Как-то переключал каналы, какое-то ток-шоу, молодая женщина начинает рассказывать о том, по каким прекрасным дорогам она ехала, какие красивые одинаковые заборчики были вдоль дороги, как все вокруг было чистенько, я еще не понял, о какой стране речь, но тут ведущий рассказчицу резко перебивает: «Не надо делать пиар Белоруссии!». Стало понятно, о какой стране речь, и понятно, что ведущий телепередачи проверку кремлевского режима на свою лояльность, безусловно, прошел.
А я продолжил переключать программы с мыслью, что это выражение: «Не надо делать пиар», - по своей сути, является откровенным страхом перед признанно и безусловно более сильным конкурентом. Страхом, что слушатель или читатель, познакомившись с тем, кому нельзя делать пиар, перестанет верить тому, кто не хочет делать этот самый пиар. Ведь для такого властителя дум единственный путь как-то влиять на свою паству - сделать все, чтобы паства ничего не знала о конкурентах.
Я сделал эту преамбулу потому, что А. Пионтковский, отвечая на мою статью своей заметкой, возможно, автоматически, по привычке не стал делать мне пиар - не упомянул ни меня, ни название моей статьи. По идее, и я мог бы ему пиар не делать, но меня это унижает, и вот это чувство унижения, имеющееся у меня, но отсутствующее у Андрея Андреевича, видимо, и отличает наши подходы к власти - к обсуждаемой нами в статьях теме.
А именно: я не боюсь за свои ошибки даже осинового кола в должности президента или депутата (а реально речь идет всего лишь о тюремном заключении), а Андрей Андреевич даже за преступления власти, из всех известных и доступных наказаний, считает страшнейшим наказанием презрение. И даже не презрение большинства народа, а только таких, как он: «Какое наказание может быть для лидеров страны более жестоким, чем то брезгливое презрение мыслящей части общества, которое я в меру своих скромных сил стараюсь артикулировать в каждой своей публикации?».
Во-первых, надо сказать, что, не смотря на стояние в церквях со свечкою, нынешнюю «элиту» не пугают не то, что презрение, а и гнев самих господа бога, девы Марии, ее сына и всей архангельской и ангельской мыслящей части божественного сообщества, а не только людей на земле.
Андрей Андреевич, десятки миллионов мыслящих людей, как в России, так и за рубежом презирают сегодняшнюю «элиту» у власти за алчность, за подлость, за тупость, за животное состояние либеральной совести. Вы можете назвать хотя бы одного из бывших или стремящихся к власти либералов, кто бы от этого презрения не то, что прекратил воровать и предавать Россию, а хотя бы поморщился? Единственное, на что они идут, - это не делают презирающим их людям пиар. Это у них не отнимешь, это у них на уровне подсознания.
Правда, я не берусь это утверждать со 100% гарантией. Может потом, когда-нибудь, выяснится, что Гайдар на самом деле спился от стыда, а Старовойтова с Юшенковым сами застрелились, а Явлинский ушел в монастырь и каждое утро бичует себя симихвосткой...
Но оцените разницу в наших подходах к наказанию. Мысль о том, что за горе и ухудшение жизни десятков миллионов людей, я на посту президента или депутата получу наказание всего лишь в виде презрения Пионтковского «со товарищи», унизительна для меня. Но это «наказание», почему-то, самих либералов не унижает...
Ну, ладно, не это главное. Как бы объяснить абстрактную вещь, имеющую громадное значение для обсуждаемого нами вопроса о том, что нужно, чтобы власть в России была национальной и демократической? Давайте я начну с примеров из жизни просто людей, а не «мыслящей части общества».
Не помню, был ли я тогда школьником или уже студентом, когда Днепропетровск потряс и заставил заговорить такой случай. В ночную смену рухнула часть строящегося здания и погребла с десяток рабочих. Но не это вызвало изумление, а то, что прораб приехал на стройку, распорядился о производстве спасательных работ, затем пошел на мост через Днепр, оставил у перил портфель с бумагами и спрыгнул в фарватер.
Уже во времена моей работы в Казахстане, один работяга что-то заподозрил и вернулся из ночной смены раньше времени. Застал жену с любовником (моим товарищем по работе и своим приятелем, кстати) и зарубил любовника топором. После этого пошел в милицию и заявил на себя. Милиция и прокуратура за день разобрались с произошедшим, допросили его и выпустили до суда. И убийца несколько недель продолжал ходить на работу, потом был короткий суд, ему дали 6 лет лагерей, обжаловать приговор он не стал и дождался, когда пришел милиционер и позвал его ехать отбывать срок.
Я не знаю, как среди мыслящей части московского общества, но, полагаю, любой житель периферии припомнит аналогичный случай или случаи из своей периферийной жизни.
Почему покончил с собою прораб? Для одних этот вопрос прост, другие его в упор не поймут: совесть прораба потребовала этого - потребовала наказания за его добросовестные просчеты.
Почему милиция не арестовала убийцу? Зачем? Совесть убийцы его и арестовала. Почему убийца не сбежал от наказания? Как он мог сбежать, если этого наказания требовала его совесть, если это наказание было его искуплением вины?
Вообще, чтобы понять и принять цели АВН, нужно в первую очередь иметь не юридическое образование, а просто совесть.
Наказание, которое закон АВН вводит для власти, необходимо в первую очередь самой власти - это искупление вины власти за ее ошибки, нанесшие вред народу. Но, конечно, это наказание не для каждого члена власти будет искуплением, а только для тех, у кого есть то, о чем не имеет представления «мыслящая часть общества», - СОВЕСТЬ. А для тех, у кого совести нет, это наказание будет бичом, отпугивающим от власти бессовестных уродов.
Вот в чем тут дело, Андрей Андреевич, дело. А я-то думал, что вам этот нюанс понятен.
|
|
