Исполнилось сто лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА). Для большинства левых (да и не только левых) авторов сейчас — это просто повод для радостных праздничных статей и заметок в блогах. В лучшем случае можно прочитать тексты с общим смыслом "Мы ждём тебя, Красная Армия!", вроде тех плакатов со страдающими женщинами и детьми на временно оккупированных фашистами территориях, которые печатались в СССР в 1941-1944 годах.
Но эта замечательная, революционная дата даёт и повод задуматься. Потому что далеко не так просто восприняли революционеры 100 лет назад создание РККА. Как известно, правительство РСФСР в тот момент было двухпартийным, его составляли две революционные партии — РСДРП(б) и ПЛСР, большевики и левые эсеры. На декрете о создании Красной Армии есть и подписи левоэсеровских наркомов — Штейнберга, Прошьяна, Колегаева... Однако главная левоэсеровская газета — "Знамя Труда" — отражала в тот момент и сомнения по этому поводу, которые раздирали левых народников.
22 марта 1918 года автор этой газеты Д-в в статье под ироническим заголовком ""Социалистическая" Армия" писал: "Тот, кто с лёгкой душой приемлет слова о "социалистическом отечестве" — тот "духом", внутренней сущностью своей не социалист... Восстаёт, как феникс из пепла, старая армия, с её кастовым офицерским корпусом, её "железной" дисциплиной... Мы становимся на грань воскрешения буржуазной государственной армии. Снова восстанавливается разорванный было зачарованный круг старой государственности".
Стоит напомнить, что и программа большевиков на тот момент твёрдо и ясно обещала замену постоянной армии "всеобщим вооружением народа". Получалось, что не только левоэсерам, но и большевикам приходится идти против собственной программы, заключать компромисс с "силами прошлого". Не удивительно, что годом позже на партийном съезде и среди большевиков возникла так называемая "военная оппозиция", в которой участвовал, между прочим, будущий военный нарком Климент Ворошилов, и которая выступала с критикой строительства постоянной армии.
Таким образом, создание РККА в тот момент воспринималось многими не как блестящее достижение и чистая победа (как на это многие смотрят сейчас, с векового расстояния), а скорее как крайне рискованная и опасная "сделка с дьяволом", из которой бог знает что ещё в будущем может выйти.
К тому же созданию новой армии откровенно радовались силы, которые близкими революции и социализму никак нельзя было назвать. Например, либеральная кадетская газета "Современное слово" в номере от 31 марта 1918 года сочувственно помещала услышанный на улице разговор:
"— Мне, например, очень понравилось, как вчера отряд красной армии шёл. Идут по мостовой, в ногу. Прямо приятно. По-моему, они скоро себе форму потребуют...
— А ведь красиво может выйти...".
А на соседних страницах той же газеты находим едкое издевательство над большевистскими декретами:
"— Чем же отличается, в конце концов, красное социалистическое отечество от старого обыкновенного?
— Обыкновенное было большое, а красное — маленькое".
Но самый обстоятельный "панегирик" Красной Армии составил спустя несколько лет известный монархист и белогвардеец Василий Шульгин, называвший себя в те годы вдобавок ещё и "фашистом". Он писал в книге "1920":
"А я вам говорю, что наши идеи перескочили к Красным... Разве вы не помните, какова была Красная армия, когда, три года тому назад ген. Алексеев положил начало нашей? Комитеты, митинги, сознательная дисциплина — всякий вздор. А теперь, когда мы уходили из Крыма? Вы хорошо знаете, что теперь это была армия, построенная так же, как армии всего мира ... как наша...
Кто же их научил? Мы выучили их, — Мы, Белые. Мы били их до тех пор, пока выбили всю военно-революционную дурь из их голов. Наши идеи, перебежав через фронт, покорили их сознание.
Белая Мысль победила, и, победив, создала Красную Армию...
Невероятно, но факт...
Допустим, что им, Красным, только кажется, что они сражаются во славу "Интернационала"... На самом же деле, хотя и бессознательно, они льют кровь только для того, чтобы восстановить "Богохранимую Державу Российскую"... Они своими красными армиями (сделанными по-"белому") движутся во все стороны только до тех пор, пока не дойдут до твёрдых пределов, где начинается крепкое сопротивление других государственных организмов ... Это и будут естественные границы Будущей России... Интернационал "смоется", а границы останутся...
Если это так, то это значит, что Белая Мысль, прокравшись через фронт, покорила их подсознанье ... Мы заставили их красными руками делать Белое дело...
Мы победили...
Белая Мысль победила..."
Но теперь, по прошествии ста лет, мы можем подвести итоги этому историческому эксперименту. Правы ли были в своих опасениях левые эсеры и некоторые большевики, что Красная Армия станет, так сказать, тараном внутренней контрреволюции? Нет, не правы. Конечно, как это ни печально сознавать, но бывшая Красная Армия переродилась вместе с советским государством и не спасла его ни от контрреволюции, ни от гибели в 1991 году. Но, с другой стороны, в советской истории трудно отыскать эпизоды, когда армия, Красная или Советская, выступала бы на политически реакционной стороне. Единственный случай, который приходит сейчас на память — это 1957 год, когда поддержка армии в лице маршала Г. К. Жукова позволила удержаться у власти группе Н. С. Хрущёва и выкинуть из Политбюро более левых, чем он, последних старых большевиков — Молотова, Ворошилова и других.
А прав ли оказался в своих надеждах монархист Шульгин? Нет, он тоже ошибся. Потому что, когда ""Интернационал" смылся", о чём он так сладко мечтал и грезил в 1920-м, то границы тотчас "смылись" вместе с ним. Мгновенно рассыпались на куски и созданная этим самым "Интернационалом" Советская Армия, и "Богохранимая Держава Российская", даже если понимать под этими словами Советский Союз :) — тоже, увы, не уцелела.
Ну, а правы ли оказались Ленин, Троцкий и другие создатели Красной Армии в своей казавшейся тогда почти безумной уверенности в том, что РККА успешно выполнит исторически прогрессивную, освободительную роль? Да, они оказались правы. И доказательством этому — не только победа Красной Армии в гражданской войне, но и, разумеется, красный флаг Победы, водружённый ею над Берлином.
Таков, если говорить вкратце, итог исторического эксперимента с воссозданием постоянной армии, на который сто лет назад решились большевики и левые эсеры.
Ну, а вернётся ли Красная Армия под своим боевым красным флагом, освободит ли всех нас от власти буржуев, а кое-где — уже и неприкрытых фашистов?
Да, она непременно вернётся.
Но вначале должна вернуться создавшая её красная революция.
|
|
