Совещание первых секретарей Татарстанского регионального отделения КПРФ 8 декабря 2007 года по итогам выборов в Госдуму РФ В ДОМЕ–МУЗЕЕ В.И. ЛЕНИНА, г.КАЗАНЬ. (Стенограмма).
Выступление прозвучало при ПОЛНОМ МОЛЧАНИИ секретаря Миргалимова (молчание знак согласия!)
В подтверждение есть аудио– и видеозапись.
Выступление МАКСИМОВА Николая Николаевича, секретаря и члена бюро Татарстанского рескома КПРФ
МАКСИМОВ Н.Н.: «Деление на округ, мы узнали в сентябре месяце - это стратегическая ошибка. Такого свинства не было никогда. Февраль месяц, я звоню Куликову.
Куликов в истерике: «Почему это тебя интересует?» – и швыряет трубку.
В марте я звоню Куликову, при первом слове «округ» – он швыряет трубку.
В мае месяце, я к нему обращаюсь, он даже не хочет разговаривать.
Они приехали на конференцию в августе месяце. Вот раздрай-то произошел от чего. Потому что, вот, элементарно мы на конференции не могли выделить тройки по округам, элементарно за них проголосовать, и мы потеряли полтора месяца в разборках, в свинских разборках, когда ты, иди, занимай тот округ, ты не будешь там, ты будешь там, на уровне чиновничков все это решалось, хотя все должны были решать на конференции.
Всеми этими вопросами занимался, насколько я это понимаю, предвыборный штаб, а конкретно ответственность несет Куликов Олег Анатольевич. Сей господин, товарищ, пардон, товарищ, конечно, вот когда мы беседовали с Татьяной (Гурьева). Это было уже начало сентября или конец августа, да. Он нам сказал так».
МАКСИМОВ Н.Н.: «Я думаю, что вы, наверное, понимаете: вы разделили, как вы разделили Татарстан. Вы сейчас совершаете преступление, потому что вы расчленяете самый крупный округ, расчленяете пополам вот. Округ, который не обеспечит выборы - Казань. Вот два округа мы сказали, что они, скорее всего, не вытянут, вот, и в результате принятого вами решения, вы сейчас принимаете решение, значит, с Татарстана никто не попадет вот в Госдуму. Мы это сказали еще в августе. Кто за это будет отвечать?
Он говорит: «Я буду отвечать».
Вот я предлагаю от имени бюро рескома, тут у нас до пленума дело не дойдёт, выразить недоверие чиновнику этому партийному Куликову за политику, которую он повел в отношении Татарстана. В результате – сто шестьдесят семь тысяч набрали. Кто-то сказал, это детский лепет имеется в виду для них, они нас не воспримут совершенно. Они на два округа разделили. Они уже упаковали Госдуму, они счастливы. Шкурный интерес, есть такое выражение.
Вот шкурный интерес я увидел. Я увидел шкурный интерес в определении этих самых округов. Когда в Самаре, (Хафиз Гаязович правильно говорил), два миллиона семьсот тысяч избирателей под одного Романова, гарантия, супергарантия. А сильная Самара, потому что они сильнее нас намного, потому что мы были на выборах, по крайней мере, тут они относительно честны. С нами тут не сравнить, даже и близко. Один наблюдатель обеспечивает честность выборов, один наблюдатель какой-то вонючий бл... приходит и они уже выворачиваются перед ним, и они показывают какие у них честные выборы. А у нас суперкомиссия сидит, они членов комиссии, её надувают. Просто, совсем другие условия. Вот.
И вот, что они сделали. ЦК КПРФ поставила установку, гнилую установку. Точнее, она не совсем гнилая, там есть, может, и положительная составная часть, что весь состав Думы, который работал там, должен быть сохранен. Весь. Все святые. Каждого можно в бронзовый памятник упаковывать.
Вот это один памятник - Романов. И все они все бронзовые. Они все должны быть сохранены. И под них они мучались. Весь год они мучались, как сделать, чтобы всех сохранить! Как сделать вот это, как всех сохранить. Этому побольше округ, этому побольше округ, этому побольше округ!
Вот, и они сделали эти округа и практически все, весь состав Госдумы действительно прошел. Вот, но при этом, таких, как мы, значит, они порезали, грубо говоря, как на заклании, кровь нашу выпили. Вот, и в итоге и результат очень, кстати, печален, потому что, потому что люди не понимают, люди просто не понимают. Потому что они видят, что люди проголосовали, что если мы им объясняем, что если бы было два округа, что бы их не разделили, то тогда от нас точно кандидат не проходит, совершенно четко.
Челнинский округ, который развалили пополам, Нижнекамск с Нефтяным, значит, там сто процентов один человек проходил, без разговоров. Это был бы как поплавок, который бы нас, грубо говоря, поднял, потому что элементарно сейчас мы будем ходить и просить: дайте нам платные места, дайте нам то, дайте нам сё, да. Но мы ноль, да.
Я предлагаю выразить недоверие Куликову. Я предлагаю выразить недоверие политике КПРФ, связанное с делением этих округов. Надо это четко назвать и четко сказать на съезде. Это первое.
Второе. Я не вижу товарища Зюганова в качестве представителя, руководителя, значит, который пойдет в президенты. Я его не вижу, я хочу, что бы мы с вами посоветовались и, возможно, выдвинули своё предложение. Пластилиновое, или даже не пластилиновый, а резиновый наконечник у этого копья под названием КПРФ. Организация сама мощная, мы это увидели, вот мы вот увидели наши возможности, мы их увидели во время этих выборов. То, что они подавали газеты, что было финансирование, что определенные звенья работали неплохо, но наконечника у этого копья нет.
Зюганов – это не тот человек, я, вот, пришел к этому выводу окончательно. Начиная с того, как разделили округа, он как пред… он, как, извините, командир, он должен был это дело пресечь, надо было решить черт знает когда.
В феврале все должно сказать. Максимов, ты идешь вот в этот округ, Гурьева, ты идёшь туда, вы идёте туда, все должны были. Чем слабее партия, тем раньше начинать надо работать. Этот принцип известен. Мы слабые были, очень слабые. Вот. И должны были начать черт знает когда работать. Вот. Это по всей России так. Вот. А мы узнали, повторяю, в сентябре. Наконец-то, на съезде мы уже узнали, да. Вот это, оказываются, буду я тута. А в сентябре уже поздно пить «Боржоми». Поздно. Потому что с нашими возможностями, финансами, информационными и так далее, мы практически не справились с задачей».
|
|
