Готовясь к очередной дискуссии на тему «Левое движение и выборы 07-08», я решил составить для себя, а заодно и для читателей-участников, всё же некоторые тезисы. Ибо вопрос, обсуждаемый на круглых столах еженедельно, для меня лично - вопрос жизненно важный. Вопрос будущего. Профессионально-революционного... Нет, местечко филистера в случае консервации силовигархического режима, конечно, найдется и для таких как я смутьянов, но всё же мы-то, карбонарии, не этими надеждами живём. Ибо будущее при нынешнем режиме - обыкновенное затухание и смирение, никак не укладывающееся в сознании воспитанных «смутными девяностыми». Ибо мы хоть издали, но порох 1993-го нюхали: видели, как близка от своей кончины может быть власть, олицетворяющая реакцию, провоцирующая и культивирующая реакцию...
А поэтому нужно со страшной силой, окаянством и упорством вгрызаться в социальную суть нынешнего государственного устройства. Ведь не осмыслишь - не боец. А кто слушал (только слушал) - молодец... В смысле балластЕц.
И начать стоит с методологических характеристик момента.
Реакция - здоровенная
Я уже начал было однозначно высказываться по этому поводу, по поводу реакции как мейнстрима общественного болота времен стабилизации, как вдруг засомневался, и показалось, что оценка даже завышена. Ведь реакционное болото вообще сторонится любых дефиниций. Его универсальная позиция - «да надоели вы все, дайте нам пожить без ярлыков, а мы уж приспособимся». Ну и живут, и укрепляют классовую структуру с ее перекосами. Поэтому придётся снова протоптаться по пути от причины к следствию. Попутно я немного поспорю с позицией Ильи Федосеева, высказанной им на последнем круглом столе и затем приведенной в статье на передовице ПРАВДы-инфо - насчет того, что для уверенно левого движения вперёд просто-таки необходимо признать СССР неудачным экспериментом.
Реакция в постсоветском обществе возникла далеко не одновременно со стабилизацией, она вообще является синонимом термина «постсоветский». Но тут важно как именно советское общество, порожденное революцией, стало реакционным - на каком этапе и в каких пропорциях оно становилось реакционным.
Есть самый простой ответ на этот вопрос, к которому, вероятно, тяготеет и тов. Федосеев - мол, оно было таковым чуть ли не с 1930-х годов, когда вместо пролетарского государства из СССР получилась империя. Начнем с того, что термин «империя» - вульгарнейший, неточный и может быть удобен только критикующим СССР с немарксистских позиций. Определение империи вообще не из области ХХ века - без границ, метрополия, живущая за счет истощения провинций и завоевания новых областей. Ну разве это СССР, Илья? Это как раз тот случай, когда ради красного словца стоило бы пожалеть Союз-отца.
Так всё же чем был СССР, если даже Троцкий считал Союз хоть и деформированным, но рабочим государством? Писал он это в те самые, кстати, 1930-е, тов. Федосеев, не будете же вы с Троцким спорить? Выходит, что не так уж было реакционно и советское общество, если шло на помощь испанцам (а затем и всей Европе) в стычке с фашизмом, если породило героев-комсомольцев 1940-х. Да, герои были и в царские времена, но была ли мотивация подвига такой же? Нет, и здесь вновь нельзя смешивать прошлое с последующим. Если романовская империя - была империей, то СССР как антиимперское государственное образование, возникшее как раз на руинах империи и как опровержение принципов формирования империй, империей не являлся никогда. Страна, являвшаяся главным борцом с империализмом, кстати.
В сущности, вопрос отношения к СССР - это вопрос отношения к практике строительства социалистического государства. Это для левых всегда двусторонний вопрос - во многом экзистенциальный. Ибо, как ни странно, неспособность увидеть достижения предыдущих поколений не только революционеров, но и функционеров (да-да, не боюсь в данном случае такого термина) - коррелирует с собственным неучастием в актуальном ревпроцессе.
И если в практике строительства социализма (и скажем тут смелее - движения к коммунизму) обнаруживались определенные бюрократические закономерности и негативные, во многом даже тупиковые тенденции, то отрицать верность самого направления из-за этих броских аспектов «с порога», брезгливо отворачиваться и клясться в верности основоположникам вместо того чтобы заниматься конкретным анализом конкретной ситуации - это уж точно поведение не марксиста, но вольнослушателя какого-то.
Две реакции
Именно сейчас мы живем в период матёрой, невиданной реакции. Попробуем же на сопоставлении двух эпох определить - удачным или неудачным был «экспериментом» (тоже чуждейший и реакционнейший термин) СССР.
Если на секунду допустить, что не бытие определяет общественное сознание, а некое настроение общества форматирует бытие, заставляя его «стабилизироваться», то выстраивается просто идеальное видение постсоветской истории на основе советской. Есть разрушители и есть стабилизаторы. Есть определенные роли, выходящие на историческую сцену в неизменной последовательности. Ленин = Ельцин, Сталин = Путин... Тут же возникает и гумилёвщина, утверждая, что есть некие циклы пассионарности в обществе, ну, и далее - пляшите ваш канкан, идеалисты... Но вот что стоит разглядеть: революционная волна действительно сменяется всегда волной «стабилизации», и не только в советской истории - однако очень важно чего именно это стабилизация. Троцкисты тут немедленно вспомнят свой любимый помидор-термидор. Но нас интересуют опять же не натянутые аналогии (каковой является и отнесение СССР к империям), использовавшиеся в политической борьбе, а конкретика исторического момента.
И вряд ли уж стабилизация времён Сталина сравнима с нынешней - не по психологическим (не с точки зрения идеалистской), а по классовым и экономическим показателям. Да, есть период коренной ломки и коренного обновления общества. И это 1917-й, 1920-е, революционные. 1991-й и 90-е, реакционные. «Долой стыд» и прочие, для меня такие же социалистические «эксперименты» и завоевания общества, как бесплатная медицина и образование. Далее радикализм революционный (качественный) сглаживается - не в силу чьей-то монаршей воли, а именно из-за массовости революционного процесса - и начинается количественное, поступательное движение вперёд к намеченной цели. А тут уж кто не в упряжке - тот враг народа. Это настроение времен «социалистической стабилизации» как раз и сравнимо с эпифеноменом времён Путина - когда никаких качественных изменений нет, наблюдается только количественное прибавление местами, но радости от этого - как от индустриализации...
Опять же суть доминанты в общественном сознании, доминирующее настроение - классовое. Правящего класса оно директива. Нам сказали, что все мы - собственники. Вот мы и наслаждаемся тем, чем владеем. А на вершине пирамиды - самые радостные, олигархи.
Если революция 1917-го высвободила огромные общественные силы, силы количественного большинства - и они зачастую были даже для себя деструктивны, если бы не руководство большевиков («никем не уполномоченное» по Федосееву), то контрреволюция 1991-го эти силы сковала настолько, сделав революционным лишь класс «предпринимателей», что общественное большинство, по-прежнему производящее всё и вся в стране, потеряло всякую политическую волю, истощилось, вяло плетётся все за теми же КПССными пастухами-единороссами. А куда еще податься? Лимит на революции ведь исчерпан как бы.
И снова сравним: если революция 1917-го была восстанием «горизонтали» против царской «вертикали», в ходе восстания и первых лет революции горизонталь сама «овертикалилась», породив тогда уже основу однопартийности, то контрреволюция 1991-го была именно «вертикальным» действием, борьбой Ельцина и Горби, катализированной ГКЧП. Ибо на том этапе по марксистской методологии как раз должна была свершиться коммунистическая «революция сверху» - связанная с упразднением многих государственных институтов, но произошла сверху же, только контрреволюция.
Однако очень важно понять, как формировалась «вертикаль» советской и партийной власти и насколько она была вертикальной, как работали связи с «низами». В конце 1980-х громче всего слышались проклятия в адрес административно-командной системы, централизация - декларировавшаяся, например, в 1920-х как одна из целей социализма, в архитектуре, экономике - была объявлена главным врагом перестройки. Доходило до смешного - центральное ТВ показывало, как хорошо решают свои проблемы рабочие некоего завода, и какие плохие разнарядки и указания по плану приходят туда из министерств. Но ведь завод был частью гигантской системы производства, которую министерство и координировало. Это уже брезжила приватизация, которая эти же заводы продала на металлолом. Таково логическое завершение децентрализации. Однако и здесь не стоит искать шпионов - уже была запущена в массы довольно мощной государственной же перестроечной пропагандой логика процесса децентрализации, где на пятки чистой теории демократизации экономики наступала тяжелым сапогом частнособственническая мотивация вполне уже состоявшихся теневых буржуа.
Так что упрёки к СССР как к «эксперименту» звучали тогда, когда мы его и застали - в конце 1980-х. И выступали против монополии партии, и против имперскости, и республики откалывались, разгорались национальные конфликты (при этом на ТВ тут только и вспоминали про пролетарский интернационализм). Всё это - суть перестройка. Я тут даже не оцениваю. Просто нужно честно себе признаться - если занятием актуальных левых считать всё ту же перестройку, то есть критику недостатков СССР, то можно так профилистерствовать всю жизнь. Критерий практики тут всё же должен бы выйти на первый план.
Советская практика показала, что социализм есть неизбежная централизация - военная (на чем настаивал и Троцкий, борясь с «партизанщиной» Ворошилова и др.), экономическая, партийная. Если тов. Федосеев согласен с императивом диктатуры пролетариата, то стоит представить и ее конкретное воплощение - именно в революции ставшую во главе пролетариата партию, затем правящую. Не о такой ли партии писали Маркс и Энгельс в своем Манифесте? Не играли это просто слов - насчет монополии партии? Чем она отличается от диктатуры пролетариата? Тем, что может ставить чуждые ему задачи? Можете привести хоть один пример того, как компартия шла обоснованно и задокументированно против пролетариата и советского рабочего класса, тов. Федосеев? Только 1980-е тут и припомнятся. А это перестроечка-с, битая карта.
Вертикаль новая, партийная формировалась в условиях враждебного окружения и внутренней борьбы с той исторической неизбежностью, которая прежде заставила царя отречься от престола и привела к двум революциям. Но как именно централизация власти приводила к однопартийности? Вспомним бунт эсэеров 1918-го - в такой ситуации вы, тов. Федосеев, предлагали сохранять многопартийность? Но это уже вам с Лениным спорить, не со мной. Без особой радости ликвидировалась тогда оппозиция - но вариантов не было. Это потом Сталин едва ли не директивно насаждал демократию, блоки коммунистов и беспартийных... А в 1950-х планировал передать большую часть руководящих полномочий от партии Советам. Да-да, никакой монополии не было - всегда была компартия и Советы. Другое дело, что стратегические решения тут принимались только партией. Но и могли ли расходиться тогда задачи Советов и коммунистов? За советы без большевиков выступали опять же представители многопартийности из Кронштадта, финал выступлений нам известен. Новая вертикаль ковалась историей СССР неуклонно. Но и она же в определенный момент стала клониться к контрреволюции и встала с ног на голову, стала капиталистической, нынешней вертикалью. С этим не спорю.
Реакция времён перестройки
Реакционным советское общество стало только в 1980-х, здесь проявилась своего рода конгениальность периода перестройки, власть классово-элитно поддавалась капиталистическим соблазнам, но и общество стремилось, в общем-то, к тому же. Социализм с капиталистической зарплатой - вот чего ради бастовали шахтёры, все эти соловьи скорой контрреволюции. Нет, нельзя здесь обвинять именно их и именно в капиталистических настроениях - ибо решение о смене формации, после солидной артподготовки, было принято наверху, а разговоры о рыночной экономике велись чуть ли не с 1988-го года - но процесс, как говорится, шёл, и они подливали масла в огонь, а затем и Ельцина поддержали всеми руками. Пролетариат за контрреволюцию, однако.
Этот урок истории показал, что социалистическая прежде централизация власти в период переоценки ею ценностей может запросто привести к краху всего социализма. Административно-командно принимается решение о переходе на капиталистические рельсы - и поезд послушно катится назад. Вот в таких рамках упрёк «монополии партии» уместен - если опять же не видеть ряда нюансов, прекрасно нам известных. О целях и составе партии того периода.
Увы, и советский социализм не избежал того, что постигло в свое время царизм - кризиса власти. Однако позволяет ли это отождествлять СССР и романовскую империю? Отнюдь. И СССР был не «экспериментом» - как называют его как раз монархисты, для которых «экспериментаторами-большевиками» был нарушен «естественный эволюционный ход истории», а планомерным, закономерным этапом развития всего человечества. Поэтому для критически мыслящего марксиста не встает вопрос - «строить заново или возвращаться в СССР?», это некорректная постановка вопроса. Возвращаться никто не зовет, но и забывать «эксперимент» тоже глупо: это все равно, что забираться в море по камням, когда есть длинный и удобный пирс. Базисным остается вопрос методологии и анализа происходящих в обществе перемен. Термины «контрреволюция» и «реакция» я использую не случайно - ведь категоризованность анализа предрешает его успех и перевод результатов в агитационный падеж. Поэтому и словечки нужно выбирать.
Как зарождалась дальнейшая, постсоветская реакция - мы уже начали говорить. Она начиналась с того, что и в 1991-м у «Белого дома» было отнюдь не большинство, которое вообще-то и проголосовало вскоре за сохранение СССР. Но власть меньшинства шла своим путём - раздавая социалистическую собственность олигархам... Об этом часто говорим, но как-то не понимаем того уровня сложности самосознания социалистического, что ли... Такое самосознание должно постоянно удерживать мысль о причастности ко всему окружающему - в качестве гражданина страны социализма. Но этот уровень сознания как-то легко оказалось «обресетить». «Общее - значит ничьё», ну, и дальше с песней. Кого в этом упрекнуть? Партию-монополистку? Вряд ли тут ее вина. Сложная система, каковой был СССР, уязвимее, это известный факт. И не стоит лишний раз метать камни в гроб покойника. Стоит строить новый бастион классовых сражений.
Сейчас мы в глубокой яме. Но даже в период махровой реакции, всех этих поздравлений «талисману», левые настроения в обществе растут, так говорят социологи. Отзываются люди только на левые лозунги - и социальная апатия не носит тотального характера. Просто «кризис вертикальности», начавшийся в конце 1980-х и унаследованный новой властью, еще не дошел до той точки, откуда начнется коллапс. Вся нынешняя система управления страной - всё та же административно-командная. Никакой демократизации управления не произошло. Это именно управление - никакого самоуправления. Поэтому лозунги большевиков - за рабочую демократию - вполне актуальны и понятны. Только вот с новой централизацией вряд ли сегодня согласятся. А поэтому нужно укреплять горизонталь - таков лозунг момента, на мой взгляд. И пинать тут СССР - дело богемное, скучное. Все пинки свои уже сделали и троцкисты, и даже сталинисты. Претензий к такой глыбе истории не только России, но и человечества - много. Но вот если взвесить все социальные завоевания и проколы - явно выстраивается положение не в пользу силовигархического режима. Ведь он просто паразитирует на построенном в СССР - да и то не на всём, а только на «трубе».
Расчет вполне идеалистически мыслящих, модно впадающих в религиозность правящих кругов, расчет на то, что общественное настроение сформировавшееся худо-бедно при нынешнем царствовании станет неизменным на долгие годы - ошибочно. Бытие, как только выйдет из-под контроля далеко не всесильной «вертикали» - революционаризирует сознание масс. Рост цен - только первые звоночки. Когда ассортимент станет для многих недоступен - поверьте мне, тов. Федосеев, СССР и социализм станут не просто «модной темой» для политиканов-паразитов, они станут агиткой. Достижения СССР - которые во всем мире левые приводят как доказательства реализма своей борьбы - будут как топор рубить постсоветские надстроечки силовигархии.
Перекос в доходах населения и классовое расслоение таковы, что любая правдивая статья про источники и схемы получения доходов хотя бы одного из когорты прокремлевских олигархов или вообще элиты, может стать толчком к выступлениям против всей вертикали. И всякий раз начинать «дело Ходорковского» власть просто не сможет - пойдёт на силовую эскалацию, а затем и утратит всякое доверие. Вот тут мы и придём, но должны быть не с пустыми руками, и уж точно не с упадническими настроениями и сожалениями о «неудачном эксперименте».
|
|
