До сих пор мы не знали, что означает термин «суверенная демократия», который ввел в политический оборот замглавы президентской администрации Владислав Сурков. Ныне он опубликовал програмную статью «Национализация будущего», в которой попытался расшифровать смысл этого оксюморона. Основной тезис статьи сформулирован многообещающим образом: «справедливость для каждого в России и для России в мире».
По словам замглавы президентской администрации, «допустимо определить суверенную демократию как образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими». Это «рассуждение о суверенной демократии» находится вполне в русле российской Конституции, хотя автор все еще сомневается в полноценном смысле российской демократии.
«Демократия у нас прижилась, но приживалка она или хозяйка - пока вопрос». Мир многообразен, и хотя именно «русские инициировали грандиозную демократизацию жизненного уклада - как своего, так и множества находившихся на орбите их политического и культурного влияния народов», но вектор унификации и универсализации мирового развития порождает «соблазн глобального господства» некоторых государств, несмотря на то, что «дизайн последних социальных моделей» направлен к демократии. Поэтому россияне, «сохраняя демократический порядок (целостность многообразия)» в своей стране, могут «участвовать в поддержании баланса многообразия в мире».
«Быть на стороне сообщества суверенных демократий (и свободного рынка) – против каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий)», - поясняет замруководителя президентской администрации. В этом, по словам г-на Суркова, «может заключаться миссия» России.
Кроме того, на ряду с суверенными демократиями, Россия, как равная среди равных, может и должна бороться против глобальных диктатур.
Ясно, что мысль Суркова направлена против однополярного мира, и прежде всего против имперских амбиций США. Равенство и суверенитет России обеспечивается не за счет конкуренции в оборонной сфере, как это было в СССР, а благодаря «комплексной конкурентоспособности» в различных сферах. Российская суверенная демократия нуждается в «гуманизации политической системы», в программе «сбережения народа», выработки привычки «бережного подхода к достоинству, здоровью, имуществу, мнению каждого человека».
Для суверенной демократии «абсолютно приоритетны» четыре сферы: гражданская солидарность «как сила, предупреждающая социальные и военные столкновения», творческое сословие «как ведущий слой нации, возобновляемый в ходе свободного соревнования граждан», культура «как организм смыслообразования и идейного влияния», и, наконец, образование с наукой «как источник конкурентоспособности». Но, делая ударение на суверенность российской демократии и рассуждая о российской нации, Сурков не предлагает отвернуться от всего мира, отгородиться от него железным занавесом.
«Не выпасть из Европы, держаться Запада - существенный элемент конструирования России», - уверен он. Именно этот пункт программы Суркова наиболее уязвим.
На Западе у России друзей нет и никогда не было. Как тут не вспомнить замечательные слова Пушкина: "Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, сколь и неблагодарна...". Ныне Европа унизительно зависима от российских энергоносителей, и Владислав Сурков весьма разумно замечает, что «мы обязаны выстроить базис инновационной культуры» и «конвертировать сырьевую экономику в интеллектуальную».
«Знание - это власть и капитал для сбережения народа», - уверен замглавы президентской администрации. Только инновационная экономика сумеет «проложить России путь наверх, в будущее, в сообщество креативных наций, направляющих историю». Трудно спорить с вышеизложенным; программа Суркова прекраснодушна, но несколько бесплотна, идеалистична и слабо приложима к реальной действительности. По сути, это декларация о намерениях, а не программа действий.
Программа Суркова – это дважды два четыре; кто не хочет быть богатым и здоровым? Кто не желает видеть свою Родину сильной и процветающей страной? Разве только «суетящиеся переверты» и радикалы, о которых «не стоило бы и вспоминать, если бы их не пытались использовать для ослабления национального иммунитета», как замечательно выражается Сурков.
У нас в России есть подобные типы; это, пожалуй, единственная страна в мире, которая терпимо относится к смердяковым. Однако, надо сказать, в каждой программе, даже самой замечательной, важнейшая составная ее часть не что, а как. Как добиться сего хилиастического состояния? Какие меры надо предпринять, чтобы мы, россияне, жили счастливо и богато, чтобы память о злодеяниях 90-х годов истерлась в сознании народа, чтобы истина сошла с небес, правда воссияла на земле?
И вот тут перед нами открывается тьма киммерийская, в которой мы блуждаем больше пятнадцати лет, как слепцы, ведомые слепцами. Какая гражданская солидарность может быть между обобранными в 90-е годы до нитки россиянами с олигархами и чиновниками, которые разобрали на части наследие великой империи, присвоив государственную собственность, созданную рабским трудом многих поколений россиян?
Призывы Суркова к справедливости могут иметь самые непредсказуемые последствия. Хотя в некотором смысле очень даже предсказуемые. В России призыв к справедливости – это латентный и бессознательный призыв к бунту, к низвержению существующего порядка вещей.
Когда цены на нефть упадут, когда смысл преступных деяний наших доморощенных реформаторов дойдет до широких слоев народных масс, добра не жди. Само понятие справедливости всегда обращено в прошлое, ибо справедливость должна исправить уже свершившуюся несправедливость. Без восстановления справедливости невозможно движение вперед.
«Что я скажу Ему, прости мне это гнусное убийство? – вопрошает Клавдий свою совесть, - тому не быть, пока владею всем, из-за чего я совершил убийство: венцом, и торжеством, и королевой». Что хочет сказать Сурков, призывая к справедливости? Восстановить справедливость? Призвать к ответу наших полупомешанных либералистов? Или напротив, оставить все как есть, примириться с вопиющей несправедливостью, и начать жизнь с чистого листа; мы, мол, вас ограбили, унизили, изнасиловали, но забудем прошлое и обымемся, вот ведь и Христос велел прощать долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим. А кто не согласен жить по-христиански, пусть вспоминает осень 93-го.
И помните главное: частная собственность священна и неприкосновенна с тех самых пор, как мы ее украли. Чиновные воры, преступления которых вполне очевидны, до сих пор не сходят с экранов телевизоров. Борис Ельцин и его присные наслаждаются покоем и благополучием, а народ, несший на своих плечах весь идиотизм деятельности реформаторов, призывают к солидарности. Жертву призывают примириться с палачом; типично кафкианская ситуация.
Наше творческое сословие, на которое уповает Сурков, по преимуществу, глупо и проституировано. Какие идеи могут выдвинуть эти духовные импотенты? Они способны лишь на сальный анекдот или дурацкую песенку.
Культура наша лежит в руинах культурной революции, а наука пребывает в прежалостном состоянии из-за недофинансирования. Менять надо все, от аза до ижицы. Весь порядок вещей, сформированных в 90-е годы, поражен corruptio, то есть порчей.
Повидимому, Сурков понимает демократию как политическое устройство общества, институты которого, как-то конституция, парламент, избираемое и подотчетное правительство, партии, независимый суд, осуществляют свободу слова, собраний, шествий, демонстраций, систему выборов и так далее. Но в действительности политическое устройство общества есть только отражение структуры собственности в обществе. Я пишу об этом из статьи в статью, не находя никакого понимания.
Демократия предполагает наличие мощного класса средних собственников, которого в России нет и в помине. И напротив, когда вся собственность государства сосредоточена в руках трех процентов народонаселения, о которых, кстати сказать, общественное мнение единодушно провозглашает - воры, то никакая демократия невозможна по определению. В России демократия - это слова, слова, слова, как любил говорить принц Гамлет, а в реальности существует олигархия, стремящаяся к монархии и диктатуре, ибо только эти институты способны сохранить существующий порядок вещей и оградить чиновных воров от народного гнева.
Трагедия или комедия России состоит в том, что риторика официоза демократическая, а существо общественного устройства олигархическое, плавно перетекающее в тираническое, или во всяком случае стремящееся к монархии и далее к тирании, как идеальному средству сохранения status guo. Вот об этом наши СМИ молчат, молчат наши экономисты и доброхоты, хотя все понимают смысл ситуации. Когда дело касается собственности, то на горизонте тут же появляются тени Гракхов, которые внушают страх всем реформаторам.
Сия проблема чревата революцией, ибо «свободы без собственности, - как во время оно писал Столыпин, - это румяна на лице трупа». Наша повапленная российская демократия это и есть толстый слой румян на лице трупа. Изредка, особливо перед выборами, ее будут подкармливать оборотнями в погонах и корумпироваными чиновниками, приносить жертвы народному гневу за приватизации 90-х, залоговые аукционы, ваучеры Чубайса и прочие проделки наших реформаторов. Но суть от этого не изменится, и демократия останется ни хозяйкой, ни приживалкой в России, а пустым словом, маской, за которой скрывается звериная сущность бывшей партноменклатуры, ограбившей всю страну.
Как изменить существующий порядок вещей, добиться справедливости для каждого в стране и России в мире, материального благосостояния граждан, пройти между Сцилой страшного русского бунта, бессмысленного и беспощадного, и Харибдой тупого и жестокого эгоизма власть имущих? Ответа на эти вопросы в статье Суркова нет, а потому она и останется добрыми помыслами о том, как прекрасна могла бы быть жизнь.
|
|
