Кто-то полагает, что Московский Международный Кнофестиваль начнется тогда, когда звезды пройдут по красной дорожке, а для нас, скромных тружеников пера и топора, фестиваль уже стартовал - сегодня с раннего утра вовсю идут пресс-показы.
Удивлена озабоченностью синефильской публики, покажут ли звягинцевского "Левиафана" в авторской версии - мол, в прокате, в соответствии с действующим российским законодательством, вырежут некоторые ключевые слова и выражения. Обиженный Звягинцев свой фильм на фестиваль не отдал, и по киноманским ресурсам и сетям по сему поводу стон раздается. Можете думать обо мне что хотите, но мне как-то совершенно все равно - я Звягинцева считаю изрядно дутой величиной, и ничего с этим поделать не могу. Для меня, например, куда важнее, покажут ли "Зимнюю спячку" Джейлана, а её покажут. Джейлан не Звягинцев, капризничать - не его стиль. Отхватил Пальмовую ветвь, и сразу в Москву, - человечище с большой буквы "Ч".
Первый фильм фестиваля - документальная лента ливанки Зейны Даккаш "Дневник Шахерезады" о том, что свобода лучше несвободы: автор долгое время провела с женщинами - заключенными тюрьмы Баабда, излечивая их от депрессии и томительного многолетнего ожидания освобождения "театротерапией". Театральная художественная самодеятельность позволяет арестанткам раскрыться, заговорить о себе, о своих бедах и чаяниях. Обычный документальный сборник монологов, за которым стоит длительная адаптация героинь к камере, режиссеру - собеседнику, глубокая авторская эмпатия, эмоциональное сращивание со своими собеседницами, за каждой из которых - глубоко личная и одновременно типичная, банальная в своей простоте история. Большая часть узниц ливанской женской тюрьмы - сами жертвы домашнего насилия, статья против которого выразительно отсутствует в ливанском законодательстве. Удел ливанки - терпеть избиения, изнасилования, издевательства, подавать на супруга-садиста заявления в полицию и в результате садиться в тюрьму самой. Всю жизнь за этих женщин решали другие - родители, муж, семья, начальники, теперь комендант тюрьмы решает, увидят ли они своих детей, а к некоторым детей не привозят годами равнодушные родственники...
Наверно, любое законодательство далеко от идеала, но в Баабде из 70 зечек только 16 сидит по судебному приговору, другие сидят по 5, 8, 10, 14 лет без судебного рассмотрения дела и приговора суда. В Ливане это обычная практика. Финальные титры сообщают о судьбах героинь фильма - большинство из них будет оправдано за отсутствием состава преступления или из-за недостатка улик после 5, а то и 10 лет тюремного заключения.
Одни героини ленты Даккаш считают дни до своего освобождения, другие отказываются уходить из тюрьмы даже по истечению срока - идти некуда, дома нет, семьи нет, а под крышей всяко лучше, чем на улице.
И ещё один показательный штрих: мужеубийцы в фильме никогда не раскаиваются, а говорят о содеянном с плохо скрываемой гордостью: для большинства из них убийство мужа стало освобождением от кошмара, который гораздо тяжелей и непереносимей многолетнего лишения свободы в тюрьме Баабда.
|
|
|
Рейтинг: 3.29, Голосов: 7
|
|
|
