«Аргументы» в пользу религии, оккультизм и религия
Во второй части книги опубликована дискуссия Кураева с академиком Гинзбургом. И тут тоже стоит остановиться на некоторых моментах. Гинзбург - физик-материалист, добросовестный ученый, однако, чувствуется, что знаний по обществоведению и философии ему явно не хватает. А потому у Кураева появились лазейки для традиционного бесстыдного софизма. Так, к примеру, при обсуждении вопроса о смерти Гинзбург пишет:
«Я считаю, что опыт человечества показывает, что нет непорочного зачатия. Никакая женщина не зачинала неизвестно от кого. Нет вечной жизни, человек умирает, и куда все это девается - неизвестно. Это соответствует опыту».
И тут уже есть лазейка для идеалиста. Материалисты доподлинно знают, «куда это все девается». Исчезает вместе с материей, без которой сознание не существует. Кураев цепляется к слову «опыт» и обращается к опыту донаучному:
«Мировой опыт, начиная от кроманьонцев, говорит о том, что люди всегда имели какой-то опыт посмертного контакта и бытия».
И далее, в ответ на возражение оппонента, что таких научных данных нет, приводит «железный аргумент»:
«Если бы религия была бы абсолютно на нуле построена, ну не выживали бы религии в сложнейших условиях».
Какова «аргументация»! «Опыт посмертного контакта и бытия» запечатлен исключительно в разного рода священных писаниях, мифах, сказках. Уровень развития науки в то время не позволял дать научное объяснение таким явлениям как, к примеру, летаргический сон или кома. Единственным объяснением подобных явлений была «божья воля». То есть данный «опыт» был продуктом сознания людей. И поскольку указанные явления были объяснены сильно позже, то сознание людей давало неверную, не соответствующую объективной истине природу указанных явлений. По выражению самого Кураева, «опыт атеистического человечества насчитывает менее четырех столетий». Так вот за эти столетия было получено научное объяснение огромному количеству явлений, считавшихся ранее проявлением божественного начала. Тем не менее, «опыт посмертного контакта и бытия» даже не был зафиксирован, так что, собственно, нечему давать научное объяснение.
«Железный аргумент» же просто замечателен. Религия, естественно, построена не на нуле, а, прежде всего, на безграмотности масс. Веками правящие эксплуататорские классы при помощи религии эту безграмотность культивировали, сжигали на кострах ученых и просто инакомыслящих. Религии «выживали» долгие годы не только благодаря безграмотности, но и благодаря государственному репрессивному и пришедшему ему на смену пропагандистскому аппарату. Ликвидация государственной поддержки религии, повышение образованности масс, популяризация научного знания - все это ведет к резкому снижению уровня религиозности масс, что показал опыт строительства социализма в СССР. Своим выживанием в советских условиях религия обязана, прежде всего, победе оппортунизма в послесталинское время и деградации научной диалектико-материалистической школы.
В третьей части книги Кураев снова возвращается к этому вопросу. Он выдвигает тезис «о беззащитности материалистического общества перед оккультно-сектантской пропагандой, как только в обществе снимаются запреты». Намекает он, по-видимому, на советский пример. Объяснений, чем КАЧЕСТВЕННО оккультизм и сектантство отличается от православия и других традиционных религий, господин Кураев не дает. В сущности, на самом деле, существенной разницы между ними нет. Сектантская пропаганда есть пропаганда определенных религиозных верований, отличных от официально одобренных правящим классом религий, однако, имеющих в своей основе все тот же идеализм. Отличия здесь только в методах пропаганды, в структуре организации и в форме пропагандируемых религиозных верований. И то, что верующие православные не ударялись, к примеру, в оккультизм свидетельствует не о более высоком уровне их умственного развития, а о фанатичной приверженности лишь определенному, «своему» религиозному направлению, которое ничем не лучше и ничем не хуже оккультизма. Никакой существенной разницы между человеком, практикующим «диагностику кармы» и человеком, обращающимся с молитвой к деревяшке, которой он присвоил некий сакральный смысл, не существует. Они оба являются идеалистами, то есть последователями ложного философского направления, целью которого является сокрытие объективной истины.
Второй момент. Беззащитным перед разного рода религиозной пропагандой советское общество оказалось в момент полнейшей деградации научной диалектико-материалистической школы. В рамках данной статьи мы не будем подробно разбирать причины этой деградации. Если коротко, то деградация эта - заслуга не религии, а стоявших у руля советского государства после 1953 года оппортунистов, поощрявших всемерное развитие в СССР товарно-денежных отношений, что планомерно вело к восстановлению капитализма. А философией любой, пусть даже самой зачаточной буржуазии, является субъективный идеализм.
Так что добычей оккультистов, астрологов, сектантов и, в первую очередь, их более респектабельных коллег в рясах, стало общество материалистическое и атеистическое лишь в докладах бестолковых партийных бонз. На самом же деле, ни о каком материалистическом иммунитете у широких масс против религиозного дурмана в позднесоветские годы не могло быть и речи. Сам Кураев привел пример, как в советскую научную школу под видом «культурологии» прополз откровенный субъективный идеализм. И этот пример не единичен. Интересно получается. Автор радуется по поводу того, что в советской научной школе вполне легально существовали идеалистические направления, а потом говорит об «атеистическом и материалистическом советском обществе». О каком «материалистическом иммунитете» можно говорить, когда детей в позднесоветских школах учили выпускники вузов, в которых идеализм цвел пышным цветом? От атеизма в позднем СССР осталось лишь формальное признание отсутствия бога и отсутствие откровенно религиозной пропаганды.
Есть ли вопросы, на которые религия может ответить, а наука нет?
Дальше интереснее. Кураев берется за вопрос о соотношении религии и науки.
«Наука лишь отвечает на вопрос «как» и в редких случаях - «почему». Этика, философия, миф, религия говорят о «зачем». Расписание поездов можно составить на научной основе. Но из расписания я не узнаю, куда ехать мне самому. Вот это и есть пример соотношения этики, религии и науки. Религия дает ценности: ради чего человек живет, каких целей добивается, куда идет, а наука говорит, каким путями можно добраться до намеченной станции».
Повторим. Наука занимается добычей научного знания, открытием объективных, не зависящих от нашего сознания законов развития материи. Она дает знание о том, как, по каким законам развивается та или иная материя. Философия - наука, занимающаяся изучением наиболее общих законов развития материи. Она как раз отвечает на вопрос КАК относится друг к другу сознание и бытие, сущность и явление, форма и содержание и т.п. Этика, как наука, занимается проблемами морали и нравственности, то есть выясняет сущность этих понятий, исследует изменения форм морали в зависимости от изменения способа производства и классовой структуры общества. То есть здесь тоже вопрос КАК. Миф - это всего лишь сказание, передающее представление древних людей о мире и отражающее ключевые события, происходившие в древности. К выяснению объективной истины касательно происходивших в то время процессов миф имеет очень опосредованное отношение, это всего лишь вспомогательный инструмент.
Религия - так это вовсе форма общественного сознания, основывающаяся на вере в сверхъестественные силы. Соответственно, ответ на вполне конкретный вопрос, зачем он совершает то или иное действие, религиозный человек ищет не при помощи анализа объективных реалий, а советуясь с им самим же выдуманными богами и их пособниками. Причем представление о воле этих богов и пособников получено из мифов и трактовок этих мифов вполне себе земными религиозными институтами.
Нерелигиозное, атеистическое мировоззрение вполне способно дать ответ на вопрос, ради чего человек живет. Причем атеистическое мировоззрение в качестве жизненных целей ставит цели реальные, а не виртуальные, вроде попадания в рай после смерти. Цель жизни религиозного человека лежит в выдуманном им потустороннем мире, именно там лежат все его ценности. Как достичь этих лежащих в потустороннем мире ценностей, наука подсказать не может, она имеет дело с объективной реальностью.
Если использовать аналогию с поездом, то материалист изучает карту, узнает, куда и зачем ему надо доехать, знает, какой поезд туда идет, приезжает на вокзал, садится и едет. Религиозный человек придумывает себе несуществующий на карте пункт назначения, выстраивает в голове конструкцию, что если он будет думать о том-то и о том-то, то непременно в этот пункт назначения попадет... Проще говоря, он подобен ребенку, играющему в поезд. Вместо того чтобы познавать окружающий РЕАЛЬНЫЙ, материальный мир и его объективные законы, религиозный человек при помощи религии и попов предпочитает жить в мире виртуальном, где все гораздо более понятно. Грешишь - кайся, что-то не получается - молись, случилось несчастье - ходи в церковь, что-то получилось - бог помог, не получилось - божья воля. И, наоборот, ходи в церковь, кайся и молись - несчастий можно избежать и жизнь наладится; материальный мир - ничто, а вот мысли и существующие в голове верующего «бабайки» - это, дескать, и есть самое главное.
Действительно, как уже было сказано выше, вполне возможно, что какие-то ученые сделали какие-то важные открытия, руководствуясь религиозной мотивацией. Однако типичной софистикой будет предполагать, что религиозная мотивация есть условие свершения этих открытий и что без этой мотивации данные открытия не были бы сделаны. Увы, но именно софистика - любимый прием господина Кураева.
Сознание как отражение объективной реальности, «душа», «вещь в себе»
Как любой субъективный идеалист и поп, автор не упустил случая покритиковать марксизм-ленинизм. Причем делает это, как всегда, откровенно безграмотно. Чего стоит одна лишь фраза:
«Ну нет в марксизме терминов для самопознания человека».
Естественно нет. Как нет таких терминов, к примеру, в физике и химии. Марксизм-ленинизм занимается общими законами развития общества, а не функционированием психических механизмов человека как биологического существа. Марксистская наука касается лишь общих вопросов в этом плане. К примеру, вопроса о соотношении сознания и бытия. Данные естественных наук (именно наук, а не шарлотанства) позволяют марксистам утверждать, что психика человека, сознание человека не существуют вне его бытия. Если человек умирает, то его сознание прекращает существование. Сознание человека формируется во взаимодействии с объективной реальностью и является ее отражением. Соответственно, «душа», заботу о которой попы считают своей монополией, есть ни что иное, как совокупность психических свойств личности. Самопознание, таким образом, заключается не в зазубривании поповских сказок, а в познании объективных законов функционирования человеческой психики. Есть такая наука, психология называется... Так вот добросовестное изучение подлинно научных, материалистических направлений психологии и есть единственный путь к самопознанию. Только наука может объяснить, к примеру, сущность человеческих чувств. Так, современной науке доподлинно известно, что за человеческими чувствами стоят вполне конкретные биохимические процессы.
А вот на дальнейшей аргументации Кураева следует остановиться подробнее.
«Базовые определения (материалистов - Н.Б.) звучат так: «Душа - это сложный комплекс эмоциональных реакций на окружающий мир». «Мысль - это всегда отражение материального мира». Это определения через проявления, через действие. Но где же субъект этих действий? Кто «реагирует»?».
Действительно, если несешь ерунду, то главное - нести ее уверенно! Что за «определение через действие»? Ничто иное, как очередной софизм. Добавляем слово «человек» и ничего в определении не меняется, хоть и появляется субъект. Душа (человека) - это комплекс эмоциональных реакций (человека)... Или Кураеву непонятно, что речь идет именно о человеке?
И далее все в том же духе:
«Кант эту тайну моего существования, мою несводимость к моим же действиям и проявлениям называл «вещью в себе». Ну не равен я сейчас тем клавишам, на которые сейчас нажимаю в моем компьютере! И вообще не хочу я быть «совокупностью общественных отношений» и «отражением материального мира»!
Итак, разбираемся с «вещью в себе». Согласно Канту, на которого ссылается Кураев, «вещь в себе» - это нечто, сущность и смысл которого известно только ему самому; вещь как таковая, вне зависимости от нашего восприятия. Кантовская «вещь в себе» непознаваема и неуловима, она существует вне сознания.
Тесно связан вопрос о «вещи в себе» с другим философским вопросом. А именно (в формулировке Энгельса): «Как относятся наши мысли об окружающем нас мире к самому этому миру? В состоянии ли наше мышление познавать действительный мир, можем ли мы в наших представлениях и понятиях о действительном мире составлять верное отражение действительности?»
Идеалист Кант возможность исчерпывающего познания мира отрицал, для чего и был придуман фокус с принципиально непознаваемой «вещью в себе». Материалисты, наоборот, утверждают, что человеческое мышление в состоянии составлять верное отражение действительности. Причем, в отличие от идеалистов, доказывают правильность этого понимания на практике.
Так, Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме» приводит аргументацию Энгельса:
«Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем, что сами его производим, вызываем его из условий, заставляем его, к тому же, служить нашим целям, то кантовской неуловимой «вещи в себе» приходит конец. Химические вещества, производимые в телах животных и растений, оставались такими «вещами в себе», пока органическая химия не стала приготовлять их одно за другим».
Практикой развития науки на протяжении многих веков доказано, что ничего принципиально непознаваемого не существует. Процесс превращения «вещей в себе» в «вещи для нас» является неопровержимым научным фактом. И наоборот, ни одного научного факта, подтверждающего принципиальную непознаваемость чего-либо, не существует.
Кураев объявляет «тайну моего существования» кантовской, то есть непознаваемой, «вещью в себе». Здесь он противоречит данным современного естествознания. Существование человека - это его жизнь. Как зарождается и развивается человеческая жизнь - это было известно науке еще во времена Энгельса, а сейчас знания в этой сфере еще более расширились. Расширение научного знание, естественно, привело к приближению к новому массиву непознанного, то есть того, что на сегодняшний момент можно считать вещами в себе. Это что-то, что существует, но еще не открыто. Ну так во времена Энгельса вещами в себе были явления, природа которых на сегодняшний момент вполне известна.
Понятно, для чего ссылка на Кантианство понадобилась автору. Если есть в человеке что-то непознаваемое принципиально. То в этом непознаваемом находится место для бога. Данные науки при этом при помощи кантовской уловки в расчет не принимаются.
А дальше снова сплошные логические уловки. «Да не равен я клавишам, которые сейчас нажимаю в моем компьютере!» Тут неверная аналогия. Если уж уподоблять человека компьютеру, то помимо нажимания клавиш, то есть выполнения осознанных действий, в человеке происходит много того, что он не осознает: кровообращение, пищеварение, рождение и отмирание клеток и многие процессы, о которых человек (не будучи профессионалом) и не знает вовсе. Все это, хоть и не ощущается, но существует. Совокупность всех этих процессов (а не действий!) и есть человек. Как компьютер есть совокупность определенных механизмов, в которых происходят определенные процессы.
Ну а дальше начинается прям-таки истерика эгоцентричного мелкобуржуазного интеллигента: «Не хочу я быть «совокупностью общественных отношений» и «отражением материального мира»!»
Что за бред! Ясно, что тут Кураев пытается «наехать» на марксизм, но скатывается к банальному вранью. Марксисты никогда не называли человека «совокупностью общественных отношений». Они говорят о том, что человек существует в определенной системе общественных отношений, что на человека действуют объективные законы развития человеческого общества. Марксисты также никогда не объявляли человека «отражением материального мира». Они говорят о том, что человеческое сознание отражает материальный мир. Но человек неравен человеческому сознанию. Однако наиболее замечательно здесь «не хочу!». Если б Кураев сказал «не являюсь», то пришлось бы это доказывать. Но доказать - «кишка тонка». А потому просто «не хочу!». Закопался в свой воображаемый мирок, укрылся от объективной реальности и знать ничего не хочу.
Далее тоже просто замечательно:
«Я могу творить эти «отражения» и менять материальный мир! А материализм, растворяя меня в мире природного детерминизма, не может объяснить мне, отчего же я столь творчески непохож на слепой и бездумный мир, порождением и частью которого якобы являюсь».
Это где ж материалисты заявляли, что человек неспособен менять материальный мир? На протяжении всей своей истории человечество только и занимается тем, что его меняет. И отражением этого нового материального мира является сознание новых людей, людей следующих поколений.
А что за бред про «растворение в мире природного детерминизма»? В переводе на русский язык «природный детерминизм» - это предопределенность природой или развитием природы. Марксистов часто обвиняют в «экономическом детерминизме», но уж никак не в природном. Марксисты утверждают, что движущей силой развития человеческого общества является СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА, а не природные явления.
Касательно «творческой непохожести» тут марксизм тоже вполне может все объяснить. Только мир следует назвать не «слепым и бездумным», а развивающимся по определенным объективным законам, которые человек постепенно познает. И почему же человеческое сознание на подобный мир непохоже? Человеческое творчество развивалось в тесной связи с материальным миром. По большей части, творчество есть отображение материального мира и его объективных законов. Человек творил новое, познавая эти законы, и на основе этих открытых законов вновь изменял мир. Никакой «тайны» здесь нет.
Продолжение следует
Материалы по теме:
Анти-Кураев. Материализм и субъективный идеализм
Анти-Кураев. Материализм и субъективный идеализм (ч.2)
|
|
