Как вы поняли, речь пойдет о той пропагандистской компании, которая уже не первый месяц раскручивается в российских средствах массовой информации. Поводом для нее послужило несчастье, случившееся в Челябинском танковом училище с рядовым Сычевым. Конечно, такая трагедия не должна была произойти, это горе и для самого пострадавшего, и для его близких. Да вот только выглядит вся эта канитель очередным пиаром, густо замешанным на вранье, ложном пафосе и прочих «прелестях», которыми так отличается большинство современных российских СМИ.
Итак, по порядку: вначале о происшествии с Сычевым по полной отвязались те СМИ, которые принято называть «желтыми»: тут было и групповое изнасилование, и пытки, которые якобы применяли деды, и многое другое. Потом семье Сычева в качестве компенсации предложили квартиру. Затем в Челябинск вылетела «Скорая помощь», в которой роль главного реаниматолога блестяще сыграл член Общественной палаты адвокат Анатолий Кучерена, который за сутки(!) сумел разобраться в причинах происшедшего: дескать, такая «дедовщина» выгодна самим офицерам, поскольку она «помогает» им поддерживать воинскую дисциплину и управлять военнослужащими…
И в качестве рецепта адвокат предложил дать каждому военнослужащему, проходящему службу по призыву, сотовый телефон. Для того, чтобы в случае нападения «дедов» тот мог позвонить домой и сообщить о случившемся. Правда, кажется, эта мысль слегка поверхностна: а почему вместе с солдатами не призывать тогда матерей. После этого бюрократическая информационная машина раскрутилась в полную помощь: по всем каналам пошли репортажи об установке в казармах камер видеонаблюдения, которые вроде бы должны позволить командирам и дежурным по частям круглосуточно наблюдать за личным составом и тут же пресекать случаи «дедовщины». Вам это ничего не напоминает? Мне напоминает – тюрьму образцового содержания где-нибудь во Флориде… Но и тут инициаторы подобных новшеств маленько недодумали: как быть если такие солдаты пойдут в бой? И кто и где во фронтовых условиях будет устанавливать видеокамеры? Тем более, бойцы-то с оружием…
Но эмоции в сторону: я прослужил в Вооруженных силах почти 24 года, прошел путь от командира взвода до командира батальона связи и радиотехнического обеспечения авиационного полка. Потом еще 5 лет был начальником отделения службы войск и безопасности военной службы армии. Так вот, пока был командиром, я не посадил в тюрьму ни одного солдата и ни одного не похоронил. Поэтому, думаю, могу откровенно и со знанием дела высказаться по проблеме нарушений правил уставных взаимоотношений между военнослужащими (именно так звучит определение «дедовщины» по-уставному).
Так вот, как говорится, «дедовщина» в Советской Армии и нынешняя «дедовщина» -- это две большие разницы. Призыв в Советскую Армию шел по категориям: самые лучшие попадали в воздушно-десантные войска, флот, пограничные войска. Самые худшие – в стройбат. Отгадайте с трех раз, где было больше случаев дедовщины? Итак, вывод первый: там, где идет плановая боевая подготовка и войска имеют все материальные и финансовые ресурсы для ее проведения, вероятность совершения таких происшествий и преступлений гораздо меньше. Хотя и не исключается, но ведь меньше же!
Вывод второй: в Советской Армии подавляющее большинство случаев «дедовщины» приходилось на конфликты между солдатами не только разных призывов, но и разных национальностей – это вам подтвердит любой офицер, служивший в то время. Так, наибольшей агрессивностью, как правило, отличались, не побоюсь этого определения, азербайджанские, узбекские, чеченские, дагестанские солдатские группировки. Такие солдаты искали себе теплые места – каптерки, столовые, продовольственные склады – для прохождения службы: ведь там всегда можно было «сачкануть». Их очень редко можно было увидеть в караулах, на несении боевого дежурства и т. д. И именно в «тепленьких» местечках происходил «неуставняк». Солдаты, призванные из России, Украины, Белоруссии, обладали несравненно меньшей сплоченностью и очень часто не могли противостоять напору со стороны вышеуказанных группировок.
К 1992-му году ситуация с «дедовщиной» начала резко меняться: солдаты из национальных республик убыли к родным местам. И тут сразу же начались проблемы с призывом: если раньше процент военнослужащих их неблагополучных семей (нет отца или матери, имел до призыва приводы в милицию, склоне к употреблению наркотиков и алкоголя) был, разумеется, больше в тыловых частях, частях обеспечения, то теперь они пошли и в те части, которые ранее считались элитными… Таким образом, нынешняя «дедовщина», по большей части, уже не имеет национальной окраски, а основана на других факторах – социальном неравенстве, физическом превосходстве, распространенном в обществе культе силы.
Помнится, в году эдак 1986-м у меня на аэродроме на вертолетах Ми-6 сел целый батальон десантников. Представьте себе картину: Забайкалье, мороз за 30, ветерок метров 6-10 в секунду. Вертолет дозаправляются, а разместить десантников в тепле на аэродроме, конечно, негде. И вот они во главе с комбатом и всеми офицерами бегают по рулежке с полной выкладкой. Ребята все как на подбор, ростом, наверное, от 175 см и выше. И вторая картина, но уже спустя 10 лет. Другой аэродром, тоже в Забайкалье: стоят два офицера-десантника, капитан и майор, высокие, а рядом с ними… Худые, измученного вида, не менее половины имеют рост сантиметров 165. Подхожу, спрашиваю у офицеров: -- Это кто? И слышу в ответ: -- Так это наше пополнение…
Вывод третий: призывной контингент нынешней российской армии подготовлен крайне неудовлетворительно. Это касается и физического здоровья, и образования, если не сказать, умственных способностей! Уже в 1994 году я «получил» солдата, не умеющего читать. Через год узнал о двух бойцах, которые впервые в жизни увидели постельное белье в армии. Итак, вопрос: при таком личном составе какую боевую готовность будут иметь части российской армии, да еще и при сроке службы в один год? Правильно, некоторые части придется перевооружать на каменные топоры!
Отдельный разговор об офицерах: уже практически полностью уволился тот командный состав, который имел опыт проведения полноценной боевой подготовки полков, дивизий, флотилий и т. д. Кроме этого, по советским меркам, мало сейчас найдется частей (если они вообще найдутся!), которые можно было бы признать полностью боеготовыми. Без боевой готовности нет крепкой воинской дисциплины. А когда армия не занимается своим делом, она начинает разлагаться. В том числе и офицеры. Кстати, какое впечатление на них, многие из которых (а таких десятки тысяч) не имеют своего жилья, произвел эпизод с выделением квартиры семье пострадавшего Сычева? Да нет, не о своих квартирах они подумали, а о тех солдатах, которые пострадали и страдают от «дедовщины»: их семьям почему не выделяют квартир? Чем отличается Сычев от других? А, может, это чья-то команда развернуть такое информационное наступление по всем фронтам?
И последнее: вчера, выступая на канале ТВЦ, все тот же Анатолий Кучерена с негодованием упомянул про то, что некоторые офицеры жалуются на недостаток денежных средств: дескать, не хочешь служить за такие деньги – не служи, а уходи…
И вообще, разве офицер может мерять все на деньги? Разумеется, нет, уважаемый член Общественной палаты, но как тогда быть с многочисленным сонмом чиновников, министров, губернаторов, мэров, начальников, вплоть до ЖЭУ, которые имеют со своей должности огромные доходы, которые никак нельзя объяснить их зарплатой, строят себе виллы, отдыхают на Канарах, однако не выполняют функциональные обязанности и размораживают целые города? Как быть с этим? Позволю себе напомнить старую солдатскую поговорку: «Живи по Уставу – завоюешь честь и славу!» Кстати, а как быть и с тем, что в Общественной палате не оказалось ни одного настоящего представителя от Вооруженных сил (о Фельдмане здесь, конечно, речь не идет)? Как быть с тем, что в России за прошлый год: умышленных убийств около 30 тысяч, почти столько же погибло на дорогах, ушли из дома и не вернулись более 40 тысяч человек? Кто в этом случае не выполняет свои обязанности? Может, государственный аппарат? Не думайте, что офицерский корпус недостаточно интеллектуален, чтобы не понимать простой истины: если жить по уставу, то жить всем. Если нет, тогда чего пенять на людей в погонах?
Кстати, для сведения: Михаил Юрьевич Лермонтов был офицером, и Денис Давыдов, и Григорий Окунев, и многие другие. И сейчас в армии много высокообразованных, интеллигентных офицеров, да вот только голос их не слышен. Почему-то стало недоброй традицией, что об армейских проблемах высказываются все кому не лень. Да, в последнее время внимание к боевой готовности повысилось, но все равно в нефтяной стране нет авиационного керосина, мазута, дизельного топлива для организации полноценной боевой подготовки. Это по уставу? Говорят, нет денег? А живет ли тогда по уставу министр финансов и Центральный банк? 80 процентов боевой техники не соответствует современным требованиям, и ее меняют в год по чайной ложке. Это тоже по уставу? Или по какому это закону? Думается, что ответов на эти вопросы в ближайшее время мы не услышим.
|
|
