Академик РАН Вениамин Васильевич Алексеев – известный российский историк, крупный организатор науки – заместитель председателя Уральского отделения РАН, создатель и директор первого на Урале Института истории и археологии УрО РАН, лауреат Демидовской премии 2006 года. С академиком В.В. Алексеевым беседует журналист Ирина Щеглова.
- Вениамин Васильевич, в настоящее время к Российской академии наук власть предъявляет серьезные претензии. Утверждается, что фундаментальная наука оторвана от жизни, она не отвечает требованиям времени. Можно ли сделать какие-либо важные для современного общества выводы из нашей истории? Россия на протяжении жизни одного-двух поколений несколько раз сменила социально-экономический строй: буржуазно-помещичий, социалистический, рыночно-капиталистический. Делаются ли у нас прогнозы на будущее или, действительно, история никого ничему не учит?
- В свое время выдающийся историк Василий Осипович Ключевский говорил, что история наказывает за невежество и пренебрежение тех, кто у нее не учится. Сейчас к Академии наук относятся в лучшем случае скептически, а чаще всего глумятся над интеллектом страны. Наука не востребована государством. Перед наукой, в том числе и перед исторической, не ставится конкретных задач. Между тем, наши ученые и при таком отношении свято исполняют свой профессиональный долг. Например, на таком важнейшем научном направлении как медицина ученые творят чудеса. Однако разработанные в России медицинские препараты под измененными названиями используются Западом потому, что в 90-е годы на десятилетия вперед были заключены контракты с западными фирмами на получение готовых лекарственных форм. В частности, в Уральском отделении РАН, в Институте органической химии, разработаны уникальные антираковые препараты, но для того чтобы наладить их производство, дать шанс больным в России, у института не хватает денег. Что касается исторической науки, то лично я, к примеру, вместе с фламандскими учеными работал над проблемами федерализма и регионализма, актуальными не только для России, но и для «благополучной Европы». И в Бельгии есть своя «Чечня»: там конфликтуют между собой фламандское и валлонское сообщества. Совместно с европейскими коллегами мы написали востребованный международный учебник по федерализму и регионализму, опираясь на российскую и европейскую историю, сопоставляя наш опыт отклика на болезненные проблемы и их решения. К сожалению, в России этот учебник мало известен. Зато ЕС и НАТО регулярно обращаются к ученым с просьбой разработать такие проблемы. Перед учеными необходимо ставить определенные задачи, насущные для прогрессивного развития, и я уверен, они их решат. Известно, что после Октябрьской революции большевики с подозрением относились к Академии, так как она была Академией императорской. Многие ученые вынуждены были уехать за границу. Но после того как страна приступила к индустриализации, к развитию промышленности, отношение к ученым в корне изменилось. Нужно было разведать полезные ископаемые, предложить способы их переработки, наладить производство техники… Власть обратилась к ученым, и все эти задачи были решены, вплоть до создания атомной бомбы, до развития космической отрасли. Это стало возможным, потому что государство ставило перед наукой четкие задачи, наука была востребована.
- Существует точка зрения, что СССР – это новая Атлантида, погрузившаяся в неизведанные стихии, причем без следа.
- Целое столетие не может уйти в никуда. К началу ХХ века Россия оставалась аграрной страной, в цивилизационном развитии уступавшей многим государствам. В течение ХХ века в стране совершился модернизационный переход от традиционного аграрного общества к обществу индустриальному. В результате Россия встала в один ряд с передовыми государствами. И понятно, что случилось бы с Россией во время Второй мировой войны, если бы перехода от традиционного аграрного общества к современному индустриальному не произошло. Социализм в России не был оптимально реализован. Сегодня общество перешло в новое состояние. Однако мы до сих пор пользуемся достижениями, совершенными в то время.
- Модернизация страны началась еще при монархии…
- Действительно, переход от традиционного к индустриальному обществу начался еще в конце XVII-го – начале XVIII века, во времена Петра Первого. Царь Петр посылал молодежь учиться за границу. Получив образование, они возвращались и применяли его в России в области военного дела, в управлении государством. В стране стали перенимать европейскую бытовую культуру.…Но все эти преобразования коснулись только верхов общества. К началу ХХ века лишь небольшой процент населения страны почувствовал эти перемены. Форсированное развитие российского общества произошло именно при социализме. Революция в начале века привела к тому, что не только верхушка, но вся страна перешла от традиционного общества к обществу современному. И с этой точки зрения она имела огромное значение. Мы за сравнительно короткий период прошли ту часть пути, по которому западные государства шли столетия.
- Некоторые политики и ученые утверждают, что теперь мы вновь провалились в ХIХ век. Действительно, как объяснить тот регресс, который сейчас парализовал народное хозяйство страны. Так согласно исследованиям ученого-экономиста МГУ В.Н. Сидоренко в настоящее время потребление электроэнергии снизилось до уровня 70-х годов; по сокращению посевных площадей многие регионы находятся в той же ситуации, что и в годы Гражданской войны и даже ниже. Спад наблюдается даже в черноземных районах России; промышленный потенциал, который был накоплен в послевоенные годы разрушен. По уровню развития промышленности страна опустилась на уровень сороковых годов прошлого столетия ; занятость в науке и научном обслуживании с конца 80-х годов упала до уровня 60-го года ; заработная плата научных работников в полтора-два раза превышала среднюю по стране ; начиная с 1992года заработная плата научных работников по сравнению с остальными отраслями составила 64%.
- С моей точки зрения, в начале 90-х годов процесс модернизации страны был сломлен. В то время заявлялось, в частности, Е. Гайдаром, что мы достаточно индустриально развиты, и в состоянии перейти в постиндустриальное общество. Но вся трагедия заключается в том, что модернизационный переход от традиционного общества к современному индустриальному не был завершен. Модернизация остановилась на этапе развития высоких технологий. Высокими технологиями у нас пользовалось в основном военное производство, а все остальные отрасли хозяйства владели ими в небольшой степени. А ведь для перехода к высоким технологиям уже в 1960-е гг. существовали условия в промышленности, образовании, науке. По уровню образования и развитию науки мы стояли на передовых позициях в мире. Но геронтократия в руководстве страны затормозила динамику процесса, а мир ушел вперед. И это настоящая трагедия. А все дело в том, что наши политики не желают прислушиваться к мнению наиболее интеллектуально развитой части общества – ученым, для которых нестяжательский мыслительный процесс, стремление анализировать окружающую действительность, опираясь на достижения предшествующих поколений и предлагая новые решения для перспективного развития, – и профессия, и образ жизни.
- Выше Вы сказали, что к началу ХХ века только небольшой процент населения страны вошел в индустриальный, городской мир, в современную эпоху, а в результате модернизационных преобразований вся страна была включены в новые процессы… Сейчас утверждается, что после политического переворота девяностых годов научно-технический прогресс вошел в жизнь всего российского общества. Получается, что нам все же удалось перейти в постиндустриальное общество, «конвертировать сырьевую экономику в интеллектуальную»?
- Конечно, развивается все внешне довольно бурно, но, к сожалению, основной доход государству приносят не высокие технологии, как в развитых странах, а сырьевые ресурсы. Сырьевая экономика опасна. Приведу исторический пример. В свое время, когда был открыт Новый свет, в Испанию, в Португалию хлынуло богатство - золото, пряности. Страны жили именно этим, затормозив свое развитие. А в свое время они шли параллельно с Англией. Однако именно Англия стала мастерской мира, а к началу ХХ-го века и мировой державой. А что же Испания, Португалия? Эти государства прожевали, проели источники своего богатства, можно сказать, свалившиеся на них с неба. И до сих пор остаются третьестепенными державами. Как бы и с Россией этого не произошло!
- В России развитие регионов значительно отличается друг от друга. Москва, к примеру, за последние годы стала настоящей европейской столицей. Как обстоят дела у вас на Урале?
- Урал типичный индустриальный край. Сейчас этот регион, в том числе Свердловская область, достиг довольно высокого уровня экономического развития. Здесь получают металл, но продают его в значительной степени опять же на Запад.
- Вениамин Васильевич, выступая в Российской академии наук, по случаю присуждения вам Демидовской премии, вы, говоря о развитии Урала и Сибири, упомянули книгу американских авторов «Сибирское проклятие». В ней, в частности, утверждается, что большевики напрасно сделали ставку на освоение природных ресурсов Сибири. Тем самым они, якобы, утяжелили экономику страны. Выходит, зря Ломоносов изучал образцы сибирской нефти, русский ученый Губкин в 30-х годах ХХ века боролся и одержал победу в борьбе с противниками идеи нефтяных разработок в Сибири. Вы писали об этом в своей книге «Прометеи сибирской нефти». Теперь предлагается отдать Сибирь.
- Американцы советуют нам переселить население, которое находится за Уралом, в более теплые места, так как якобы нерационально осваивать суровые края. Но, что было бы со страной, если бы в свое время мы не нашли в Сибири нефть, и не создали грандиозную инфраструктуру по ее добыче? Именно за счет этих природных источников мы и получаем валютные ресурсы, которые так необходимы сейчас стране. Однако в России не принимается достаточных мер по социальному развитию этого региона. К примеру, в Государственной Думе затягивается принятие закона, который существенно облегчил бы жизнь северян. В результате не только пожилые люди, но и молодежь русский Север оставляет. Американцы давно мечтают купить Сибирь. Они найдут способ, как ей распорядиться. История знала прецеденты таких сделок: в 1867 г. американцы уже покупали у России ее отдаленные территории. Русская Америка была продана за 7 200 000 долларов, с чего началось территориальное сжатие Российской империи. С таким подходом к государственным проблемам невозможно согласиться. В то же время надо признать, что при освоении советской Сибири были допущены ошибки. Большие финансовые средства расходовались нерационально. И связано это было с деятельностью многочисленных ведомств. Я называю их индустриальными сатрапиями. Каждое нефтедобывающее предприятие строило свои коммуникации, телефонные сети, дороги, детские сады, школы, жилье для своих сотрудников, и делало это автономно, дублируя друг друга. Производство при этом удорожалось в разы, становилось неэффективным, огромное количество оборудования было брошено. До сих пор на Севере в болотах можно видеть трактора, трубы… А какой ущерб был нанесен природе! До 30% рыбы к столу граждан Советского Союза поступало из Обь-Иртышского бассейна. По мере того, как туда попадала нефть, рыбы становилось все меньше.
- Сейчас, когда наши природные ресурсы перешли в частные руки, что-то изменилось к лучшему?
- Теперь мы наблюдаем обратную картину. Частники наводят порядок: нефтяные участки облагораживаются – строятся дороги, новые дома. Но возникает вопрос, а что приобрела страна от всех этих нововведений? К примеру, в Норвегии создан фонд будущих поколений. Когда кончится нефть и газ, страна сможет жить. А наше будущее, к сожалению, «оседает» в западных банках.
- Какие выводы можно сделать сегодня, исходя из исторического опыта последних десятилетий? В свое время бизнесмен Ходорковский сокрушался по поводу того, что огромные средства Советского Союза были вложены в производство ракет. Как известно, страну они не защитили. Сейчас страна наша стала гораздо меньше, государственные, финансовые ресурсы перешли в частные руки…Но зато, нам никто не угрожает и ведем мы себя смирно… А что дальше?
- Эти ракеты обеспечивали независимость Советского Союза в годы холодной войны. Хорошо известно, что сразу после Второй мировой войны американцы выстраивали планы захвата наших территорий с помощью атомной бомбы. Я работал с документами советского атомного проекта, подтверждающими такие планы. Именно наше атомное оружие и ракеты не дали этого сделать. Но, в конце концов, можно и согласиться с тем, что усилия были напрасны, так как, выигрывая на определенном этапе конфронтации с США, мы в итоге проиграли холодную войну, и все что было создано военной промышленностью потеряло смысл. Теперь политика так выстроена, что мы не лезем на рожон. Но я очень боюсь, что наши противники просто ждут, когда мы опустимся еще ниже. В этом случае легко достанется то, что раньше намеревались получить с помощью атомного оружия. Пока нас выручают большие просторы и военно-промышленный потенциал прошлых лет. Нашим противникам выгодно расчленить страну. Достаточно упомянуть в этом контексте Украину, Грузию и их взаимоотношения с НАТО. Потому необходимо глубоко изучать исторические процессы, их закономерности, и на этой основе прогнозировать опасные ситуации. Такова обязанность ученых, а долг политиков – использовать наработанные знания во благо Отечества.
|
|
