Я бы, наверное, и не взялся писать о «Войне», так как ни с кем из «воинов» не общался, их теоретическими и практическими арт-предпочтениями озабочен не был - и воспринимал их на уровне обывателя (сразу дам фору оппоненту). Однако после статьи Соловьёва (не того, не телевизионного) о судимых ныне - что очень важно, мы знаем, как влияют публикации на ход современных нервных процессов, - повисла крайне двусмысленная пауза в левой среде. Ибо целостных высказываний о «Войне» до сих пор не было, были лишь общечеловеческие и прочие - и в моей френдленте они преобладали, я и думал, что всё нормально, всё понятно, всё путём, общественная поддержка, всё как у людей. Но оказалось, что всё как у тру-марксистов. И неоднократный перепост этой статьи всё в той же ленте меня озадачил и заставил напрячь извилины в районе уже как-то давно отложившихся в напечатанное категорий. Итак, Соловьёв и его «антивоенный» скепсис.
Знакомы отдалённо, виделись однажды - да и не в этом дело. Но это, на мой взгляд, удар в спину - причём, в худшем, ницшеанском понимании «падающего - подтолкни». Хоть и сказано в конце статьи, что по-человечески можно сочувствовать, а в теории надо заклеймить, - но именно эта детализированная дискредитация судимых буржуазным судом «воинов» (лишение кредита доверия и идейной поддержки) сейчас самое неуместное. Так что я и оставлю сразу общечеловеческое, перейду к театру военных действий. «...особенно жалко, что люди туда попали из-за приверженности принципам, которые с позиций здравого смысла нельзя назвать иначе, чем извращенными», - пишет Соловьёв.
«Позиции здравого смысла» в данном случае я считаю крайне убогими, и как раз обывательскими - в чём, в свою очередь Соловьёв обвиняет Будрайтскиса и Овсянникова, даже подковыривая правильную цитату, - однако ж, кто обыватель, давайте разберёмся. Это какой такой здравый смысл в современном искусстве?! Может, Соловьёв собрался вступить в партию «Родина - здравый смысл?», ну так милости просим, однако же вряд ли с его левым скепсисом там будет чем заняться. А «Война»-то никогда себя и не позиционировала как политически направленное движение. «Война» - искусство, радикальное, современное, идущее от Бренера с Куликом. Это не значит, что в их акциях не было политического смысла - как есть он везде, и не мне учить многомудрого марксиста этой прописной истине. Так что же - напыщенно цитирующий мелкобуржуазного диссидентишку Бродского Соловьёв собрался нас (здесь я себя от «воинов» не отделяю), представителей современного искусства, поучить политическому вкусу? Извольте.
От индивидуального арт-террора - к коллективному классовому
Видите: у данного спора есть исторические «линки», и точно так же марксизм-ленинизм классифицировал когда-то эсеровский и народовольческий террор. «Это не наш метод». Однако из ступеней к революции - не исключали, уважали. И было за что - индивидуальный террор, напомню, воздействовал на российское общество того периода примерно так же, как акции «Войны». Горький устами Лютова в «Самгине» точно передаёт впечатление: «как зайцев!». Можно, оказывается, убивать всех этих помазанников. То есть, так, радикально, и происходила десакрализация царско-чиновничьей «вертикали» в начале прошлого века. А в начале нынешнего? «Политика истины» в малотиражных тру-марксистских (да и то - шепотливых каких-то) журналах? И лучшего, чеу эсэров, средства после многовековой мерзости рабства и чинопочитания - быть не могло. Однако этот террор сам не был панацеей от монархии, был он скорее первопроходцем в «пустыне страха», неким прологом уже к массовой классовой борьбе, адекватным, показательным ответом индивидуальной силы на воздействие государственных сил, долгие годы гнавших крамольников в Сибирь.
Тем же самым, но изначально ориентированным на медиа, а не кровопролитие (впрочем, без тогдашних газет, эсэры тоже не добились бы своих целей) был и арт-террор «Войны». Впрочем, эти методы акционизма не они выдумывали, они лишь применили их там и тогда, когда это могло обрести политический смысл - и добились тех целей на уровне медиа, которых безуспешно добивались как раз те самые левые обыватели, от сонного сонма которых глаголет Соловьев. Сумели раздеть олигархическую элиту даже в бутиках, раздеть её на её же ТВ или в неподконтрольном ей интернете. Акция «Войны» накануне престолонаследия Медведева сработала как мегаметафора, сказала доступным языком массам через масс-медиа: «вот так вас и поимеют».
Даша Митина по-женски тут даже солидаризировалась с Соловьёвым, прочитав его статью: мол, полезно написано, да и много людей пришло налево через «Скепсис», много... Куда? В «Фаланстер»? Великое дело, левое дело... Как пишет Соловьёв - в данном случае уже точно, - о враждебности «Войны» этому сонму, то есть «делу, тому наследию, тем идеям, которые защищает «Скепсис», я и мои товарищи, враждебна интересам угнетенных классов России, которым нужна не постмодернистская провокация, а «политика истины». Вот, пожалуй, именно первое слово тут лишнее - очень хорошо, «спектрально» развивает мысль Соловьёв, первое слово говоря тишайшим шепотом. Какое там дело-то? Вот у «Войны» - дело, уголовное...
Я бы ещё проглотил что-нибудь подобное на сайте КПРФ, который когда-то редактировал и с ретроградными вкусами ЦК знаком, я бы и в «Совраске» это прочитал спокойно - ну, да, «непотребство» сплошное, неприлично мокрые курицы, уж какая тут борьба с антинародным режимом такими антинародными методами? Однако именно в тот момент, когда, как пишет знающий её по-дружески, не понаслышке Пелевин, расеянская бюрократия «это ослепительная улыбка, тонкие духи, лёгкие спортивные тела, интеллектуальные чтения, радикальное искусство» - Соловьёв решил бороться с ней монументальной поступью «политики истины» и консерватизмом да моралзмом в искусстве? У нас обнаружилась истина, способная классами ворочать? Таки где же классы тогда? Не читают классы «Скепсис», испытывая скепсис к революционной теории и просвещению вообще? Извините - тогда сами снимайте очки и шагайте в супермаркет скушать попой курицу, занимайтесь просвещением в доступных масс-медиа формах! Истины мало - надо показать её, как в Биологическом музее, с биологической ясностью. Именно тут смыкаются современное искусство и политика - в реальности. Когда есть вызов искусства политике (на фото - Бренер у Кремля, перформанс "Путин, выходи!").
Увы, постмодерн, давно пропитавший политику, способен оттуда выварить только радикальный реализм, к которому я лично и отношу «Войну», чтобы долго не копаться в их собственных обоснованиях. Я читал «Бомбил», мне и этого хватило - языком постмодернистских девяностых о разгоне несогласных. Они перестали быть постмодернистами именно тогда, когда обуздали время в масс-медиа, а это стратегия уже радикального реализма, «снимающего» постмодерн, «ауфхейбняющего» его.
У акционизма в России короткая, свежая история - в девяностых Бренер с Куликом шокировали перестраивающееся общество голышом, то онанируя в осушённом бассейне «Москва» (эта акция Бренера описана Прохановым как жуткое святотатство в «Красно-коричневом»), то кидаясь, точно цепные псы, на советский ещё автомобиль. И отцы-основатели акционизма добились важнейшего в их искусстве - стали ньюсмейкерами и медиа-фигурами. Приглашаемыми на ТВ чуть ли не как эксперты. Однако - нет акций, нет текстов, нет и фигур. Тут как в сексе - не двигаешься, не ощущаешь, вне ты или внутри. Они быстро сдулись именно потому, что никак политически не интерпретировались. И превратились в текст, что для акционизма важно, но вторично. «Война» же взяла у бренеровщины как раз активную составляющую.
От Пименова к Лёне
Мой «крёстный» в арт-современности Дмитрий Пименов вместе с Бренером одно время строчил манифесты в гостинице «Минск», пока в середине девяностых там были дешёвые номера. Но манифестов было мало. Тогда Пименов в 1999-м, после взрыва в новостройке подземного торгового комплекса на Манежной, мгновенно напечатал листовки, где брал ответственность за взрыв, и прибыл на место почти одновременно с криминалистами. Они-то потом в течение года и ловили Дмитрия, фэсбы беседовали с его на тот момент женой Машой Демской, а он скрывался в Чехии. Это был следующий шаг к «Войне». Где здесь искусство? «Как листовка - так и я» - причём, в буквальном смысле. Можно было и акцию так назвать, да Пименов ведь поэт, он не любит цитат. Может быть, именно такая радикальная антропология позволила ему блестяще сыграть фэсба в фильме «Пыль», созданном как раз нашими общезнакомыми леворадикалами (когда-то создавшими движение "За анонимное и бесплатное искусство") и уж точно охватившем аудиторию побольше той, о которой говорила Даша Митина.
Что было нового в акции Пименова? Акция присвоения - так её окрестили. Это можно ещё отнести к постмодерну - но совсем уже условно, поскольку он придал политический смысл неполитическому событию. Сказал то, что думал народ (о новостройке специально созданной чтобы вытеснить с Манежной многотысячные митинги оппозиции) - по поводу того чего народ не делал. Это - серединка. Ещё не радикальный реализм, в котором автор всегда исполнитель и интерпретатор, страдалец и комментатор. Но и уже не постмодерн - даже на уровне недавних, на тот момент, ещё популярных тогда Бренера и Кулика. Кстати, сын Кулика тоже не промахнулся - Артур Смольянинов, прошу любить и жаловать, таки медиа-связи папы что-то делают, если не для него, то для следующих поколений...
В отличие от Бренера и Кулика, начинавших совершенно аполитично, Пименов всегда подчёркивал свою левизну. Ну, а у расстрелянного Верховного Совета в 1993-м они стоят без штанов все вместе - и кто скажет, что эта акция не имела политического смысла? Так быстро и радикально никто тогда в среде деятелей искусств не отреагировал на кровавое деяние "демократии" Ельцина. Кстати, с течением лет и Бренер подался в нашу сторону - правда, с уже неотъемлемым «жужжаньем». Собираясь, по собственному выражению «отнять у них марксизм» (а не понравилась Бренеру как-то раз задница Будрайтскиса - видимо, на этом уровне у него находится критерий действенности марксизма)... Как видно из беглого экскурса - акционизм всё больше черт радикального реализма стал приобретать. Что поделаешь - не моя выдумка, время такое.
И вот, когда постмодернистский вакуум прочно поселился между обществом и властью, когда все оппозиционные дерзания нулевых так и остались около нуля (что и позволило конкурировать на этом поле современного искусства и оппозиционного политикума кукольнику Суркову) - настала «Война». Между ней и Пименовым я хотел бы отметить (а подробно этот эпизод описан, конечно же, в «Поэме столицы», 2-я часть) подъём красного флага над Госдумой в 2003-м Арменом Бениаминовым - акция сугубо политическая, но вместе с листовками (текст был кратчайший - неколько строк поздравления с праздником, это вам не в почтовый ящик слазить) всё же немного и арта в ней есть. Это было уже прямое действие, слишком прямое - за него фэсэошники тащили Армена за ноги по лестнице, нарочно чтоб бился затылком. Вот какие левые дела-то бывают, господин Соловьёв. Если это дела...
Я знаю не самих «воинов», но среду, из которой они рождались - о, тот же Лёня участник многих арт-семинаров, это поколение «детей Бренера», так их назовём. Они были когда-то именно так ознакомлены с современным искусством, и стали его рекрутами в политически важный момент. Что там - Биологический музей, все акции «Войны», о чём только и могут мечтать деятели изящных искусств и теорий, - мгновенно становились обсуждаемыми, цитируемыми. Как то самое кино, о котором говорил Ленин. То есть, наконец-то современное искусство стало революционным искусством - марксистам бы радоваться. А они всё косятся на Саврасова... Извините, Соловьёв, но консерватизм давно уже "забит" теми передовиками регресса, которые топорами с благословения Шаргунова-старшего разносили выставку "Осторожно, религия!". Посему пытаясь "усовестить" политический перформанс, даже строго по Лифшицу, вы неизбежно становитесь где-то поблизости от них. Повторю тезис своей недавней статьи о православии и революции: надо стать аморальнее власти. Ибо она и держится-то вот на таких настроениях домашних моралистов.
Пробежаться с «ведёрком» по машине ФСО - это, само собой, политика, это дерзость. Но это и медиа-удар в неожиданном месте, демонстрация уязвимости власти, в том числе и тем, кто собирается эту власть завоёвывать не одним только оружием своего скепсиса. Ко многим дерзостям «воинов» не были готовы даже самые социально им близкие - помню, в 2008-м, в ходе соцфорума, на кухне «экологического особнячка» в Мальмо питерские анархистки наотрез отказывались верить, что в Биологическом музее был «полный контакт» - ну, просто попритворялись, подёргались. Не готово общество к радикальному реализму - однако он настаёт, равно как и кара политических постмодернистов за него.
Воротников смотрит на вас, господин Соловьёв!
От угроз - к расправе
Однако, что тут является искусством, а что политикой - решаем в конце концов не мы, а тот буржуазный суд, который состоит из граждан, как ни крути. А граждане читают сайты... Посему, не удивлюсь, если перед вынесением приговора «воинам» питерский судья прочтёт статью левого «скептика» и удовлетворённо выдохнет: ну, раз они и своим-то не нужны, значит, поделом. Кстати, расеянская Фемида, отправляющая в «чудовищные российские тюрьмы» - никогда не принимает решений, совсем уж перпендикулярных общественным настроениям. Что касается упомянутого выше Бениаминова: сознавая, что его акцией любовалась вся страна (уж точно её очень значительная часть) - ему дали условный срок с испыталовкой. И если относительно «воинов» будет подобная же поддержка (неплохо бы нашим депутатам тоже проявить небольшое внимание к ним) - государство не получит показательного приговора, чего бы очень хотело.
Что же такого сделали «воины» государству силовигархов, государству расхитителей недр? А они заглянули в недра бессознательного власти - сделали то, на что многие сквозь кокон всякого рода приличий не могут отважиться. Как и в случае с поддержкой «воинами» художников с выставки «Осторожно, религия!» - тараканья метафора сказала всё, что думает прогрессивная общественность о регрессивной. Метко, реалистично, без слов. Таков идеальный план радикального реализма, к которому я лично иду долгими дорогами текста, но готов признавать чужие заслуги в смежных искусствах - даже Германики и её «Школы» порой. Ибо искусство, вопреки «здравому смыслу», то есть консерватизму обывателя любой масти - развивается объективно, как и революционная ситуация. И если возникли «воины», значит - общество уже созрело «поддержать» наследника-медвежонка. Публичное совокупление было ассиметричным, но весьма адекватным ответом на престолонаследие. Не было других акций на эту тему?
Напомню, были - лимоновцы перекрывали Тверскую в районе мэрии именно с этим лозунгом-растяжкой. Но для ментовского государства нет различий между ними и «воинами», может, поэтому же, просвечивая сквозь решётку и вИдение его ментами, так похоже на Лимонова выглядит идеолог войны и главный «вождь» (его перст указывал будущее в момент совокупления с изящной женой) акции в Биологическом музее. Государство сперва им только грозило - Плуцера стали «тягать»... Но уж когда начали кувыркаться ментовозы - тут прощать нельзя. Да и член на половине моста - это не член на заборе, это вызов, это политика. Вот и судят как политических.
Политика в бездейственном и аполитичном обществе будет закономерно возникать там, где её не было - как чесотка. Потому что причина чесотки - неуязвима, по ней демонстрациями, легальной политикой и прочими испытанными средствами попадать не получается. Так зачем же отказывать не просто в возможности, а в очевидном успехе тем, кто уже получил высшие оценки самых высших арт-критиков - оказались за решёткой? Увы, то самое слово, с которого нехотя начал свои размышления Соловьёв и опускается в финале как шлагбаум: обывательщина. Если Бродский уместнее Бренера в статье о современном искусстве, то о какой вообще левой теории можно говорить? Лучше сразу баскОм из «Операции Ы» сказать: «срамота». И ничего больше! Не надо приплетать марксизм и «наше дело» - дело наше в свержении, максимально публичном, максимально шумном, той власти, в которую выродилась путём престолонаследия и демагогии та бюрократия, которую мы застали в СССР 1980-х. И, возможно, придётся объявить им и Вторую «Войну», провести «рефак» в Биологическом... В поддержку политзаключённых - а кто ж они ещё?
Забавно, что в 2001-м на только что созданном Коммунисте.ру мы вели точно такой же, в частностях, спор с Алексеем Цветковым (в тот момент «младшим»), и я отстаивал позиции соловьёвских «приличий»: «с голожопством боремся», заявлял я в ответ на восхищения Цветкова, а нравился ему «иностранец Лимонов», стяжающий заморскостью своей молодёжь, ну и Бренер нравился. Время многое меняет, общественная ситуация изменилась - вот и «сталинюга», коим меня числят многие, готов признать актуальность акутального искусства, то есть бренеровщины, ставшей по-настоящему революционной именно «на Войне».
И ещё одно воспоминание: в конце восьмидесятых, когда я расспрашивал бабушку о том, как выглядела Москва двадцатых, я никак не мог себе представить расхаживающих голышом женщин в повязках (о, святотатство - пародия на наградные ленты царских времён) «Долой стыд!». Есть кинохроника, кстати - совершенно нагими и ходили, улыбались. Ну, представьте себе: едет по Большой Дмитровке телега (телеги по Москве ездили до второй половины 1930-х), в ней мужик в лаптях, а рядом шагает на каблуках такая фифа, бывшая институтка, но уже убеждённая сторонница нового быта, противница института семьи, идеальная коммунистка?! Странно - но это не фантастика, времена схлёстываются, сшибаются на революционных перевалах, высекая искры будущего. Кто-то забегает вперёд. И я не сомневаюсь, что для большинства прохожих, зрителей акции «Войны» казались чем-то аналогично неактуальным, внезапным, немотивированным. Но в них звучало главное: «Долой страх!» Однако в том-то и сила политперформансов (и отсюда такая кара), что находились те, в чьих головах ворохнулась благодарность: «Давно пора!». Вот это самое «давно пора», а не «политика истины» и переворачивает общества, овладевая массами - и для этого не жалко ни членов, ни влагалищ (что за чопорно-топорный язык у тонкого интеллектуала?)! Главное - результат, и он точно не на захламлённой «Скепсисами» полке.
|
|
