Вот всегда так – сенсация года, новое слово в современном российском кинематографе, один из лучших фильмов… 2005, а сейчас – 2007. Но что делать – мы же провинция.
«Пыль» режиссера Сергея Лобана привез товарищ Мамонтов, из Москвы. Ну, привез и привез – мало ли сейчас чего снимают. Хотя смотреть все равно надо – рекомендовано продвинутыми московскими «леваками», которые были у нас на Алтае в январе на школе комсомольского актива. Говорили, можно использовать в системе политучебы. К тому же сам Мамонтов уверял, что фильм ему понравился и вообще, правильное кино. Опять же Петр Мамонов в титрах, в ореоле «Острова», андеграунд, 3 тыс. долларов бюджет – вариантов при таком раскладе быть не могло.
Вторым, как самый организованный - посмотрел Котовский, после чего стал как-то нервно крутить головой и все сокрушался – чего же он не «догоняет» по сравнению с Мамонтовым и вообще, давайте сами смотрите. Я и посмотрел.
Последнее время, особенно после «Острова» Павла Лунгина и теперь вот, после «Пыли», меня мучает вопрос – неужели авторы таких фильмов сознательно закладывают в свои работы множественность скрытых смыслов или это просто мы сами делаем такие выводы из зрительного ряда, а сам режиссер ничего такого и не имел в виду?
И если мы сами додумываем, имеем ли мы право предъявлять художнику претензии? Не говорил же себе Леонардо – «Вот здесь я чуть-чуть добавлю света, а здесь туману подпущу и вызовет моя картина у зрителя чувства тоски и томления, невысказанной загадки и прочее и прочее», все то, что мы сейчас говорим о «Моне Лизе»? Что думал Сергей Лобан и зачем он снимал «Пыль»? Что он хотел сказать и что я услышал?
Хотя нет, давайте начнем с того, что услышали другие. В Интернете упоминаний не много, прямо скажем, для открытия года – всего несколько ссылок за вторую половину 2005 и начало 2006. Пишут, дескать, продолжение традиции классической русской литературы – «трагедия маленького человека», «Шинель» Гоголя упоминают, Акакия Акакиевича и прочее. В основном напирают на персоналии, снявшиеся в фильме и умопомрачительную дешевизну, как вызов «гламурным традициям» и культурологическое достижение само по себе.
На обсуждении в киноклубе «Культурная революция» имени Родиона Раскольникова – есть у нас такой проект – еще девиз у него жизнеутверждающий – «Убей в себе старуху-процентщицу» - так там увидели «социальную пародию» и опять же «ложные цели общества потребления, которые делают человека несчастным» и прочие гнилые интеллигентские штучки.
А я вам вот что скажу. Неправильно фильм назван. Одно слово надо изменить и все встанет на свои места. Называться он должен «Тварь». Главный герой Алёша – какой он маленький человек? Он не человек, он как раз и есть тварь, человекоподобное создание. Его не жалко, таких как он, никому никогда не жалко. Если они попадают в армию – начинается самая дикая дедовщина. Если в тюрьму – сами знаете что. Так было, так есть и так всегда будет? Кто там еще по идее должен вызывать сочувствие? Дед-фронтовик, собирающий бутылки? Нет, он еще хуже, чем Алеша. Он лох, он тварь политическая. Все они, которые променяли Родину (обратите внимание – Родину с большой буквы) на обещание сытой жратвы и которые сейчас тысячами выходят на площадь Советов в Барнауле и голосят на крыльце краевой администрации за отобранные СТО рублей в месяц – вот их можно назвать пылью. Так пыль не жалеют. Пыль – она и есть пыль никчемная, хоть и человеческая.
Вернемся к Алёше – если бы у этого урода хватило сил завалить своего крысоподобного дружбана и почувствовать власть над человеческой жизнью, изнасиловать девицу-психолога, а надо было бы по идее – вот бы очередной серийный маньяк получился! Так он даже ножницы своими уродскими ручками как следует взять не может. Попадись ему в руки ствол – увлекающийся он человек и тупой до абсолютной аморальности, навряд ли бы остановился.
Или вот еще сцена – глухонемые, обсуждают скандал на похоронах своего учителя физкультуры. Вроде бы все по-человечески – возмущаются поведением одного из своих, напившегося до скотского состояния и веселившегося на поминках. А потом фраза проскальзывает – учитель физкультуры умер от того, что орал-орал на ГЛУХИХ, орал-орал, а они же не слышат, вот в голове у него от натуги что-то щелкнуло он и помер. Кто он после этого? Скотина тупая? Или он своих учеников ненавидел и ничего с собой поделать не мог, не мог с ними, такими, какие они есть, смириться?
Остальные персонажи – сказка, зверинец передвижной! Какая же это пародия – это не пародия, это портрет нашего современного общества. Это наш с вами портрет. Я почти всех могу по фамилиям назвать – не актеров, конечно, а реальных людей, которых я знаю или знал и которые до буквального совпадения похожи на героев фильма. Я и себя там нахожу – не буду говорить где, но было дело, было, не люблю вспоминать и повторения не хочу, но было. Так фильм снимает с меня этот грех, он мне прямо говорит – чего их жалеть, уродов, твари они все и жалеть их не надо. Пыль они человеческая и если можешь над ними встать, то и не мучайся угрызениями.
Так выходит, ничего не изменилось со времен Достоевского, с «Преступления и наказания». Снова спрашиваем – «Тварь я дрожащая или право имею?» Только ответ выходит другой. По фильму - другой. А ведь еще одна попытка была – и слова от нее остались «пыль лагерная». Случайное совпадение?
И еще один вопрос к автору. Когда Лёху первый раз выкинули из машины угонщики-бандюганы, они потом вернулись и кепку ему отдали. Это он случайно так снял или просто люди добрые такие? По виду злые, а по сути добрые? Это к вопросу авторского осознания зрительного ряда.
Вот песня в конце фильма хорошая, настоящая. «Перемен» Виктора Цоя с сурдопереводом - цепляет. Так она из другого времени и про другую жизнь.
Самое главное, чего ради я все это написал – сначала мне показалось, что вот оно, просыпается интеллигенция, встает с колен, поднимает знамя духовного протеста, формулирует в неявной форме тот самый, главный революционный лозунг – «Так жить нельзя», а потом понял, что сильно ошибся. Лучше бы она продолжала спать. А может быть, это у меня своя музыка в голове, как говорил один знакомый психиатр.
|
|
