Неизбежная реальность глобализации: автор киноленты «Работа со смертью» - кореец, говорящий по-голландски: для режиссёра Пола Син Нам Ригтера мультикультурный квартал Амстердама Бейлмер - естественная среда обитания. Муниципалитет Амстердама, одного из самых дружелюбных к мигрантам европейских городов, выделил участок и финансирование под строительство мультикультурного похоронного и церемониального центра: полиэтничное общество приспосабливается под запросы составляющих его общин. Главная героиня киноленты, белая голландка Анита ван Лоон, сотрудник городского похоронного агентства Ярден - ответственная за этот проект, к которому она подходит не формально, со всей голландской тщательностью, с искренним намерением убедить все многочисленные городские диаспоры в том, что новый «Дом смерти» им нужен.
Главная героиня замыкает на себя как бы две параллельные сюжетные линии: одна - этнографическая, этнокультурная, единство большого города во всём его разноликом многообразии. Как убедить мусульман в том, что прощание с покойными удобнее перенести из традиционных мечетей в новый центр? Как договориться с кейтеринговыми компаниями, чтобы индусы на похоронах ели пинду, а иудеи - бублики? Как пойти навстречу ганским женщинам (в Амстердаме самая большая ганская диаспора Европы), которые со своим богатым телосложением и пышными похоронными нарядами не умещаются в стандартной кабинке туалета («Нашим большим задницам нужен большой туалет!»)? Как одновременно проводить в Центре похороны по европейскому и африканскому обрядам, если одним нужны скорбные звуки органа, а другим - зажигательные тамтамы? Эта сюжетная линия - очень зрительская, визуально богатая, чего стоит только одно десятиминутное включение с ганского похоронного обряда с безумными танцами необъятных матрон в красно-чёрных одеждах, или визит в амстердамскую мечеть в непременном хиджабе (ходят в неё около 5 тысяч прихожан из 22 стран), или переговоры с чернокожим протестантским пастором, который на первой встрече объясняется по-английски, а уже на второй - на нетвёрдом голландском, или конкурс «А ну-ка, девушки!» как обязательный атрибут ганских поминок?....
Другая линия, о которой болит голова у главной героини - коммерческая. Как бы кощунственно это не звучало, но Дом смерти - это бизнес-проект, и он должен окупаться. Законы маркетинга зачастую вступают в противоречие со стремлением максимально глубоко погрузиться в чужую культуру, и для того, чтобы твой проект оказался коммерчески успешен или хотя бы вышел в ноль, недостаточно научиться печь мацу и приветствовать собравшихся на хинди, иврите, африкаанс, креольском или турецком. Идут годы, проект стопорится, строительство всё никак не начинается, и до героини постепенно начинает доходить: либо ты занимаешься бизнесом, либо реализуешь социальный культуртрегерский проект. Или – или. Совместить это невозможно.
В основном мы видим в кадре героиню, поглощающую и впитывающую, как губка, чужой опыт и чужие традиции - «Работа со смертью» снималась методом длительного наблюдения в течение пяти лет. Но есть в фильме и крайне экзистенциально важный момент, когда мы узнаем, что быть похоронным агентом и всю жизнь работать с чужими смертями совсем не означает выработать внятное отношение к смерти собственной. Анита разговаривает с подругой о том, как всё предусмотреть заранее и подготовиться к неизбежному. Предпочесть ли эвтаназию (Нидерланды - одна из первых стран, легализовавших добровольный уход из жизни)? Или всё-таки, по старинке, положиться на волю Провидения? Не даёт ответа.
А что с похоронным центром? А всё как и бывает в мире больших денег - пока добросовестная Анита два года носилась по городу, пытаясь согласовать все интересы («Остался только наш наивный энтузиазм»), проект у неё перехватили, и вот уже какой-то мужик надувает щёки в телекамеру, рассказывая о том, как долго он вынашивал своё детище и осуществлял благородную миссию сближения культур. Бизнес есть бизнес, ничего личного.
|
|
|
Рейтинг: 3.29, Голосов: 7
|
|
|
