Читая сводки о строительстве Великой украинской стены, я ощутил, что они что-то страшно мне напоминают, только не сразу постиг, что именно:
«Премьер Яценюк с главой МВД Украины Аваковым начали инспекцию проекта "Стена" на границе с Россией в Харьковской области. Она должна состоять из мощного комплекса оборонительных сооружений, Порошенко сравнил ее с известной линией Маннергейма, которую создали в Финляндии в 1930-х годах для сдерживания возможного удара СССР.
"Без обустройства границы невозможно введение безвизового режима с ЕС и рассмотрение вопроса о членстве в НАТО. Государство обязано иметь границу. Это залог нашей безопасности и четкого определения, что это наша территория, и вы на нее не зайдете", – приводит слова Яценюка ТАСС.
Длина границы России и Украины – больше 2 тысяч километров. Эксперты считают, что строительство укрепленных рубежей потребует не менее 4-х млрд. долл. Яценюк хочет уложиться в 83 миллиона… Пока прокопано около 80-и км противотанкового рва шириной в 3 метра…»
И на каком-то месте этих утопических мечтаний меня осенило: это же переложение повести Андрея Платонова «Котлован» на современный лад! Платоновская вещь, написанная в популярном в 30-е годы того века жанре антиутопии – тяжелая и жуткая история, как люди путем рытья символического котлована хотели уйти в будущий рай.
«На выкошенном пустыре пахло умершей травой и сыростью обнаженных мест, отчего яснее чувствовалась общая грусть жизни и тоска тщетности. Вощеву дали лопату, он сжал ее руками, точно хотел добыть истину из земного праха...
Среди пустыря стоял инженер – не старый, но седой от счета природы человек… Вощев видел, что щеки у инженера были розовые, но не от упитанности, а от излишнего сердцебиения, и Вощеву понравилось, что у этого человека волнуется и бьется сердце.
Инженер сказал, что он уже разметил котлован, и показал на вбитые колышки: теперь можно начинать…»
Сюжет повести в том, что сборище калек решило возвести «дом будущего», где все получат полное неслыханное счастье. Но сперва надо вырыть как можно глубже фундаментальный котлован, как бы отделяющий плохую жизнь от хорошей. Ну просто великий план Яценюка один в один! Слепые потуги копателей котлована описаны Платоновым так сочно и емко, будто он это писал не 80 лет назад, а прямо с нынешней украинской натуры:
«– Мало рук, – сказал Чиклин инженеру, – это измор, а не работа.
– Биржа обещала прислать пятьдесят человек, а я просил сто, – ответил инженер…
Вощев тоже начал рыть почву вглубь, пуская всю силу в лопату; он теперь допускал возможность того, что будущий человек найдет себе покой в этом прочном доме, чтобы глядеть из высоких окон в ждущий его мир. Уже тысячи былинок, корешков и мелких почвенных приютов усердной твари он уничтожил навсегда и работал в теснинах тоскливой глины…»
Попутно происходят всякие личные драмы, умирает бездомная девочка Настя, из озаряющей сердца любви к которой люди долбят грунт. Убийства друг друга входят в процесс как нечто плевое на фоне великой копки – опять вся аналогия с одесской расправой, сбитым Боингом и прочими «проходными» смертями на текущей Украине. Один из персонажей, безногий Жачев, бросает походя: «Пойду сейчас на прощанье товарища Пашкина убью, – и уползает на своей тележке в город, чтобы никогда не возвратиться на котлован…»
В финале повести мечта о счастье, которой одержимы сумасшедшие копатели, красится в свинцовые, фатальные тона:
«Чиклин взял лом и новую лопату и медленно ушел на дальний край котлована. Там он снова начал разверзать неподвижную землю, потому что плакать не мог, и рыл, не в силах устать, до ночи и всю ночь, пока не услышал, как трескаются кости в его трудящемся туловище. Тогда он остановился и глянул кругом.
Колхоз шел вслед за ним и не переставая рыл землю; все бедные и средние мужики работали с таким усердием жизни, будто хотели спастись навеки в пропасти котлована…»
И светлая по замыслу утопия строителей счастливой ямы превращается в какой-то адский круг…
Украинские копатели их незалежного котлована сейчас находятся еще в самом начале платоновской повести, которую они либо не читали, либо читали, но не поняли. Что еще можно сказать им, одержимым величием их главной и единственно сегодня стройки?
Чем отличается Великая украинская стена от Великой китайской? Китайская – это постройка над землей, украинская – вглубь земли. Китайская была возведена против других; украинская копает под самих себя, копает себе гроб, описанный Платоновым.
Но самое ужасное в его зловещей повести – сквозящее в ней чувство, очень точно схваченное психологически и типологически, что никакими доводами разума остановить этих гробокопателей нельзя.
|
|
