыслить суть происходящего, принять социальную роль, во что-то поверить. Речь, конечно, не может идти о “покорном энтузиазме толп”. Не может. Но энтузиазм все-таки необходим.
Все выводы очевидны. Даже если у министра пропаганды не получается быть Гумбертом, хотя бы потому, что народ не Лолита. А сталкиваться ему приходится со слабоуправляемым, спонтанным, пассивным, непонятливым, несовременным людским материалом. И нельзя быть ни ментором, ни скоморохом; и брезговать демагогией и политическим китчем нельзя; и нельзя скатываться в унылую дидактику; и “пряников медовых” нельзя раздавать. Это по поводу “новых идеологов”. Да еще национальную идею придется пожестче эксплуатировать. Стеснительно, конечно. Валери как-то горько заметил, что “история ничему не учит кроме шовинизма”. Куда ж деться?!
Что может эффективно поддерживать идеологию? Все идеологии держатся на одном и том же. На социальных мифах. Кажется, еще с Шопенгауэра существует традиция сводить идеологию к социальной мифологии. Предпосылки мифологичности сознания, ко-нечно, не в Юнговских архетипах, а в примитивном недостатке самой общей информации и примитивной же логике (квазилогике либо полном ее отсутствии). Мифологическому сознанию не только сверхъес-тественные и неестественные вообще, но даже и противоестествен-ные трактовки даются с большой легкостью. Потребность в фикции вполне обоснована и даже физиологична, поскольку носит адаптивный характер. Приспособление к действительности при помощи социальных иллюзий, в конце концов, проще любого другого.
Достаточно большую часть социальной мифологии занимает набор оправданий. Ну, например, что честно денег не заработаешь, а всех денег заработать вообще нельзя (вообще-то разумные мысли; и одновременно мифологемы). Выводы из всего этого делаются понятные. Популярны мифологемы “мучени-ка” и “злого начала”, располагаемого преимущественно “наверху”. Не отсутствие способностей и персональные неудачи - а “масоны виноваты”, ложа “П-3”. И мессианские ожидания и раздача “харизм” совсем уж не по адресу и т.д.
Тем не менее “социальный механизм покоится на мнениях” и анализ массовых идеологических процессов показывает тех же “идолов пещеры и идолов театра”, о которых еще Бэкон беспокоился. Я помню, когда декан в очередной раз пытался исключить меня из института, он всегда интересовался: “Ваш папа рабочий?”
- Рабочий! (заведомая ложь)
- Я тоже был рабочим! Ваш папа меня поймет.
Он верил в это искренне. Разумеется, некоторые мифы необходимо срочно и безоговорочно развенчивать, но многие целеполагающие (в виннеровском смысле) мифы необходимы, как конструктивная опора идеологии. Идеологию только на рациональных схемах построить невозможно; примерно то же, что рационализировать мифы.
Изучать социальные мифы, к сожалению, сложно (Ж. Сорель вообще считал, что социальные мифы не подлежат критике и анализу). Примеров же конструирования и внедрения отдельных социальных мифов можно привести много. Отдельно хотелось бы подчеркнуть, что хотя идеология, в каком-то смысле, и является системой социальных мифов, но именно системой; предполагая цельность и системную связность. Наличие в сознании индивида (общества) некоторых мифоло-гических продуктов не обязательно означает, что он (оно) является идеологизированным.
Чем обеспечивается эффективность пропаганды? Не в последнюю очередь качеством идеологии. Замаскировать идейный евнухоидизм довольно сложно. Интенсивность нужна - старая история про дворника, который нашел очки, долго не мог к ним привыкнуть, но потом “носил с удовольствием”. Учет всего комплекса политических факторов, а конфигурации бывают, например, такие - медленный дрейф интеллигенции к “сменовеховству”, пережитки “гегемонизма” у широких масс и популистская паранойя со стороны правящих кругов.
Тщательное изучение возможностей антипропаганды. Это не всегда просто. Например, СМИ перегружены рекламой; на 40-50% - это реклама предметов роскоши. При уровне доходов большинства населения это может подорвать многие социально-инженерные проекты. Потом у некоторых граждан такая массовая и постоянная реклама предметов роскоши вызывает невротические реакции т.е. может быть запрещена, как вредная для здоровья. Может это и не очень серьезное утверждение, хотя кто знает?
Эффективная пропаганда должна быть последовательно жесткой. Никаких “священных коров”. Да, государство мало инвестирует в образование - если прикинуть сколько алкоголя в стране приобретается за сутки, можно сообразить, что граждане инвестируют в образование тоже не слишком много. А быть богатым почетно и похвально, при ус-овии, конечно, поддержки бедных и покровительства искусствам. И “новые русские” мало чем отличаются от прочих нуворишей (арабских, латиноамериканских). Профессионалы нужны, как и везде.
Эффективно “вмонтировать” что либо в общественное сознание можно только через систему зависимостей, социального подражания. Нужны новые мощные персонификации, престижная символика, трафареты, примитивы. Действительно новые.
“Можно сказать, что новое мышление далось нам непросто, в мучительных раздумьях. А вдохновение черпаем у Ленина”. М.С. Гор-бачев. Очень важна предельная (в ряде случаев и запредельная) конкретика, а не туманные заявления о том, что скоро всем будет лучше (с чего бы это вдруг?).
|
|
