Шестьдесят пять лет назад на нашей земле шла самая страшная в мировой истории война. В этой войне было много преступлений, предательств и невинных жертв. А еще в ней были свои герои и победители - советские люди. И даже говоря о самых трагических событиях Великой Отечественной войны, забывать об этом нельзя.
Шесть десятилетий - срок по историческим меркам совсем не большой. Но его оказалось достаточно, чтобы развязать руки тем, кто желает пересмотреть нашу новейшую историю. Советские карикатуры, рассказывающие о нацистах, рвущихся к реваншу, могли казаться выдумкой и преувеличением - до тех пор, пока ревизионисты (Эрнст Нольте в ФРГ, Виктор Резун в России) не стали главными героями СМИ.
Разрушать память о войне приходилось вместе с разрушением памяти об СССР и становлением новых национальных мифологий (российской, украинской, казахской и т.п.). Основная ставка была сделана на "национализацию" Великой Отечественной. "Национализация" в данном случае - это превращение единой и победоносной войны советского народа против нацистских агрессоров в серию национальных конфликтов.
Например, прибалты якобы воевали в этой войне с русскими (именно на уровне всего народа), а "молодая украинская нация" под предводительством Степана Бандеры прямо-таки разрывалась в своей борьбе на два фронта - "против Гитлера и Сталина". Апофеозом этой логики стала интерпретация Великой Отечественной как "второй Гражданской", в которой "православное русское воинство" Гитлера и Власова вновь переломало себе зубы об "взбунтовавшегося хама" РККА.
В этой же перспективе интерпретируется сегодня и трагедия Бабьего Яра, о жертвах которого мы будем вновь вспоминать в эти осенние дни.
19 сентября 1941 года нацисты вступили в оставленный советскими войсками Киев. В первые же дни оккупации немецкие власти, столкнувшись с противодействием советского подполья, начали расстреливать жителей города, прежде всего евреев (до войны в Киеве их было более 200 тысяч, однако точное число к началу оккупации определить трудно).
В конце сентября в районе оврага Бабий Яр, находившегося в то время за чертой города, были начаты хорошо спланированные массовые расстрелы. Согласно донесению Айнзацгруппы "Ц" от 2 октября, 29 и 30 сентября 1941 года зондеркоманда "4-а" во взаимодействии со штабом Айнзацгруппы и двумя подразделениями полицейского полка группы армий "Юг" казнили здесь более 33 тысяч евреев.
Как отмечают современные исследователи, среди этих людей были и представители других национальностей, поскольку нацисты расстреливали людей семьями, а смешанные браки между евреями, украинцами и русскими были в те годы явлением вполне обычным.
Расстрелы в Бабьем Яре и прилегающей местности продолжались с разной интенсивностью в течение двух лет нацистской оккупации Киева. Противотанковый ров, располагавшийся в верховьях урочища Бабий Яр, еще осенью 1941 года стал братской могилой для 20 тысяч красноармейцев.
После освобождения города в 1944 году, по данным Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками, за годы оккупации в Киеве было "замучено, расстреляно и отравлено в "душегубках" более 195 тысяч советских граждан". Более половины казней приходится на Бабий Яр, ставший символом преступлений нацистов. Массовые расстрелы проводились также в Дарнице - здесь было казнено более 68 тысяч советских военнопленных.
На советском мемориале, воздвигнутом в столице УССР в 1976 году, говорится о памяти убитых "жителей Киева и военнопленных". Такая формулировка, увы, почему-то устраивает не всех. За Бабий Яр в настоящее время развернулось настоящее соревнование: кого погибло больше, кто принес самую большую жертву, чья именно это трагедия. В этом печальном соревновании участвует не только еврейская община, но и украинские националисты, а также представители православной церкви, которая, разумеется, тоже пострадала от оккупантов.
Мы считаем, что Великая Отечественная война была и остается общей святыней для всех людей, проживавших на территории Советского Союза. Ее трагедии точно так же суть трагедии каждого из нас. Спор о "национальных преимуществах" в данном контексте выглядят крайне некрасиво. Как будто эта трагедия раскладывается на части, как будто ценность жизни человека измеряется его национальностью, и как будто не было советского народа, победившего нацизм.
К сожалению, подобные трагедии все чаще становятся разменной монетой в сиюминутных играх политиков. Год назад президент Украины Виктор Ющенко уже поставил в один ряд Бабий Яр и так называемый Голодомор, один из центральных элементов современной украинской мифологии.
"Бабий Яр - такая же трагическая страница украинской истории, как и Голодомор", - заявил тогда Ющенко. Мы не будем вступать здесь в дискуссии относительно оправданности таких сопоставлений. Просто заметим, что национализм вновь показывает в этой перспективе свою фундаментальную ограниченность.
Трагедия, коснувшаяся евреев и цыган, украинцев и русских, военнопленных и гражданских лиц, коммунистов и беспартийных, превращается в глазах националиста в элемент национальной украинской истории. Впрочем, понять это достаточно легко - национальному мышлению свойственно редуцировать любое явление к его "национальной изнанке".
В действительности же Бабий Яр - предмет внутренней украинской истории в той же мере, в которой князь Владимир Святой, изображенный на гривне, был князем Украины. Интерпретация великой войны в оптике "национального мышления" профанирует ее. История знала множество войн, но по-настоящему ценности нашей цивилизации были поставлены под сомнение лишь однажды: когда танковые колонны нацистов двигались на Москву, а их карательные отряды казнили гражданских лиц - в Киеве, Минске, Смоленске.
Бабий Яр следует ставить в один ряд с блокадой Ленинграда: это интернациональная и общечеловеческая трагедия. Люди, готовые усомниться в этом, очевидно, предпочитают жить в мире, в котором Бабий Яр или Освенцим в порядке вещей. Ибо "национализация" истории идет рука об руку с этическим релятивизмом. Вместо общего блага на сцену выходят "национальные интересы". Ценности больше не задаются по универсальной шкале - и вот в демократической Прибалтике уже возводятся памятники эсэсовцам.
В век этического релятивизма Бабий Яр становится одним из символов гуманистической идеологии, утверждающей, что действия нацистов идут вразрез с самой сущностью человека, а не просто с какими-то культурными или национальными ценностями того или иного народа.
|
|
