КПРФ и левое пространство

Один из парадоксов ставшей уже привычной ситуации в том, что если левое поле общества доходило до 60 %, то коммунистам никогда не удавалось освоить его более чем на половину, то есть - до 30 % электоральной поддержки. В результате правые, которые занимали даже не оставшиеся 40 %, а лишь часть их, получали возможность эксплуатировать определенные ожидания той части левого пространства, которую упускали коммунисты, либо определенным образом завышать свою реальную представительность.
Так что, нервозность, с которой образование "Справедливой России" встретила партия власти вполне понятна и обоснованна.
По сути, в перспективе, усиление "СР" может грозить нынешней партии власти не только появлением реальной конкуренции и лишением монопольного положения на политическом поле, но и опусканием на третье место, на позиции ниже КПРФ, собственно, в нишу "партии власти", которую в свое время занимал НДР.
Одновременно может показаться, что "СР" представляет некую конкурентную угрозу и для КПРФ, поскольку лишает ее монопольного положения на левом политическом поле. Поэтому саму по себе нервозность лидеров КПРФ, сегодня ругающих нового конкурента подчас больше, чем саму власть, формально можно понять.
Однако на деле все не так просто. Да, левое поле достигает в обществе 60 %. Да, потенциально, при определенных условиях, определенных возможностях и определенном уровне мастерства, КПРФ гипотетически могла бы освоить его полностью, недаром 60 % - это и уровень положительной оценки в обществе роли Ленина и значения Октябрьской революции.
Именно на это пространство, по факту, посягает "Справедливая Россия". И КПРФ становится обидно - ее потенциальные избиратели вот-вот уйдут к другому игроку.
Но проблема в том, что сейчас, на нынешнем этапе, КПРФ не может освоить это 60-типроцентное пространство. Перед ней не стоит, и стоять не может сегодня, задача собрать две трети голосов избирателей.
Ее реальная задача - вернуть те голоса, которые она имела на выборах 1995-1999 гг. То есть, собрать даже не всю свою старую "треть" - сумму голосов левых партий в 1995 г. и голосов Зюганова в первом туре выборов 1996 г., а 22-25% - свои старые "кровные" голоса.
Но если она ее и решит, то без сильного игрока, сражающегося за пространство от "тридцатого процента" до "шестидесятого", она, все равно не изменит ситуацию, просто потому, что тогда на этом поле будет успешно продолжать играть "Единая Россия".
И в результате, когда окажется, что КПРФ вновь имеет 23 %, "Единая Россия" будет иметь 50 %. Так что успех коммунистов будет иметь моральное, пропагандистское, перспективно-политическое, какое угодно значение, кроме реально-политического. Потому что, имея в рукаве голоса ЛДПР, партия власти сможет по-прежнему принимать любые нужные ей законы, обращая на оппозицию не больше внимания, чем она обращает на нее сегодня.
А тогда к 2011 году избиратель опять отшатнется от них, решив, по "принципу полезного голосования", что поддерживать КПРФ - лишь попусту тратить свой голос. И тогда это может стать окончательным поражением КПРФ - больше избиратели шанса им не предоставят: сколько можно?
Добиться же качественного изменения расстановки сил на политической арене сегодня можно только при условии успеха некой третьей силы левой ориентации. В данном случае, потенциально, это как раз "Справедливая Россия", которая сегодня одна имеет шансы вмешаться в неравновесное противостояние оппозиции и власти.
Для изменения общей ситуации нужны два условия: КПРФ получить голоса на уровне 1995-1999 гг., а "Справедливой России" достичь рубежа примерно в 20 %. Тогда электоральная поддержка "Единой России" снизится хотя бы до 40 %, за счет перехода части голосов к "СР", а в общем раскладе она потеряет большинство в парламенте, которое теперь окажется в руках оппозиционных партий.
Коммунисты, конечно, вполне резонно могут сказать, что у них нет никаких гарантий, что новая партия окажется в союзе с ними, а не предпочтет более выгодный союз с той же "партией власти".
Такой вопрос, отчасти, решается в рамках предварительных договоренностей. Конечно, они могут остаться не исполненными. Но даже, если так, или, что тоже возможно, если таких договоренностей и не удастся достигнуть, ситуация все равно окажется кардинально иной.
Причем, вместо того, чтобы осознать, что "Справедливая Россия" не имеет шансов отобрать что-то реальное у КПРФ, просто потому, что последняя ведет сегодня борьбу в пространстве своего ядерного электората, а он за "СР" голосовать не пойдет, компартия на практике включается с "Единой Россией" в единые действия по противостоянию "СР".
Зачем - не понятно. Что она этим решит - непонятно. Какая у нее здесь реальная выгода - непонятно.
Слабое выступление "Справедливой России" выгодно, в первую очередь, партии власти и не выгодно КПРФ. Сильное выступление - выгодно КПРФ и невыгодно "Единой России".
Так для чего КПРФ работает на результат, который не выгоден ей, но выгоден ее главному противнику?
Либо ее аналитики не умеет прочитывать простейшие последствия тех или иных политических действий, что, учитывая степень эффективности КПРФ в последние годы, похоже на правду. Либо коммунисты просто тешат уязвленное самолюбие - ну ведь, действительно, если в обществе 60 % за Ленина и за Октябрьскую революцию, они с любой точки зрения должны быть за КПРФ. А они - не хотят. И именно на это пространство по факту посягает "Справедливая Россия".
КПРФ обидно. И она расходует свою энергию на то, чтобы на каждом углу проклинать потенциального союзника, помогая своему главному противнику.
Причем, было бы понятно, если бы речь шла о содержательной дискуссии, о борьбе Идей, о критике политической и мировоззренческой позиции. Это - нормально и естественно, хотя и это разумные политические силы несколько умеряют в ходе совместных политических, в данном случае - предвыборных действий.
Но ведь этого нет!
В чем суть критики КПРФ в адрес "Справедливой России"?
В том, что она создается Кремлем, властью, чтобы обмануть общество. Это, конечно, вопрос серьезный. Хотя тоже возникает некий нюанс: а для чего власти, у которой есть надежный и неприхотливый инструмент в лице вполне марионеточной "Единой России", создавать еще одну силу, способную роль этого инструмента ослабить? Ведь как минимум, это означает, что у тех, кто создает и курирует эту партию, нет единства, что элита вновь на грани раскола. Так что, КПРФ ставит своей задачей опять, как в начале нынешнего правления, помочь одной части элиты разгромить другую и этот раскол ликвидировать?
Вообще, конечно, такие ситуации, когда власть создает искусственные политические образования, чтобы ограничить роль и возможности действительно оппозиционной партии, вполне могут иметь место.
Но ведь если послушать КПРФ, власть только тем и занимается, что внедряет в оппозиционные ряды "кротов" и "провокаторов". КПРФ за четырнадцать лет своего существования кого только не обвиняла в исполнении роли провокаторов власти!
Когда она создавалась, она обвиняла в этом всех тех, кто пытался организовать коммунистические структуры помимо нее, то есть всех своих конкурентов. Затем - тех, кто внутри партии оспаривал ее курс. Затем - тех, кто из нее выходил. Затем - "Родину". Затем - "Левый Фронт". Сегодня - ту же "Справедливую Россию".
И самое главное, что каждый раз, разгоняя всех потенциальных сторонников обвинениями в провокациях Кремля, КПРФ сужает свое пространство, лишается союзников, вытаптывает поляну оппозиции. А главное, она сама сегодня не способна ее полностью освоить.
Странная мания, странная страсть.
КПРФ претендует на то, что она - серьезная партия. Она претендует на то, чтобы раньше или позже взять власть. Ее претензии, хотя сегодня несколько далеки от реальности, в принципе оправданны. Запрос на нее (или силу, позиционированную в этом векторе) реально имеется. Если она будет вести реальную политику, подходить к вопросам так, как говорилось абзацем выше - она в принципе имеет шансы победить. Если она будет всю свою работу сводить к поиску кротов, провокаторов и агентов Кремля, она будет утрачивать своих сторонников, ослаблять потенциальных союзников и укреплять противников. А значит - она будет слабеть. И не должна обижаться на то, что вновь и вновь будут появляться политические силы, старающиеся освоить ее, казалось бы, монопольную политическую нишу.
Сегодня реальность такова, что КПРФ все левое пространство завоевать не может. Так надо не обижаться, а радоваться, что находятся политические силы, готовые выступать от его имени и вместе с коммунистами противостоять тому, кто является их главным противником.