Как только речь заходит о свободе слова, журналистике и других подобных предметах, на экранах ТВ особенно часто возникают два дежурных персонажа - Лысенко и Попцов. Иногда сначала Лысенко, а потом Попцов, а бывает и наоборот – сначала Попцов, а потом Лысенко. Помните, как у Ильфа и Петрова – иногда ксендз Кушаковский поднимал к небу указательный палец, а Морошек в это время перебирал четки, а потом наоборот.
Смысл от такой перестановки, понятно, не меняется и состоит в том, что именно эти ветераны гласности и перестройки могут давать неоспоримую оценку всему, что происходит в жанре. А наш лучший в мире зритель верит.
Я не хочу обсуждать журналистские подвиги этих и других подобных им товарищей, да и вряд ли таковые существуют. Комсомол, обком, партхозактив, потом по зову партии - в прессу на укрепление идеологических кадров. Обыкновенные советские назначенцы, которые теперь обожают рассказывать, как они чего-то пробивали, рисковали и приближали светлое сегодня. Да чепуха это! Партия сказала, даешь продразверстку - дали продразверстку, сказала, даешь гласность – дали гласность. Отправила бы на укрепление банно-прачечного треста – руководили бы и там, это порода такая.
У нас вообще, как только заходит речь о проблемах журналистики, на экран как тараканы выползает одно руководство. Кто они, что написали? Нет ответа. Любить только начальство – это такая национальная особенность? Может, тогда пригласим Чубайса и в оперу, в остальных жанрах он вроде бы уже отметился.
Кто помнит фамилии Вудворд и Бернстайн? Думаю, почти никто. А это, между прочим, уотергейтское дело и Пулитцеровская премия. А кто помнит Ваксберга, Рубинова, Моралевича, Иванова и Трифонова, который Владимир? А это ЛГ и «Крокодил». Называю еще фамилии – Столбов, Тараскин, Панков, Рихтер… Не знаете? А это редакция «Фитиля», который все называют михалковским, хотя делал его не Михалков, он только бумаги подписывал. И вот именно эти люди сняли 350 номеров когда-то всеми любимого киножурнала. Я проработал там семь лет и знаю.
Откуда такое неуважение к простым трудящимся пера и кинокамеры? Из крепостного права, никак раба из себя не выдавим?
Кстати, в 70-80-е я знал много и других достойных журналистов - и по части владения словом, и по линии гражданской позиции. И что характерно, никто из них в новой России востребованным не оказался. А бывшие партийные назначенцы замечательно оказались. К примеру, те же Попцов – Лысенко мгновенно стали начальниками нового демократического Российского телевидения.
Правда, лично я столкнулся с ними совсем не по демократическому поводу, а когда они старательно выдавливали из эфира мою сатирическую программу «Фарс-мажор», которая сильно не нравилась наверху. Я был потрясен и шокирован. Как, 92-ой год на дворе, а не 37, вы ничего не путаете?! До этого я написал сотни фельетонов, иногда достаточно острых, по некоторым судился и добивался правды годами, но из номера мои материалы не выкидывали никогда. Ребята, за что боролись-то?
Но этого я так и не узнал, большие боссы РТР спрятались за секретаршами. Прошли годы, а они все маячат на экранах в роли совести отечественной журналистики, один даже числится президентом какой-то там академии телевиденья. Если принять во внимание позорное состояние нашего ТВ, должность вполне достойная.
Ну а последний раз все назначенцы побежали отмечаться, понятно, по делу избитого Кашина. И, вызывая ненависть остального народа, тут же заговорили о каких-то льготах и специальных статьях УК. Мне жалко Кашина, как и любого человека в такой ужасной ситуации. Но что-то в этой истории меня жмет. «Коммерсант» – это не тот орган, где сильно радеют об обычных людях, а судьбы наших нуворишей, именующих себя элитой, меня волнуют мало. Как и судьбы тех, кто про них пишет. Пострадать за правду – это одно, а вдруг окажется, что речь идет о неких недовыполненных обязательствах? Какие-то намеки на это уже появлялись.
Хотя я искренне надеюсь, что это не так. Хотя бы потому, что в этом случае те, кто честно занимаются журналистским делом, окажутся в очень неудобном положении. Но с этим сначала надо разобраться, а уже потом бить себя в грудь на экране и требовать особого судопроизводства.
Впрочем, чем бы данная история ни кончилась, это не помешает очередным начальникам от СМИ, не написавшим ни строчки, зато умеющим ловко приседать перед властью, использовать эту ситуацию для пробивания очередных благ. У нас вообще все хорошие инициативы кончаются раздачей колбасы, особняков и квартир в пределах Садового кольца. Понятно, не всем.
Всю свою историю Россия живет в лакейской системе привилегий. Жалованные с барского плеча шубы и поместья, отдельные суды для дворян и для крестьян, превратившаяся в номенклатуру табель о рангах, депутатские залы, превратившиеся в залы для ВИП и пр.
Привилегия может быть только одна – равенство всех перед законом. А когда жизнь одного человека стоит дороже жизни другого – это аморально и отвратительно. Властители дум обязаны это знать и нести это знание в массы. А когда вместо этого они пытаются оценить свою шкуру подороже - это отвратительно вдвойне.
…Двадцать лет назад слов «журналюга» и «заказуха» не было, хотя все журналисты работали в партийных, комсомольских или советских изданиях, других просто не было. Теперь такие слова есть, и меня это почему-то не удивляет.
|
|
