В последние недели были реанимированы два, казалось бы, давно забытых скандала. Сначала, сразу же после отставки Владимира Устинова, вдруг вновь заговорили о деле «Трех китов», арестовав нескольких его фигурантов. А затем министр обороны Иванов вспомнил об украинских крылатых ракетах Х-55, которые были нелегально отправлены в 2000-2001 годах в Китай и Иран якобы «оргпреступной группой из граждан Украины, России и Австралии». Мало у кого вызывает сомнение, что такой всплеск «правдоискательства» напрямую связан с очередным обострением внутренней борьбы в Кремле.
Также как и то, что этот всплеск строго дозирован. В том смысле, что реальная подоплека «Трех китов» состоит не в том, что торговец мебелью Зуев якобы утаил от таможни 6 миллионов долларов, а в схемах поставок оружия из России в Чечню в 90-е годы и отмывания средств от этой деятельности через «Бэнк оф Нью-Йорк». Аналогично дело Х-55 не сводится к тому, что благодаря бизнесменам Евдокимову и Орлову Иран и Китай якобы добавили в свои арсеналы по несколько крылатых ракет. Оно не сводится и к приобретению этими странами возможности копировать данные изделия.
В рассматриваемом деле образцы Х-55 вообще выполняли своего рода функцию прикрытия, также как и «контрабандная» мебель в «Трех китах». А на деле речь шла о совершенно других вещах, о которых ничего не знали и сейчас не знают не только исполнители, но и те, кто непосредственно транслировал им соответствующие указания. Меня уже давно предостерегают, чтобы я не писал в СМИ по темам Х-55 и «Трех китов». Дескать, несмотря на то, что ни я, ни мои друзья и партнеры, к этим делам ни малейшего отношения не имеем, нас, мол, могут начать с этими делами ассоциировать. Но я считаю, что «ассоциировать» - понятие не юридическое.
Конечно, можно обо всем молчать, но в определенных обстоятельствах это будет себе дороже. Мало ли что завтра придет в голову конфликтующим властным группировкам! Ведь никто не знает, какую новую площадку они захотят выбрать для сведения друг с другом политических и личных счетов. По делам «Трех китов» и Х-55 фигуранты молчали до последнего. И что в результате? Половина из них сейчас в тюрьме, а другая - в могиле. Причем никто из них никакого отношения к «разборам» в Кремле не имел, они лишь исполняли то, что им говорили.
С другой стороны, как показала практика 90-х годов, широкое обсуждение заставляет кое-кого проявлять аккуратность, ограничивает возможности для произвола и принесения ритуальных жертв. Поэтому иной раз бывает совсем не вредно перенести дискуссию в публичную плоскость, а то и вывести ее на международный уровень, как это было в свое время в случаях «Армянгейта», ЗГВ, содержимого складов ГРВЗ в Абхазии, парома «Эстония» и т.д. Справедливости ради отмечу, что практика «подстав» исполнителей по тому или иному непрозрачному делу присуща не только России. Подобное же отношение к людям имеет место и в спецслужбах Запада, в частности, США.
В свое время я по делам бизнеса регулярно посещал Перу, где воочию мог следить за местной прессой, описывавшей злоключения бывшего главы перуанской разведки Владимиро Монтесиноса. В России этот государственный деятель известен в узких кругах по скандалу с якобы имевшими место двойными «откатами» в рамках контракта по «МиГам» с госкомпанией «Росвооружение», которую в то время возглавлял Евгений Ананьев. Мне же более интересной показалась другая история, непосредственно связанная с Монтесиносом. В августе 2000 года были обнародованы детали «серой» сделки на поставку 50 тысяч автоматов Калашникова АК-47 партизанам из группировки ФАРК - Революционные вооруженные силы Колумбии. Это оружие было отгружено с завода-изготовителя в Иордании по накладным, где конечным получателем было записано Перу.
В июне 2001 года над Монтесиносом в Лиме состоялся суд по весьма широкому спектру обвинений. В ходе суда обнаружились его самые тесные связи со спецслужбами США. Следует отметить, что Монтесинос, бывший армейский офицер армии и юрист из Лимы, в 1989 году был назначен главой Национальной разведывательной службы Перу (Servicio de Inteligencia Nacional). Это произошло после победы на президентских выборах Альберто Фухимори. После приостановления Фухимори действия конституции в 1992 году, и без того немалое влияние Монтесиноса резко усилилось. При этом в его ведении находилась, в частности, борьба с незаконным оборотом наркотиков. Американцы, как об этом свидетельствуют документы, ставшие известными в ходе процесса, с самого начала относились к Монтесиносу насторожено.
Так, в рассекреченном отчете РУМО от июля 1991 года говорилось, что, несмотря на ряд успехов в борьбе с повстанческим движением «Сендеро Луминосо», Монтесинос якобы играл «на обе стороны» и при этом пытался «расстроить совместные усилия США и Перу в борьбе с незаконным оборотом наркотиков». Действительно, установленный размер его личного состояния порядка 800 миллионов долларов, позволял подозревать о причастности Монтесиноса к незаконному обороту кокаина.
Среди других обвинений, выдвинутых против Монтесиноса, были и такие, как организация «эскадронов смерти», массовые убийства в 1991 и 1993 годах, тайное сотрудничество с «Сендеро Луминосо» по вопросам наркобизнеса, а также отдача личного приказа об уничтожении 14 сдавшихся в плен террористов из группировки «Тупак Амару», захвативших посольство Японии в Лиме в 1997 году. Но, несмотря на все это, став главой перуанской разведки, Монтесинос тотчас начал ежегодно получать от ЦРУ один миллион долларов и приобрел у американцев репутацию «парня, к которому можно обратиться по любому вопросу и который близок к президенту».
Посол США в Перу Джон Гамильтон отреагировал на эту информацию, раскрытую в зале суда, так: «Монтесинос был перуанской реальностью. Я думаю, мы имели с ним дело в той мере, насколько это согласовывалось с нашей обеспокоенностью демократией и правами человека в течение всех десяти лет». Проще говоря, американцы, прекрасно зная, кто такой Монтесинос, на протяжении 10 лет не просто закрывали на глаза, но активно его использовали в своих целях за регулярное материальное вознаграждение. Когда же у него начались проблемы, они со спокойной душой не просто сдали своего агента, но еще и помогли его утопить, обнародовав конфиденциальную информацию, которая по всем «понятиям», действующим в рассматриваемой среде, обнародованию ни при каких обстоятельствах не подлежит.
Не в меньшей степени, чем россияне и американцы, на поприще предательств и «подстав» отличились англичане. В 90-е годы, занимаясь в Лондоне бизнесом, я стал свидетелем нескольких отвратительных «засветок» и «подстав», широко освещавшихся в прессе. Так, в 80-х годах произошло внедрение агентов английских спецслужб в программы крупномасштабных продаж Великобританией оружия режиму Саддама Хусейна.
При этом объемы поставок вооружений и военной техники, заказанного Ираком в 1990 году, были столь велики, что спецслужбы на каком-то этапе замешкались, и в итоге крупная партия деталей артиллерийских установок была конфискована таможней, которая имела с ними значительные разногласия и, кроме того, была не в курсе наиболее деликатных моментов сделки. Центральным игроком в иракской схеме была компания «Matrix Churchill», приобретенная в 1987 году крупнейшей государственной компанией Ирака TDG.
В сделке также принимали участие представитель МИ-6, исполнительный директор Пол Хендерсон, информатор МИ-5, менеджер по продажам Марк Гаттеридж и еще один человек из спецслужб, исполнительный директор партнера компании «Matrix» компании «Ordtec» Джон Гресиан. Главы вовлеченных компаний, в частности, сталелитейной «Sheffield Forgemasters», на этапе подготовки неоднократно обращались в министерство торговли и промышленности Великобритании и в спецслужбы с вопросами о законности сделки, на что неизменно получали положительный ответ.
Тем не менее, после случая на таможне против директоров «Matrix Churchill» и некоторых других бизнесменов были выдвинуты обвинения в нарушении режима экспортного контроля. В ноябре 1992, после месяца публичных слушаний в суде, обвинения все же были сняты. При этом спецслужбы, несмотря на свою очевидную вовлеченность, отреагировали в трусливой, типично бюрократической манере. Вместо заверений о полезной работе, проделанной в условиях значительного личного риска, последовал лепет, состоявший из странных опровержений, попыток все свалить друг на друга и, что самое мерзкое, преследованием отдельных рядовых исполнителей, принимавших непосредственное участие в операции. Параллельно с делом «Matrix Churchill» министерство торговли и промышленности Великобритании инициировало расследование деятельности компании по производству вооружений «Astra Holdings». Известная как производитель фейерверков, в 80-х годах эта фирма осуществила международные сделки на сумму 350 миллионов фунтов стерлингов. Предметом сделок было многое, начиная с оборудования для линий по производству вооружений. «Astra Holdings» имела в своем составе дочернюю компанию BMARC, которая была единственной в стране частной компанией, обладавшей полномочиями на хранение ядерного оружия.
Проблемы с нее как раз и начались, так как председатель совета директоров «Astra» Джеральд Джеймс в личных целях вдруг занялся «засветками» некоторых корпоративных поглощений, связанных с BMARC. В частности, он заявил СМИ: «Мне стало известно, что некоторые предприятия использовались для тайного хранения и отгрузки товаров, что денежные суммы были тайно списаны на другие операции без соответствующих бухгалтерских записей и одобрения совета директоров, что наша документация и банковские счета использовались для оформления отгрузок партий вооружений крупными оборонными компаниями Великобритании.
Также стало ясно, что в компанию «Astra» трудоустроились многие сотрудники МИ-6, МИ-5 и военной разведки, которые действовали за спинами формальных директоров, с которыми обращались как с «полезными идиотами». Заявления Джеймса, которые не только привлекли внимание к поставкам вооружений Ираку, но и создали угрозу «засветки» всей разветвленной сети английских спецслужб в системе международной торговли оружием, хоть и привели к его судебному преследованию, но он всего лишь лишился своего кресла в компании, которая в 1992 году и так обанкротилась.
Ни на каком другом наказании для Джеймса, несмотря на нанесенный им ущерб, спецслужбы Великобритании настаивать не стали, хотя могли. Таким образом, было наглядно продемонстрировано, что практически любой может безнаказанно «светить» разведчиков, работающих под прикрытием, и за это ничего ему не будет. Кстати говоря, несколько ранее, в 1990 году исполнительным директором BMARC и, одновременно, консультантом «Midland Bank Industrial and Trade Service» (MITS) был назначен Стефан Кок. До него директором там был Джонатан Айткен, ставший министром по вопросам оборонного обеспечения. Как Айткен, так и Кок были причастны к разведке. Благодаря им MITS выступила как ответственный представитель на переговорах о продаже вооружений в Малайзию на сумму в 2 миллиарда фунтов стерлингов.
Однако и эта сделка, включавшая довольно изящные бартерные схемы, была «засвечена» в скандальном ключе, что привело к так называемому делу о плотине Перго. Естественно, и здесь никаких негативных последствий для «засветчиков» не наступило. Еще один случай безнаказанных «засветок» в Англии, причем на этот раз не без участия американских «союзников», имел место в середине 90-х годов. Тогда в состав совета директоров компании «Nat West Markets» вошла Полина Нэвил-Джонс, некоторое время до того работавшая главой Объединенного комитета по разведке. На этой должности, будучи ответственной за координацию разведывательной деятельности на Балканах в правительстве Джона Мейджора, она получила немало нареканий за якобы занятую ею «просербскую» позицию.
Так, во влиятельной «Guardian» обозреватель Эд Валлиами написал, что она, дескать, реализовывала «плохо замаскированный план действий, основанный на уверенности министерства иностранных дел о том, что интервенция на Балканы, направленная на предотвращение сербских погромов и геноцида, не состоится».
Параллельно военное командование США в Боснии и Герцеговине обвинило британскую разведку, что она, мол, недостаточно детально описывает расположение сербских войск. И, одновременно, в прессе стали, как по команде, появляться материалы о якобы инспирированной МИ-6 кампании по дискредитации боснийского мусульманского правительства, о том, что, дескать, британская разведка распространяла информацию, что «боснийцы стреляли из минометов в своих же людей». Все это, конечно же, припомнили Нэвил-Джонс, когда она, покинув правительство, вместе с бывшим министром иностранных дел Дугласом Хердом 24 июля 1997 года встретилась в Белграде со Слободаном Милошевичем за деловым завтраком. Этот завтрак был устроен по случаю подписания сделки о приватизации компании «Telekom Serbia» стоимостью 10 миллионов фунтов стерлингов, посредником в которой выступила «Nat West Markets».
Таким образом, в угоду политическим целям, причем не столько британским, сколько американским, был подвергнут публичному охаиванию со стороны демагогов широко применяемый спецслужбами во всем мире механизм лоббирования выгодных экономических решений за рубежом, с нанесением урона репутации конкретных исполнителей.
|
|
