Чтобы вновь стать морской державой, нашей стране придется заново создавать ВМФ
Сегодня «вероятным противником» России объявлен пресловутый «международный терроризм», бородатый мужичок в чалме и «акаэмом» наперевес, творящий намаз, стучась лбом о кошму во славу Аллаха. Он хитер и коварен…
Да вот только почему-то в постоянно скукоживающихся со времен перестройки районах ответственности наших флотов все чаще и чаще появляются западные подводные лодки. Лодки по большей части принадлежат нашим союзникам в борьбе с «бородатыми мужичками». А вот подводных лодок международных террористов почему-то не наблюдается…
Но готова ли страна к новым вызовам? И есть ли у нас ВМФ как таковой? Об этом рассуждает старший офицер Северного флота, чье имя скрыто псевдонимом.
Максим Калашников
Новая морская сила НАТО
Может это из чувства глубокого уважения к нам напичканная до предела электроникой норвежская (читай, НАТОвская) посудина «Марьята» «пасет» каждый выход нашей лодки, выявляя районы боевого патрулирования, пути развертывания и т.д.? Может это в подтверждение крепких дружеских к нам чувств американские подлодки «Коннектикут» и «Мемфис» крутятся под носом нашего полуглухого флота, что, вероятно и стало основной причиной гибели «Курска»? Или может для того, чтобы знать, где радостно встретить хлебом-солью наших подводников? Ведь сегодня каждую русскую субмарину, выходящую на боевую службу, НАТО отслеживает буквально от порогов московских штабов, контролируя каждую милю ее продвижения до момента торжественного возвращения в базу. И «уничтожая» ее условно много раз. Нет, с нами упорно не хотят дружить, нас почему-то все еще боятся (правда, все меньше и меньше), а потому и рассматривают наш флот для себя как пока единственный потенциально опасный. И поэтому совершенствуют свой…
Я не впадаю в паранойю, не считаю все проводимые НАТО мероприятия тотальным преследованием России. Но их военно-морской флот сегодня активно, как никогда, развивается, улучшая, в первую очередь, свои качественные показатели! И не следует недооценивать значения происходящего. Очевидно, что наращивание военно-морской мощи Североатлантического блока направлено на расширение и укрепление присутствия в мировом океане, в том числе и в акваториях, совсем недавно бывших зонами экономических и стратегических интересов Российской Федерации.
С гибелью второй по величине морской державы (Советского Союза, имевшего военно-морские базы не только вдоль своего побережья, но и по всему миру) отпала надобность отслеживать и оттеснять мобильные и многочисленные ракетно-ударные группировки русских надводных и подводных сил с атлантического, тихоокеанского и арктического океанских театров. Противолодочные силы НАТО в северо-восточном регионе, вкупе с эффективными разведывательными мероприятиями, позволяют отслеживать становящиеся все более редкими броски российских многоцелевых подводных лодок в Северную Атлантику, чтобы, не дай Бог, в час «икс», «встретить их хлебом-солью».
Сегодня для отстаивания своих внешнеполитических интересов, правительствам сильных (назовем их так) государств вовсе не требуется интенсивное наращивание военно-морского потенциала в духе «холодной войны». И поэтому вполне логично, что в последнее после развала Советского Союза десятилетие, когда океанский флот России, по сути дела, перестал существовать, намечается тенденция к изменению способов подтверждения военного присутствия страны в том или ином районе мирового океана. От количества боевых единиц Запад переходит к новому качеству их использования. И эта тенденция подтверждается теми операциями НАТО, что вскрываются силами и средствами российского флота.
Они качественно меняют свой флот!
Они становятся быстрее и «умнее» русского флота
«Сильные» страны (США, Великобритания, Франция, Германия, Норвегия) ведут интенсивные мероприятия по оптимизации тактико-технических характеристик радиоэлектронного вооружения (РЭВ). Условно оно разделяется на системы радиоэлектронного обнаружения и освещения обстановки (РЭО), боевые информационно-управляющие системы (БИУС) и радиоэлектронные системы управления оружием (РЭС УО). В первую очередь, наращивание боевых возможностей идет за счет модернизации элементной базы РЭВ и усложнения алгоритмов обработки информации в этих системах.
На Западе идут разработка, испытания и принятие на вооружение новейших систем РЭВ. Для гидроакустических комплексов это, например, AN/SQQ-89 ВМС США, устанавливаемый на эсминцах типа «Орли Берк». Комплекс SLASM TSM 2670 ВМС Франции, устанавливаемый на эсминцах УРО типа «Турвиль», «Де Грасс» и «Леги». К новейшим относится и модернизированный комплекс гидроакустической разведки UQQ-2, устанавливаемый на разведывательные суда ВМС США и Норвегии типа «Марьята» и «Корри Чуэст». Комплекс снабжен низкочастотной активной гидроакустической антенной (WQT-2) и пассивной буксируемой гибкой протяженной антенной (SQR-19). Засчение подводных целей ведется методом пеленгования низкочастотных и сверхнизкочастотных эхосигналов от них. Комплекс успешно используется специалистами гидроакустической разведки ВМС США и Норвегии в районах ответственности Тихоокеанского и Северного флотов. С помощью этой новейшей аппаратуры натовцы вскрывают районы боевой подготовки и боевого патрулирования отечественных подлодок.
Увы, наш флот отстает от натовского все больше и больше. Мы наблюдаем явный проигрыш наших лодок в «дуэльных» ситуациях, когда у противника для обнаружения и классификации цели имеется хорошая «фора» кабельтовых в пять-семь. В случае войны наши обрекаются на гибель еще до того, кк увидят противника. Анализ тактической обстановки в момент контакта наших субмарин с иностранными ПЛ в последние 4-5 лет красноречиво свидетельствует: с нами играют, как кошка с мышкой, «подставляясь» только для того, чтобы измерить дистанцию, на которой русские начнут «дергаться». Они замеряют дальность действия нашей аппаратуры обнаружения!
Сегодня западные корабельные системы освещения обстановки в воздухе, на море и под водой позволяют намного быстрее обнаруживать цели и определять их. А потому натовцы куда скорее русских моряков вырабатывают боевые решения и выдают целеуказания своему управляемому оружию.
Их цель – максимальная автоматизация и централизация всех радиоэлектронных систем боевого управления в единые сетевые подразделения, начиная с борта конкретного корабля, штаба соединения – и заканчивая созданием аналитических центров сбора информации по схеме «снизу-вверх» вплоть до главнокомандования. Все это обрабатывается в реальном масштабе времени – и выдаются рекомендации на боевое применение конкретных видов оружия. Уже по схеме «сверху-вниз».
Ее величество скрытность: «война невидимок»
«Сильные» страны проводят интенсивную работу по снижению уровня заметности кораблей и морской авиации. Они уменьшают шумность техники, уровень электромагнитного поля и отражающие поверхности корпусов подводных лодок; надстроек кораблей и планеров самолетов... Создается оружие
Так, например, для снижения уровня шумности подводных лодок применяются принципиально новые типы движительных установок. Уже не винтового, а пропульсивного типа ( Pump- Jet). Уменьшаются площадь обтекания корпуса и оптимизируются обводы корпуса лодок. Субмарины делаются все меньше, все совершенее станоится звукопоглощающее покрытие их корпусов. Чтобы увидеть тенденцию, достаточно послотреть на американские атомные лодки типа «Си-Вулф» и «Центурион». Или на ПЛА ВМС Великобритании типа «Эстьют». В том же направлени идет модернизация субмарин США типа «Лос-Анжелес» и британских лодок типа «Стерджн».
И вот наши подволники снова проигрывают «дуэльные» ситуации, когда натовские лодки сбрасывают ход. Теперь мы теряем контакт почти мгновенно!
Анализ изменения уровня первичного поля иностранных субмарин за последние 4-5 лет красноречиво свидетельствует: четких демаскирующих признаков у многоцелевых лодок Запада практически нет! Перед нами – бесшумные «невидимки». Обнаружение их возможно практически только по шуму обтекания корпуса на высоких скоростях.
А они сбрасывают скорость – пропадают с наших индикаторов!
С тревогой отмечаем: по сравнению со временами СССР мы уже не можем засекать натовские лодки, надводные корабли и самолеты на достаточном расстоянии. Шумоизлучение зпадных подводных лодок по уровню приблизится к уровню естественных шумов спокойного моря. Эффективный радиус отражающей поверхности планеров самолетов на частотах радиолокационных станций противника скоро приблизится к площади пятирублевой монеты...
Видна цель нашего «вероятного союзника»: создание кораблей, лодок и самолетов-невидимок, уровень первичных и вторичных физполей которых не отличался бы практически от естественного фона окружающей среды.
Проигрываем на глазах!
Как следствие, отечественным подводным лодкам все труднее приходится при встречах с натовцами в нейтральных водах. Их, грубо говоря, «пасут» малошумные «Мемфисы», «Сивулфы» и «Коннектикуты», оснащенные новейшими AN/BQQ-5-Е модификации, перспективными AN/BQQ-6 и BQQ-10. Кроме того, «бусурманские» субмарины наводятся на цель разведывательными «Марьятами» с системами активно-пассивного сверхнизкочастотного акустического поиска. Равно как и самолетами базовой патрульной авиации Великобритании и Норвегии, выставляющими барьеры из радиогидроакустических буев нового поколения.
Итог? Вероятной причиной гибели АПРК «Курск» в 2000 году стало именно столкновение с иностранной подводной лодкой. «Обоюдная ошибка акустиков?» – спросите вы. «Не знаю, но иностранная подлодка осталась жива» – отвечу я.
«Сильные» страны сегодня разрабатывают и внедряют новые способы тактического применения сил и средств – как в условиях поиска сил противника, так и в условиях скрытного применения своих сил (слежения за пл, нк; уклонения от поисковых сил и средств противника). Обратте внимание на дерзкое поведение иностранных подводных целей при контакте наших лодок с ними. Складывается впечатление, что «иностранцы» отрабатывают на нас тактические приемы обнаружения, слежения и атаки. Они успешно замеряют дальность действия и чувствительность русской акустики. Позволяя «зацепить» себя, подводники НАТО отрабатывают все более эффективные способы уклонения!
Буквально не по дням, а по часам усиливается роль радиоэлектронных разведки и борьбы в сфере интеллектуального противостояния флотов разных государств. Достаточно широко используются средства радиоэлектронного и гидроакустического противодействия. Например, система имитации гидроакустических сигналов GNATS, устанавливаемая на иностранных субмаринах.
Обеспечить скрытность развертывания наших подводных лодок практически не удается. Сразу после выхода русской субмарины из базы ее начинают «отслеживать» обладающие широкими возможностями корабли гидроакустической разведки (КГАР), базовая патрульная авиация и более малошумные лодки НАТО.
Легко представить себе, чем кончится для наших моряков реальное боевое столкновение с таким противником...
Стирание разницы меж наукой и войной...
«Сильные» страны оптимизируют организацию своих военно-морских сил в целом. Это касается как повседневной деятельности, так и выполнения боевых задач. Во главу угла ставится повышение профессионализма экипажей кораблей. Совершенствуется разделение труда специалистов различных отраслей военно-морского дела. Военно-морские силы на Западе становятся оружием и огромной исследовательской лабораторией одновременно!
Их личный состав рассматривается уже не как просто «военнослужащие», но как специалисты военного дела. Те, что могут качественно выполнять поставленные задачи, оптимально используя. Повышение профессионального уровня экипажей позволяет отрабатывать в процессе боевой подготовки не только боевые задачи, но и новые методики добывания тех или иных видов информации. Они уже накапливают в процессе боевых служб научную и разведывательную информацию по отработанным методикам. Еще немного – и на Западе произойдет качественная трансформация тех людей, коих называют «экипажем». Из военных моряков они станут научными сотрудниками, исследователями. Что это дает нашим цивилизационным соперникам? С одной стороны, качественный выигрыш в будущей «войне мозгов» по сравнению с «пушечным мясом» вероятного противника. То есть – по сравнению с нами. С другой стороны, качественная трансформация натовских ВМС позволяет получить большое количество специалистов в различных прикладных науках, занимающихся сбором и первичной обработкой информации.
ВМФ России: время – вспять?
А как выглядят остатки нашего флота на фоне таких спечатляющих перемен в натовских ВМС? Увы, в Российской Федерации четко прослеживаются совсем иные тенденции.
Невооруженным взглядом виден процесс распыления довольно скудных средств, выделяемых Минобороны для флота на создание новых и модернизацию имеющихся видов вооружения. Нередки случаи, когда научно-исследовательские темы и опытно-конструкторские работы, на которые государство десятилетиями отпускало колоссальные деньги, «отмирали», не оставляя после себя никаких серьезных следов. Процветает система «откатов», когда заказ на разработки или исследования получает не тот, кто предлагает наиболее эффективный метод исследования или лучшее конструкторское решение, а тот, кто предложил денежный «откат» побольше. Исходя из объемов взятки, бюджет той или иной разработки или исследования заведомо «раздувается».
Включение в состав современного российского флота новых боевых единиц никоим образом не спасет ситуацию, поскольку новые корабли мгновенно становятся заложниками пагубной военно-морской организации, укоренившейся на флоте современной России.
Пресловутая «крейсерская» организация нашего флота не менялась со времен своего, кстати говоря, несмытого флотом позора Цусимского разгрома. Сегодня корабли большую часть своего времени стоят у причалов. Сколько раз в день вы делаете уборку у себя дома? Раз в день? Раз в неделю? А на флоте личный состав производит приборку четыре (!) раза в день. И это неплохо, если б речь шла о крейсере-музее «Аврора», а не о флоте боевом, который должен поддерживать свою боеготовность постоянными тренировками, занятиями и учениями. Но сегодня основное занятие русского моряка – наведение внешнего лоска палубы. Четыре раза в день матрос усердно мылит, растирает, сушит и драит до дыр палубу. Матросика «контролирует» мичман или контактник, а возглавляет приборку непременно офицер. Он несет ответственность за то, чтобы на протяжении всех четырех приборок на объекте находился и трущий палубу моряк, и контролирующий оного контрактник. Морякам приходится работать на себя, поскольку экипаж проживает на борту корабля. Они несут камбузные наряды (дежурства по столовой, посудомойке и т.д.), вахты дневальных по кубрикам. Есть целая масса внешних нарядов: вахтенные на трапе, вахтенные на аппарели, патрульные по базе, патрульные на КПП, патрульные по гарнизону и т.д. За всем этим почти некогда заниматься всякой «ерундой»: слежением за живучестью корабля, состоянием боезапаса, электробезопасностью и так далее.
Словом, пока западные моряки станеовятся высочайшего уровня професионалами и исследоваелями, наш флотский офицер занимается бессмысленой драйкой палубы и чисткой картошки.
Сколько часов в день вы работаете? Шесть? Восемь? Десять? Офицер, мичман или контрактник надводного корабля служат в среднем шестнадцать часов в день. Офицеры, мичмана и контрактники корабля делятся на две (или на три) части, называемые сменами обеспечения. Представьте себя первой сменой, которая заступает в понедельник. Первые сутки смена обеспечения находится на службе с утра до утра, круглые сутки, занимаясь в рабочее время повседневной деятельностью, а в нерабочее – службой. То есть, обеспечением организации корабля: несением вахт, дежурств, проведением приборок, построений (коих в «нормальный» день не менее восьми, а рекорд за мою службу – все шестнадцать). Ночи бессонны. Нужно каждый час обязательно обходить корабль с носа в корму, заглянув в каждый кубрик и сосчитав каждого моряка: не убежал ли кто? В полвосьмого утра прибывает вторая смена, но первая никуда не девается – ведь начинается рабочий день! Лишь вечером вторника вам (если повезет) разрешают уехать домой, но чтобы вы были на службе к половине восьмого уже в среду. Всю среду вы снова на корабле, и большую часть четверга. Только вечером вас отпускают: до часа дня в субботу. А там пересменка – и снова служба безвылазно. И так до бесконечности. Праздничные дни для нас – будни. А если добавить многочисленные комиссии, проверки, мероприятия и т.д., то выходных у тебя может не быть запросто в течении месяца-двух. Вечные верхние вахты и бесконечные патрули в двадцатиградусный мороз выгрызают суставы моряков и офицеров, мичманов и контрактников до основания. На надводном флоте почти у каждого либо остеохондроз, либо геморрой, либо гайморит.
Ради чего такие «подвиги», спросите вы? Отвечу кратко: измотать личный состав до изнеможения. Такова официальная доктрина сегодняшнего флота. Командование бросает «в расход» нынешней корабельной организации массу человеческого материала. Когда на флот приходит молодой патриот, который ищет применения своим мозгам и хочет служить стране, его растаптывают и отупляют, нервами и кровью обеспечивая мнимый «флотский порядок».
Антиотбор
Кроме того, российский флот болен страшной болезнью, которая относится и к стране в целом. Это – засилье дураков на местах, выдвижение наверх не лучших, а худших.
Вот на борт приходят два лейтенанта. Один целеустремлен и рвется «заниматься военным делом настоящим образом». Другой – «пофигист» и желает лишь одного – увольнения с флота. Первый вовремя сдает зачеты, добросовестно несет дежурно-вахтенную службу у пирса и в море. Ни один командир не отпустит такого честного служаку ни на курсы повышения квалификации (годичные офицерские «классы»), ни в академию, так как в этом случае он с ним распрощается. Кто тогда служить будет? А добросовестных офицеров, особенно сейчас – меньшинство. И старательный офицер «умирает». Он отуплен обилием бумаг, (чего стоит маразм – ежедневный суточный план (!) подразделения). Он «задолбан» личным составом, который вечно стремится напиться, а порой даже «ширнуться», который уклоняется от всяких работ и занятий. На офицера-служаку взваливают все больше и больше обязанностей (он ведь тянет!), он сидит на борту по 20 часов в немногочисленные «сходные» сутки. Его лишают денег – премий, надбавок и т.д. за «проколы» в этом «все больше и больше». Он «дорастает» до максимально возможного – командира дивизиона или командира боевой части и… ломается. Половина таких честных спивается и становится апатичными, служа только по инерции. Вторая половина с запозданием переходит в разряд «пофигистов».
А вот «пофигист» с первого дня службы ставит вопрос ребром: хочу уволиться! Уволиться, естественно, невозможно, даже если он перестанет ходить на службу вообще. Хитрец начинает, так сказать, «болтить». Зачетным листом подтирается, на верхней вахте стоит абы как, перестает ходить на службу, появляясь на борту раз в неделю. В морях всю дорогу спит. Через полгода такой «службы» у командира болит голова, он желает избавиться от такого «подарка» как можно быстрее, взваливает его обязанности на тех, кто тянет лямку. При этом и старательный офицер, и разгильдяй получают одинаково. Но разгильдяя, чуть проходит год, выпихивают на повышение квалификации. Часть «пофигистов» увольняется уже там. Но другая часть, пройдя курсы, возвращается на флот, скорее всего, на должности, которые открывают путь в военно-морскую академию, к адмиральским чинам. Зачастую именно ни к чему не годные попадают в академию, откуда возвращаются капитанами второго ранга, становясь старпомами или даже командирами кораблей. (Это в то время, как потолком честного служаки становится капитан третьего ранга!). В конце концов, «пофигист» уходит в штаб – командовать флотом!
Кроме всего прочего, продолжается стремительное снижение профессиональных знаний и нравственных качеств молодых офицеров, прибывающих на флот из военных институтов. Личный состав срочной службы, призываемый на флот? Его зачастую, кроме как «криминальным элементом», назвать невозможно. Недоброй традицией современного флота стали факты вывода из строя боевой техники, находящейся в боевом дежурстве (!!!), благо контор, скупающих «золотые» и «редкоземельные» радиоэлементы хоть отбавляй. Процветает «годковщина» и рэкет по кубрикам, громадное количество бессмысленных вахт и дежурств, отупляющих моряков, только приводит в уныние молодых офицеров, прибывающих на службу. Личный состав контрактной службы и мичмана выходят из той же среды «срочников», и не всегда из лучших ее представителей, так что выводы можете делать сами…
Сложившаяся ситуация определяется не только морально-этическими и интеллектуальными качествами личного состава, призываемого на флот, но и открытым нежеланием многих командиров и начальников, особенно самого высокого звена, качественно менять сложившуюся ситуацию. Многих устраивает безделье флота у пирсов, устраивает то, что моряки обитают, а значит, едят, спят, отдыхают, … прямо на корабле 24 часа в сутки. Их устраивает обилие никому не нужных вахт и дежурств вместо боевой и профессиональной подготовки хотя бы на «холодном железе». Устраивает тотальное расхищение флота, в котором многие из них участвуют лично. Устраивает то, что по статистике из 100 молодых офицеров изъявляют желание проходить службу на флоте только единицы. Устраивают не взлетающие баллистические ракеты, тонущие торпеды, заклинивающие стволы орудий. Многих из них, таким образом, устроило следствие этой организации, гибель двух подводных атомных крейсеров, «Комсомольца» и «Курска»!
Такой флот не может принять в свой состав технику современного уровня. Он погубит новейшие корабли!
Он не поддается реформированию. Просто рядом с ним надо создавать иной флот.
Новый русский флот
Что же необходимо предпринять новым людям нового флота, видящим перед собой не только пятьдесят грамм коньяку, ежесуточно положенные контр-адмиралу, не только «машку», до блеска отдраивающую палубу, но и перспективу «заниматься военным делом настоящим образом»? Наверное, примерно следующее:
Понять, что никакие реформы армии или флота не дадут должных результатов, пока вышеназванные являются частью разрушенной, униженной страны с гражданами, у которых в глазах огнем горит символ американского доллара. Начинать реформу флота необходимо с реформы будущего поколения!
Надо осознать главные задачи нового флота. Естественно, как составные общегосударственных задач. Разработать четкую концепцию, определяющую цели и задачи (а также формулирующую сверхзадачу) существования и развития военно-морского флота РФ, определить методы контроля их решения отдельным структурным подразделениям.
Систематизировать процесс создания новых и модернизации уже имеющихся видов вооружения, в том числе радиоэлектронного. В пределе, грубо говоря, необходимо заказать у лучших представителей отечественной науки и промышленности проекты кораблей, способных:
- выдержать конкуренцию на мировом рынке для продажи их «урезанных» вариантов за границу. Конкуренция внешняя всегда стимулирует внутреннюю (обязательно здоровую), оптимизируя процесс разработки и производства, а наличие боевых единиц во флотах других (желательно, лояльных России) государств, не дает «захиреть» ремонтной базе.
- в российском варианте исполнения способных (силами экипажей!) применять радиоэлектронные средства кораблей в мирное время по двойному назначению (в интересах МО и научно-исследовательских организаций, которые бы работали, в первую очередь, в интересах Минобороны).
Ввести новую организацию службы на новом флоте. Прежде всего – в надводном. Не подпитывать ныне отмирающий, а параллельно создавать новый ВМФ. Организовать возможность неуклонного повышения профессионального уровня экипажей, сократив их численность, переведя всех специалистов на контрактную основу. Заинтересовать специалистов возможностью получения военно-гражданских специальностей, возможностью работы с гражданскими научно-иследовательскими центрами по контракту, регулируя процесс «кнутом» – увольнением из нового, с перспективой службы только на старом флоте.
С чего начинать? С разработки нового корабельного устава флота и других руководящих документов, где необходимо заложить перспективы саморазвития нового флота. Отгородить вновь вводимые в строй корабли от флота «старого». Отмежевать и территориально, и идеологически! Отобрать в новый флот лучших профессионалов из «старого».Установить непосредственные контакты между новым флотом и перспективными научно-исследовательскими организациями для того, чтобы «новофлотские» экипажи работали не только на себя, но и на свое будущее. Тщательно контролировать развитие нового флота, оперативно реагируя на все происходящие в нем события.
Нужно понять главное: одна малошумная подводная лодка, вооруженная сверхсовременными средствами обнаружения и эффективным оружием – сильнее десяти субмарин современного флота РФ. Всего одна ПЛ, экипаж которой состоит из сверхпрофессионалов, вооруженных новейшими тактическими рекомендациями и автоматизированными системами управления, оперативно реагирующими на изменение обстановки, и учитывающими особенности региона, стоит дивизии старых «ревущих коров» с полуразваливающимися гидроакустическими комплексами, равнодушным экипажем, и гидроакустиками, не ведающими даже, что такое «децибел»!
|
|
