Когда на утро с похмелья болит голова - не хочется никого видеть и организм просит скорее полечиться, желательно тем, от чего заболел. Порой решения принятые в таком состоянии оставляют отметины на всю жизнь. Об иных последствиях даже говорить не хочется. Но похмелье, если здорово не усугублять, вылечить можно.
Иное дело маразм - это не перхоть, если он вступит в голову - такое уже не лечится. Главная опасность здесь в том, что маразматика, особенно на руководящей должности, отличить порой бывает труднее, чем лысого от дурака. И хотя с виду человек давно примелькался и вроде не изменился, да и говорит вроде бы как обычно: ан-нет – решения, принятые в таком состоянии все же дают о себе знать. Может быть не сию же минуту, зато уж достается точно - всем и сразу.
Известно как любит московский градоначальник строить. А теперь, войдя в раж, не стесняется сносить историческую старину, особенно в центре города. Роет под ней ямку, делает в ней гараж и снова строит, а затем продает новодел, загребая на каждом этапе.
Сегодня город превращен в сплошную гигантскую стройку. И не беда, что Манеж, построенный за триста миллионов долларов (выполняли срочный указ о вредоносности митингов у стен Кремля) потихоньку подтапливается грунтовыми водами, провалы и оползни как скоростные трещины от гравия по ветровому стеклу, разбежались по окрестным улочкам, не суля уцелевшим жителям ничего хорошего, кроме скорых неприятностей. А от клубов пыли взбиваемой строителями денно и нощно буквально некуда деться: она без разбору настигает и косит всех и всюду, отлагаясь микропленочкой в гортани, щетовидке и легких, чтобы, потихоньку накапливаясь, когда-нибудь непременно дать о себе знать, аукнувшись преждевременной кладбищенской тишиной.
И всем нам, от президента до рядового дворника, а так же гостям столицы приходится жить и дышать в этом маразме, поневоле расплачиваясь своим здоровьем за чужое удовольствие. Сегодня аллергия и астма в нашем городе стали постоянными спутниками маленьких москвичей как гонорея и ей сопутствующие грибковые при неразборчивых половых связях.
За последние десять лет столичного строительного бума из десяти новорожденных и выношенных в Москве детей вы не найдете ни одного, который был бы просто стопроцентно здоров. И не война.
Не случайно главные пылеусторители Лужков и Ресин круглый год поживают исключительно за городом, на даче, прокатываясь туда и обратно за счет налогоплательщиков. Иногда меж ними ведутся примерно такие диалоги.
- Слушай,- бает один, - давай снесем все гостиницы в центре.
- Зачем?
- Собственников сменим, гаражи под ними построим, да и просто денег огребем...
- Давай.
И вновь забили и заклубились в центре столицы фонтаны пыли, весело разносимые автомобилями по всему городу, смешиваясь с выхлопными газами и пылью от точечной застройки в округах, оседая в легких доверчивых горожан. Сегодня не сыскать в городе человека, который вместо чистого воздуха не вдыхал бы этой адской смеси, расплачиваясь будущими болезнями и собственным здоровьем за аппетиты этих милых руководителей, поцелованных в макушку печатью маразма.
Причем он крепчает день ото дня.
Судите, - ну не маразм – закрыть в центре города одновременно около пяти тысяч комфортабельных гостиничных номеров и через департамент по туризму зазывать в город путешественников со всего света, прекрасно зная, что жить то им все равно негде.
- Ничего, - утешает одна голова другую, – иностранцы перебьются, а мы давай пока «Детский мир» реконструируем, заодно и гараж под ним сварганим.
Диалог прерывает резкий звонок с Лубянки:
- Под «Детским миром» подземный гараж устроить нельзя, там коммуникации.
- Какие такие «коммуникации», мне машины ставить негде, гараж и все тут!
- Здесь рыть и строить категорически нельзя, иначе придется доложить президенту.
- Да подождите докладывать, мне Владимир Иосифович сказал, что можно. А он уже не мальчик ему недавно семьдесят лет стукнуло, с чего бы ему врать то?
- Учтите, ему уже десять лет как на пенсии быть положено, он же приборчик для сердца даже на ночь не снимает. Может от этого у него и головка того - болит. Ему трудяге да отдохнуть бы, а то в Москве скоро живого места не останется.
- Ладно, я его сам полечу. А вверху у вас коммуникаций нету? Тогда будем башню строить. От вас подальше - на Краснопресненской. «Россией» назовем. И еще 140 высоток в городе воткнем. Как у жеребца стоять будут. Вот здорово! Красота, да?
Вместо ответа в трубке раздались короткие гудки. Даже стальные нервы чекистов порой не выдерживают маразма. А нам приходится в нем жить.
|
|
