Возможно, всю правду о сбитом над Украиной малазийском Боинге мы не узнаем никогда. Поскольку тут не просто катастрофа, а политическое событие с великим международным резонансом, причем не суть – было оно подстроено или возникло по случайности. Но где большая политика – там никакой признанной всеми мировыми полюсами правды уже по определению не жди.
Однако некая очевидность в итоге все же наступила. А именно: провал нашей позиции по этой катастрофе – в силу то ли профнепригодности, то ли предательства наших спецов.
К печальной годовщине наши СМИ выдали сразу две версии гибели Боинга. Одна – Следственного комитета России, вторая – специалистов корпорации «Алмаз-Антей», проектировщика ЗРК «Бук». По первой версии Боинг был сбит ракетой воздух-воздух, выпущенной с украинского самолета, и СКР даже знает имя летчика-убийцы. По второй – Боингу досталось от украинского «Бука». При этом обе версии де самые правдивые и достоверные: выбирайте, уважаемые оппоненты, какая больше по душе…
Но это же сущий бред! В жизни не может быть двух правд: правда для любого обывателя всегда одна; а где их две, три и более – там, по законам восприятия, уже наступает сказка и завзятое вранье. И третья наша версия, что Боинг могли сбить одновременно и с земли, и с неба – только добавляет недоверия нашим расследованиям.
Нет, я ничуть не обвиняю их в подтасовке фактов. Но факт – порой такая «вещь в себе», до которой объективно докопаться крайне сложно, а то и невозможно; и субъективно – сколько взглядов, столько и суждений.
Но есть объективная политика, в которой искони на первом месте – средства убеждения, а не какого-то там «объективного контроля». И в этой политике должна быть только одна, предельно четко выраженная правда – не зависящая от переменных ветров бытия.
Такую «политическую правду» сразу огласили американцы: тот Боинг сбили ополченцы по отмашке Кремля российским «Буком». И точка. И никаких гвоздей, никаких мудреных изысканий, объявленных попытками ухода от ответственности за преступление – в случае их расхождения с ударным приговором.
Что надо было тогда делать нам? Поняв с первой секунды, что эта катастрофа «политическая» – в отличие от предыдущей, когда подобный Боинг сгинул над Индийским океаном – ковать свой политический ответ. То есть собрать специалистов по авиации и пропаганде на мозговой штурм: выдать такую наиболее убедительную и доказательную версию, по которой вся вина ляжет на киевскую власть и США. И впредь ее лишь и держаться, чтобы она, как говорится, отскакивала от зубов – а не плутать в потемках известных своим коварством фактов.
Цинично? Да. Но таковы правила игры. Врать не умеешь – в карты не садись! Не владеешь коварным политическим ударом – будешь на мировом ринге вечно подставлять свою страну.
При этом наряду с короткой политической игрой можно вести и длинную игру уже за подлинную правду – коль та действительно за нами. То бишь распутать следом все подробности трагедии – и вдогон первой железной версии, уже сыгравшей свою роль, выдать корректировки, которые не только не подорвут, но и укрепят ту «нашу правду». Мол мы сперва ошиблись малость, но лишь разобрались сполна в сложном деле, тут же даем полный исправленный отчет! И тогда исправленному тоже будут верить!
Мы же пошли самым проигрышным путем: одна, вторая, третья версия; какой-то жалкий лепет оправданий, что нам «не все показали», что надо подождать еще полгода, год – пока все не станет по своим местам… Да никогда не станет! Кто же даст? Политика – игра сиюминутная: кто не успел сейчас, опоздал навсегда.
И двойственность и тройственность наших версий катастрофы Боинга – это наш заведомый провал, устроенный, повторюсь, если не нашими профанами, то предателями. В начет за что мы неизбежно схватим дальше серию новых санкций, штрафов и прочих политических и имущественных претензий. Но по большому счету мы своими продувными расследованиями и заслужили это, и сами себе дали в глаз!
|
|
