Эдуарда Лимонова и Бориса Немцова выпустили после 15-ти суток ареста, как известно, данного ни за что, просто так. Наверно, обстоятельства всего дела никто лучше не опишет, чем сам писатель, что он и проделал в своем ЖЖ, а мы просто перепечатаем, косметически отредактировав (после 15 суток не до знаков препинания и правописаний, такой радикальный реализм мы по-товарищески понимаем - Д.Ч.).
Вчера вечером с приключениями выбрался из-за решетки. Приключения заключались в том, что меня, как Железную маску, тайно вывезли из спецприемника ГУВД за два часа до освобождения. В автобусе с задернутыми шторами в компании трех оперов и женщины из спецотдела спецприемника проволокли через Москву, сдали в Ломоносовское ОВД, и уже там, задолбав меня милицейскими разговорами, наконец, отпустили. При всем при том у меня не было ключей от квартиры, и перспектива оказаться на некоторое время на улице одному обещала мне как минимум новое задержание. К счастью, мои товарищи догадались появиться у Ломоносовского ОВД. Так что я на свободе, хотя называть свободой то состояние общества, в котором мы живем, не следует.
Но вернусь к началу истории, чтобы пояснить некоторые моменты.
31 декабря, 15:40. Из окна квартиры на Ленинском проспекте замечаем во дворе необычное оживление. Как минимум две машины с сотрудниками, и опера бродят по двору. В таком количестве не осуществляют наружное наблюдение, в таком количестве являются, чтобы взять. Нас в квартире четверо. Обсуждаем ситуацию, видим что нашу машину уже заблокировали во дворе. Но все равно выходим в 17:02, нужно ехать на Триумфальную, это мой долг, я всю эту кашу заварил. Потому выходим в лапы ментов. Успеваем преодолеть метров пять. И вот они, навстречу. Семеро в форме 2-го оперативного полка милиции, во главе с капитаном. А опера в гражданском держат периметр вокруг. Нудные их формулы: "Пройдемте с нами!" и т.д. Говорю им: "Задерживаете?"
- Да, отвечает капитан.
- На каком основании?
- С вами хотят провести профилактическую беседу по поводу недопущения участия в несанкционированных митингах.
Говорю: "Может быть, после митинга проведем беседу, капитан?"
- Нет, сейчас проведем.
Ну, их больше, они государевы люди, они с оружием. Приходится подчиниться силе. Во двор вкатывает автобус. Им нужен только я, потому они охотно отпустили бы всех моих товарищей, но мне нужен свидетель. Со мной в автобус садится Кирилл Манулин.
Везут вначале в Тверское ОВД. Однако уже на Большой Дмитровке капитан получает по телефону другой приказ - доставить меня в Ломносовское ОВД. Пока едем, милиционеры расспрашивают меня о политике вообще и о Триумфальной в частности. Вопросы таковы, что заставляют думать, будто милиционеры все понимают правильно. Однако, когда через час, уже в Ломоносовском ОВД, двое из них напишут тотально лживые рапорты, будто бы они обнаружили меня на Ломоносовском проспекте ругающимся нецензурными словами, и что я оказал им сопротивление, я прочту и скажу им "Где, ребята, ваша совесть?", - они будут молчать, как тупые нашкодившие дети.
Мне так противно все это описывать, нашу русскую сволочную жизнь, что я сокращу свое повествование. На основании лжесвидетельствования двух сотрудников 2-го оперативного полка милиции я был осужден судьей с характерной фамилией Неудахин, к 15 суткам ареста. Судья выглядел, мягко говоря, странно, как персонаж с картины Иеронима Босха, голова лысая, хотя судья еще молод. Резко карикатурные черты лица, отчетливая каркающая речь, как какой-нибудь младший инквизитор из фильма про инквизицию - судья так выглядел, к тому же в мантии.
Судья провел судебное заседание молниеносно. Отказал мне в вызове моего адвоката (сказал, что не дозвонился), навязал мне почтенную старушку в облезлой шубе, сказал что она адвокат. Когда я заявил, что решительно не хочу старушку адвокатом, судья меня игнорировал. И начал процесс. В небольшом зале были только милиционеры. "Здравствуй фашизм!" -сказал я себе. Либералы вроде Людмилы Михайловны Алексеевой ждут его в облике юного скина с прыщами, а он давно явился к нам. Государственный фашизм. Гротескный судья, в зале только люди в формах, лжесвидетельствование... "- Вы обвиняетесь в поджоге рейхстага! При этом нецензурно бранились..."
- Вам все понятно, Савенко? - спросил судья.
- Все понятно, чего тут не понять, - ответил я.
Потом они повезли меня в Ломоносовское ОВД, и там поместили в пустую камеру с деревянным настилом, то бишь, как говорит народ,- бросили на нары. Как человек опытный, я лег, шапку своего папы с кожаным верхом под голову подложил и подумал: "Как хорошо, тут бы и оставили". Спать я приготовился, время я оценил как начало двенадцатого ночи. И еще я подумал, что в результате всех перипетий моей судьбы, жизнь меня в конце-концов сделала тем, кем я и был с самого начала, для чего и предназначался - русским мужиком, спокойным фаталистом таким.
Новый год случился по дороге в спецприемник в направлении Симферопольского бульвара. В компании моей были еще три дюжих милиционера с автоматами. Мы друг друга поздравили, я их первый... Надо сказать, что я уже встречал новые годы за решеткой: 2002-ой встретил в Лефортовской тюрьме, а 2003-й в Саратовском централе. Так что мне привычно.
Вещи мои у меня описали в 00 часов 20 минут 01 января 2011 года. У меня и копия осталась. Если не отберут, сохраню для моих детишек. Я спросил у дежурного капитана, есть ли у них одиночный номер "люкс" для меня. Сказали, что одиночного нет, но препроводили в пустой на 14 коек. Там я и заночевал спокойно. Только что таракан разбудил один раз, по руке полз, подлец. Я его щелчком сбил, и спать опять. В середине дня ко мне привезли Манулина, а второго января в спецприемнике появился Борис Немцов, абсолютно неуместный в этом тюремном декоре с его тропическим загаром.
Пятнадцать суток это не пятнадцать лет, я быстро опять освоился за решеткой. Рыба поплывет в воде неизбежно. Я накопил добра, у меня было лучшее место в хате, в углу у окна, с двумя радиаторами, я лежал на трех матрасах, у меня были три одеяла и две подушки, перьевые, а не ватные, как у всех смертных. И абсолютно новые простыни. Я пил крепкий чай, с аппетитом поглощал завтраки, обеды и ужины. А встречая Немцова в коридорах спецприемника несколько раз, всякий раз говорил про себя:
- Вот, Немцов, блестящее доказательство моей правоты в противостоянии Лимонова и Алексеевой. С этой властью, Людмила Михайловна, никаких договоров и переговоров вести не должно. Во как они вас пнули ногой, власти. Договорились? А положить им на договоренность с вами! Взяли Немцова, потому что он стал делать из вашего разрешенного митинга себе трибуну, и это надо было прекратить. Обещали старушке маленький митинг? А плевать они хотели на обещания вам. Я, может, и в тюрьме, Людмила Михайловна, но я прав, а вы на своем Арбате сидя не правы нисколько.
Кстати, когда я вечером 31 декабря был в ОВД Ломоносовский, туда приезжал генерал Колокольцев. Сейчас они, задай им вопрос, станут отрицать, но у меня сведения верные. Мне два милиционера абсолютно отдельно один от другого сказали, что главный мент Москвы приезжал.
|
|
