«Наша политика, несмотря на то, что эта политика объявляется по ОРТ политикой великой державы, построена на том, чтобы, не дай бог, ... не проверили счета крупных российских чиновников в Швейцарии. Нам все время говорят: «Третья мировая война», «Карибский кризис», «США - Третий рейх». Но, помилуйте, если бы США действительно были нашими противниками, то они бы нанесли первый страшный упреждающий удар по тем самым швейцарским счетам», - так считает придерживающаяся либеральных взглядов писательница Юлия Латынина.
Главным событием внутренней жизни России продолжает оставаться междоусобная война российских спецслужб, о которой написал авторитетный чекист, директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктор Черкесов.
Вчера «ФОРУМ.мск» опубликовал мнение нескольких либеральных политологов на этот счет, прозвучавшее в телепрограмме «Власть» телеканала RTVi и радио «Эхо Москвы». Сегодня мы продолжаем знакомить читателей с выводами качественной либеральной аналитики относительно хода войны спецслужб в изложении Юлии Латыниной на «Эхе Москвы».
Говоря о причинах и параметрах раскола в чекистском сообществе, Юлия Латынина сказала:
«Есть партия, которую, как считается, возглавляет господин Сечин, первый заместитель главы администрации президента, и членом этой партии называют Николая Патрушева, главу ФСБ. В том числе, наверное, ее членами являются в значительной степени и Нургалиев, и Бастрыкин. В определенной мере, Виктор Петрович Иванов, еще один помощник президента.
Что же касается господина Черкесова, равно как господ Золотова и Мурова, соответственно, начальника президентской охраны и начальника ФСО, то они принадлежат ровно к противоположной партии.
И те, и другие - чекисты, питерские чекисты. Но милые бранятся - только тешатся. Противоречия между этими партиями совершенно неразрешимы. Именно потому, что они касаются не идеологии, они касаются денежных знаков. А доллар это такая штука, что тяжело сделать вид, будто доллар лежит, скажем, в кармане господина Сечина, если доллар - какой-нибудь таможенный или другой - лежит в кармане господина Черкесова.
Это не идеологические разногласия, идеология у этих партий одинакова: «Мы спасаем Россию, мы восстанавливаем вертикаль власти». И почему-то как-то так у всех наших чекистов выясняется, что укрепление вертикали власти состоит в увеличении количества приносимых им подношений.
Так вот, идеология у них совершенно одинаковая. Практически получается очень по-разному, потому что, еще раз повторяю, нельзя же сделать вид, что данный таможенный терминал контролирует один генерал, если его контролирует другой генерал».
Развивая чекистскую тему, Юлия Латынина затронула проблему терроризма:
«В России сложилась предтеррористическая ситуация. Ситуация, когда верхи хотят и низы могут.
Что значит «низы могут»? Недавно у нас было предотвращено, раскрыто и сейчас в стадии суда находится покушение на губернатора Санкт-Петербурга Валентину Матвиенко. Очень громко раскрыли, людей задержали, двух человек - некоего Муратова и Саидгареева в момент, когда они покупали взрывчатку, схватили их буквально десятки омоновцев.
Этих двух молодых людей схватили, заявили, что это взрывчатка для покушения на губернатора Санкт-Петербурга. И все было бы очень хорошо, если бы не один маленький момент: все эти десятки омоновцев схватили этих двух молодых людей, а продавец взрывчатки почему-то ушел. Ну, такая мелкая недоработка. Представляете себе, автобусы с ОМОНом, куча камер, а продавец почему-то ушел.
Более того, ушел не только продавец, потому что выяснилось, что эти господа, Саидгареев и Муратов, которые какие-то новообращенные исламисты, собирались вместе на квартире, обсуждали, какая хорошая вещь ислам и какая плохая вещь гей-парады, они собирались на квартире конкретного человека, чеченца по имени Муслим, которого они встретили около мечети, который им предоставил квартиру для рассуждений. И так случилось, что эта квартира вся была напичкана видеоаппаратурой.
И так случилось, что чеченец Муслим тоже не пойман. Зато он куда-то растекся, и сейчас оперативники разводят руками и говорят «вы знаете, а мы не знали, что он жил по фальшивому паспорту». Такой интересный момент: человек, который, собственно, соблазнил этих двух новообращенных мусульман на разговоры про гей-парады - обращаю внимание, про гей-парады, а не про Матвиенко, - он исчез, а квартира, напичканная аппаратурой, осталась.
Более того, главный признак того, что эти люди собирались убивать Матвиенко, такой: после того, как они поговорили про гей-парады и разошлись, чеченец этот, Муслим, звонит куда-то по телефону и на чистом русском языке, не чеченском, подняв голову почему-то к тому месту, где располагается видеокамера, говорит: «Ну все, договорились, завалим Матвиенко на Сабантуй».
Что тут интересно? Я не думаю, конечно, что господин Патрушев был в курсе такой истории, что тут у него какие-то провокаторы берут чеченца Муслима, чтобы тот помог им получить звездочки путем разоблачения покушения на Матвиенко. Но ведь господин Патрушев не выгнал этих людей, которые так все это бездарно организовали.
Он не сказал «пошли вон на фиг, зачем срамить службу, где ваш чеченец Муслим, где ваш тот продавец взрывчатки, почему вы взяли этих двух охламонов, которые, может быть, охламоны, которые, может быть, полусумасшедшие, но явно все это дело настолько шито белыми нитками, что его даже нельзя публично озвучивать, оно из тех, что спускают на тормозах в суде; ребята, конечно, получат срок, но публично это нельзя обсуждать всерьез».
Другая история, которая началась уже больше двух лет назад, - история Максима Панарина, террориста, который в Воронеже взрывал автобусные остановки. Очень удачно - отходил автобус, он взрывал автобусную остановку. Погибла одна женщина, что для нескольких взрывов, согласитесь, мало, хотя и очень печально.
Аккурат к 8 мая этого господина Панарина взяли и привел он в доказательство своей террористической сущности оперативников к тому месту, где он закопал в землю Коран. Ясно, что люди, которые эту постанову делали, изучали ислам по датским карикатурам.
Террорист закопал в землю Коран. Наверное, это поваренная книга анархиста в их представлении. Опять же, я не думаю, что господин Патрушев воронежских оперативников заставлял закапывать в землю Коран. Но господин Патрушев, наоборот, подхватил творческую инициативу, заявил, что разоблачен террорист, заявил, что террорист признался во всем, в чем можно, включая подготовку взрывов на «Рижской» и «Автозаводской», и через полтора года мы действительно видели - вернее, не видели - процесс, на котором господин Панарин тоже очень тихо получил какой-то огромный срок, признавшись во всех терактах, кроме «Норд-Оста» и Беслана.
Опять, демонстрировать это публично было совершенно нельзя, потому что господин Панарин, маститый террорист, который взял на себя ответственность за все, что можно, кроме того, что делал Басаев, почему-то, например, не знал имени шахидки, которая взорвалась на «Рижской». Или же, например, было совершенно очевидно - я напоминаю, что взрыв на «Рижской» последовал после взрывов самолетов и за день до Беслана - и было ясно, что это единая цепь терактов.
По поводу этого господин Панарин и его сообщники ничего не показывали. И весь процесс прошел очень тихо, жертв пострадавших почему-то защищал очень известный адвокат Игорь Трунов, который на этот раз не лез на телеэкраны, ничего не стремился комментировать, и трудно судить о том, кто в этом процессе был террористом, кто в этом процессе не был террористом, и сидит на самом деле Панарин или где-то гуляет под чужой фамилией. Но ясно, что все это, понимаете, просто неприлично.
Речь идет даже не об уровне профессионализма в раскрытии терактов, а в уровне профессионализма в подделке раскрытия терактов. Господин Патрушев то заявляет, что у нас триста терактов предотвращено в прошлом году, вдвое больше, чем в позапрошлом. Как это так - террористическая активность падает, слава богу, боевиков в Чечне меньше, а терактов у нас предотвращают все больше?
То Николай Патрушев заявил, что у нас три теракта предотвращены на саммитах в Санкт-Петербурге, Сочи и Самаре. Это как понять? Если эти теракты были предотвращены, то, простите, а где террористы? Где публичные процессы над этими террористами? Если эти теракты были предотвращены так секретно, что Родина ничего не знает и никаких, по особым соображениям секретности, процессов нет, то почему Николай Платонович Патрушев нарушает соображения секретности и вдруг заявляет такую вещь?
Я уже не говорю о замечательной истории со взрывом Басаева, когда ночью в селе Экажево в двух километрах от Назрани взрывается Басаев, когда в течение нескольких часов боятся, потому что по Ингушетии ночью тяжело передвигаться, федералы приехать на место взрыва. Утром приезжают, находят местных жителей, которые им сообщают, что недавно отсюда уехали боевики, которые искали на пепелище Басаева или, по крайней мере, его деревянную ногу.
И еще утром федералы не знают, что это у них там произошло. И только через шестнадцать часов после взрыва Николай Платонович рапортует президенту Путину о том, что, оказывается, у него произошла героическая ликвидация Басаева. И двадцать четыре человека, включая двух женщин, получают за это какие-то награды.
Я когда говорю «низы могут», я говорю о чем? О том, что в России сформировалась поразительная генерация, я не могу сказать - офицеров, потому что это нельзя назвать офицерами, офицерская честь требует другого. Поразительная генерация, скажем так, сотрудников ЧК, или НКВД, или как это ведомство там называется, которые получают медали, звездочки, ордена за ликвидацию Басаева, за эти триста предотвращенных терактов, за Панарина, за предотвращение покушения на госпожу Матвиенко, и они привыкли так работать.
Естественно, кроме этого они привыкли спорить с ФСКН за то, кто будет контролировать таможню, за некоторые другие вещи, за крышевание бизнеса, многое другое. Но интересно, что эти люди привыкли так работать. Они привыкли думать, что надо не столько выполнять долг, сколько - предотвратил триста терактов, и порядок. Это то, что называется «низы не могут». Сформировалась определенная генерация такого рода служащих.
А теперь насчет того, что верхи хотят. Какое у нас сейчас самое главное событие в России реально в коридорах власти? Драка между спецслужбами. Драка, замечу, не просто за контроль над властью, а за контроль над бабками, за контроль над Путиным и за то, кто будет президентом после 2008 года.
Одна из враждующих сторон - это, понятно, ФСБ. Чем занимается ФСБ? Конечно, предотвращением покушений на любимого Владимира Владимировича. Что случилось сразу после того, как драка стала публичной? Правильно. Вдруг оказалось, что у нас Путин не должен ехать в Иран, потому что там на него произойдет покушение.
Спасли Владимира Владимировича от покушения. Теперь, кстати, интересный момент. Как себе вы представляете, заведомо не зная того, что произошло, как становится известно о такого рода покушениях? Ответ очень простой. Для того, чтобы организовать предотвращение такого рода покушение, надо отдать приказ из Москвы, Москва отдаст приказ в посольстве, в посольстве отдадут приказ какой-то местной агентуре, местная агентура примется звонить на телефоны и говорить, что Владимир Владимирович пусть не едет, сейчас его тут убьют нехорошие американцы, которые не хотят встречи его с Ахмади- Неджадом.
И что вы думаете? Ровно все так оно и произошло. Предупреждение о покушении заключалось в том, что звонили на телефон посольства неизвестные лица и сообщали, что пусть Владимир Владимирович не едет, иначе мы не гарантируем его жизнь.
Президент Путин якобы отмахнулся от этого, как от чего-то несерьезного. Видимо, его достали предотвращенными покушениями, которые, судя по тому, как делают наши спецслужбы, предотвращают покушения на него раз в неделю.
Но ведь интересно, что спустя некоторое время последовала серия очень резких заявлений Путина против американцев, насчет Карибского кризиса, совершенно не спровоцированных заявлений, которые, если вспомнить историю про якобы покушение в Иране, кажутся прямым, логическим продолжением этой истории с покушением.
То есть мы не можем сказать, что на Путина это не подействовало. Наоборот, судя по его публичным заявлениям, это подействовало. Это и называется «верхи хотят». Верхи хотят предотвращать покушения на Путина, верхи хотят рассказать президенту Путину, что только они могут его охранить от всех врагов, которые его окружают.
Не забудем, что у нас уже есть два реальных, очень громких политических убийства, это убийства Политковской и Литвиненко, и если у нас, с одной стороны, есть липовый предотвращенный теракт типа на Матвиенко или на Путина, то с другой стороны, у нас есть абсолютно реальные политические убийства и Политковской, и Литвиненко. И, по крайней мере, убийство Политковской, судя по ходу расследования, никак не то что не санкционировано Путиным, а, наоборот, привело Путина в большую ярость, в большое желание выяснить, кто же это ему так удружил.
То есть, еще раз повторяю, что в отсутствие какой-либо реальной парламентской политической кампании у нас происходит очень серьезная драка за власть в преддверии марта 2008 года. Она происходит между двумя группами силовиков. Как известно, силовики - это, к сожалению, те люди, которые не умеют делать бизнес, даже не умеют заниматься политикой. Все, что они могут - это предотвращать покушения на врагов президента. Судя по всему, с большой вероятностью, нас это ждет».
«Вот почему возникает такой общественный спрос и со стороны правоохранительных органов на каждый взрыв: «о, началось, дан сигнал, сейчас будем предотвращать покушения». И со стороны либеральной публики, которая это чувствует, это знает, этого очень боится», - заканчивает свою мысль Юлия Латынина, явно намекая на возможность новых инсценировок покушений на президента по мере неизбежного обострения конфликта внутри чекистской корпорации.
«Инсценировка опасна тем, что на определенном этапе она может перестать быть просто инсценировкой», - сказал по телефону из Варшавы, где он сейчас находится, политолог Владимир Филин. Политолог также полагает, что США «обязательно нанесут точечные удары по зарубежным банковским счетам крупных российских чиновников, если внешняя политика Кремля перейдет некую грань».
«Это может быть реальное посягательство на независимость и территориальную целостность стран СНГ, это может быть долговременный энергетический шантаж соседей России, это может быть чересчур плотное сотрудничество России и Китая в сферах энергопоставок и обороны. Наконец, это могут быть попытки Кремля упразднить некоторые национально-государственные образования в составе Российской Федерации под предлогом укрупнения регионов», - считает Владимир Филин.
Политолог с тревогой отметил, в западных СМИ появились подробные публикации о проживающем в Женеве бывшем сослуживце и близком друге Путина, нефтетрейдере Геннадии Тимченко, которого, наряду с еще одним другом президента России - Юрием Ковальчуком, считают «держателями кремлевского чекистского общака». «Это, конечно, клевета, - говорит Владимир Филин. - Но я опасаюсь, что империалисты могут в эту клевету поверить. И нанесут точечный удар. Чего на войне не бывает, даже если это чекистская война».
В развитие темы чекистских войны ниже вниманию читателей в переводе «Инопрессы» предлагается статья Эдриана Бломфилда в британской «Daily Telegraph».
Новая борьба за власть в Кремле
Что делает Владимира Путина великим лидером, скажут вам российские лоялисты и западные инвесторы, так это то, что он вернул стабильность крупнейшей стране в мире.
Учитывая склонность России к неразберихе и ужасный хаос, унаследованный Путиным от Бориса Ельцина в 2000 году, это немаловажное достижение, и западные лидеры неохотно, но подготовились простить ему за это его авторитарные тенденции.
Однако путинская эра официально подходит к концу, и появляются тревожные признаки того, что сия хваленая стабильность начинает разваливаться.
На протяжении последних трех недель ошеломленные россияне следили за войной, разразившейся в Кремле.
С момента прихода Путина к власти он концентрировал власть в руках старых товарищей, часть из которых работала с ним в мэрии Санкт-Петербурга в 1990-х, но большинство из них - это его экс-коллеги по КГБ.
Эти люди быстро разделили сферы влияния, состязаясь за финансовый контроль над обширными природными ресурсами России. До сих пор Путин искусно держал конкурирующие кланы под контролем, то продвигая одного, то увольняя другого, чтобы сохранить баланс власти и гарантировать, что ни одна группа не станет насколько влиятельной, чтобы стать для него угрозой.
Однако сейчас две самые влиятельные подгруппы силовиков, как называют суперклан экс-кагэбэшников в Кремле, вступили в открытый конфликт друг с другом.
Близкий союзник Путина Виктор Черкесов, который возглавляет российский эквивалент ФБР, столкнулся с тем, что его правая рука и другие близкие союзники были брошены в тюрьму по приказу ФСБ, наследницы КГБ.
Тем самым была брошена перчатка в давно идущем соперничестве между Черкесовым и влиятельным заместителем главы путинской администрации Игорем Сечиным.
Люди Черкесова ответили арестом высокопоставленного офицера ФСБ, и Черкесов написал письмо в национальную газету, в котором предупредил, что борьба за сферы влияния может вновь ввергнуть Россию в хаос, - беспрецедентный шаг в стране, где кремлевские трения традиционно подавляются.
Это тревожные события, и несложно понять, почему это происходит. Пока Путин твердо стоял у власти, между кланами поддерживался режим прекращения огня, поскольку их лидеры получали обоюдную выгоду от лояльности и от страха перед боссом.
Президент, конечно, далеко не уйдет. Он до сих пор надеется остаться самым влиятельным человеком в стране, правя через марионеточного президента, например, в должности премьер-министра, прежде чем с триумфом возвратиться по прошествии приличного количества времени.
Однако это крайне рискованная стратегия. Сразу же после того, как Путин покинет пост, власть начнет незаметно утекать. Его марионеточный президент может оказаться менее послушным, чем он надеется - в конце концов, именно президент хранит ядерный чемоданчик, посещает встречи с иностранными лидерами и имеет полномочия увольнять премьер-министра.
Посему главари кланов очень нервничают. Если Путин уйдет, они могут потерять свои прибыльные синекуры или даже оказаться в тюрьме. Но также это потенциальное время возможностей - воспользовавшись преимуществом неопределенности, можно устранить нескольких конкурентов и укрепить собственные позиции.
Эта ситуация, предупреждает Маша Липман, политический аналитик Московского центра Карнеги, может с легкостью выйти из-под контроля.
"Пока они просто сажают друг друга в тюрьму, Путин еще может как-то сдерживать ситуацию, - говорит она. - Но что будет, если они начнут убивать друг друга?"
Все это немного напоминает начало войны банкиров 1990-х, когда Россию наводнили заказные убийства - олигархи ельцинской эры боролись за финансовый контроль над страной.
Запад, не имеющий реального голоса во внутренних делах возрождающейся России, стоит перед горьким выбором.
Ему либо придется сотрудничать с автократичным Путиным как единственным гарантом стабильности, либо иметь дело с его преемником как главой утратившего руль государства, опасно кренящегося назад, к хаосу.
Учитывая, что в стране нет прозападных демократов, позиции которых были бы достаточно сильны, чтобы они могли вступить в битву, победитель вполне может оказаться еще более радикальным и националистичным, чем Путин.
Для пребывающей в упадке группы либералов в России все это очень печально. Путин мог бы воспользоваться преимуществом растущих цен на нефть и бурно развивающейся экономикой если не для содействия демократии, то, по меньшей мере, для распространения прозрачности и ответственности.
Вместо этого он принес в жертву законность, судебную власть и все институты, необходимые для функционирования государства, чтобы построить то, что россияне называют "вертикалью власти" - с Кремлем во главе.
Он окружил себя разобщенной кликой экс-мафиозных преступников, сомнительных деловых магнатов и нового поколения экс-кагэбэшных националистов, а затем инициировал, беспрепятственно, массивное перераспределение ресурсов и собственности.
Покуда они наслаждались добычей, было объявлено прекращение огня, и убийства прекратились.
Однако трения так по-настоящему и не исчезли. Все платили лояльностью человеку на вершине властной вертикали. Однако структура, созданная Путиным, насколько растянута, непрочна и перевешивает в верхней части, что даже переход ее главы с одной работы на другую заставляет ее тревожно раскачиваться.
Путин может утверждать, что создал стабильность, но это не та стабильность, которая может пережить его. И это и не стабильность вовсе - это химера, ловкий фокус, который так хорошо удавался Путину. До настоящего момента.
|
|
