«Марш несогласных» в Санкт-Петербурге – выдающийся успех не российской оппозиции, но всего российского общества. При этом дело даже не в численности, хотя оценка в 5 тыс. чел и носит минимальный характер, - это число единовременных участников уже на второй стадии митинга, когда многие уже успели уйти. Главное – это боевой настрой, решимость, позволившая многократно прорывать оцепления ОМОНа, и разнообразие участников, среди которых были представлены представители практически всех слоев общества.
Особенно важно, что наряду с молодежью и пенсионерами на марш протеста пришли 30-50 летние состоявшиеся, вполне успешные, волне вписавшиеся в нынешнюю жизнь люди. Конечно, их было меньше, - но они впервые пришли на протестное мероприятие в значительном количестве. Это значит, что правящая бюрократия «достала» наконец и средний класс, который начинает приходить в себя от обморока аврального потребления.
В Санкт-Петербурге мы увидели новое лицо оппозиции – впервые совпавшее с лицом всего российского общества.
И мы увидели с небывалой наглядностью лицо путинской власти – озверелого заезжего ОМОНовца, с наслаждением избивающего 17-летних девчонок и душащих депутатов питерского ЗАКса. Причем в последнем случае ОМОНовец был настолько убежден в своей безнаказанности, что делал это, в прямом смысле слова позируя «под камеру».
Мы увидели лицо хамской продажной прессы, писавшей о кучке отморозков, избивавших беззащитный ОМОН. Лицо штатных провокаторов из «презервативоголовых» молодежных движений.
Лицо Матвиенко. Позор этой когда-то вполне достойной женщины чудовищен. Позволенное ею напрочь перекрыло то многое, что она действительно сделала для города. Налитое лицо продавщицы овощного магазина времен позднего «совка», во всей уже позабытой красе явленное urbi et orbi, делает еще позавчера казавшиеся похабными питерские клички – от «полстакана» до «раскладушки» - едва ли не уменьшительно-ласкательными прозвищами.
Конечно, говорить о переоценке ценностей в российской политике рано. Политические шулера со Старой площади сделают свое дело в декабре 2007 года и, возможно, даже в марте 2008.
Им помогут штрейкбрехеры от якобы оппозиции. КПРФ сначала клеймит режим, призывает всех с ним бороться, а потом пытается отвлечь питерцев от Марша несогласных своим, официально рекламировавшимся, митингом у Финляндского вокзала (на который пришло человек 300, а большинство коммунистов присоединилось к «Другой России»), а затем еще и идет на Всемирный русский собор в храм Христа спасителя.
Вот, передо мной две фотографии Зюганова, обе - с официального портала КПРФ. На одной Геннадий Зюганов, ночью, у проходной завода Форда митингует вместе с бастующими рабочими. Т.е. находится на своем партийном месте - среди борющегося рабочего класса. А вот другая карточка, более свежая - Геннадий Зюганов среди архиерейской общественности. Да ладно среди архиереев, они, возможно и с подачи Зюганова (хотя скорее под давлением своей же нищающей паствы) приняли какое-то душестпасительное обращение к олигархам, мол, нехорошо быть олигархами. Но там же, среди этих помпезных атрибутов "нового русского православия" заседают, причем на более почетных, чем у Зюганова, местах, его "непримиримые" классовые враги - тот же Володин из "Единой России", с которым зюгановский зам Рашкин борется насмерть. Те же "чекистские олигархи" и прочая, явно непролетарская публика.
Так вот я, как потенциальный избиратель КПРФ, очень желаю знать, где же Зюганов настоящий - среди рабочих во Всеволожске или среди кремлевской номенклатуры в храме Христа Спасителя?
Но лозунг, впервые прогремевший именно в Питере - «это наш город, это наша страна» - превратит, конечно, хитроумные манипуляции кремлевской номенклатуры в беспомощные увертки и ужимки.
Власти Санкт-Петербурга с небывалой убедительностью показали: эта власть невменяема. Сотрудничество с ней невозможно. Защищающие свои интересы граждане должны понимать, что российская бюрократия, захлебывающаяся от долларов, не понимает слов.
И недаром уже через день, в понедельник 5 марта москвичи, уже несколько лет борющиеся против незаконной застройки сквера на Таганке, вынудили префектуру Центрального административного округа вступить с ними в переговоры не словами и пикетами, а наглухо заблокировав гнездо бюрократов! – впервые в истории Москвы. Одновременно, в один день со вполне штрейкбрехерским митингом на Пушкинской площади, также призванным оттенить Марш несогласных в Питере (кстати, на этом митинг не прищел даже Зюганов, занятый в это время на Русском соборе), те же столичные коммунисты, только из низовых организаций, смогли помочь людям добиться, чтобы московская власть, наглая, чванливая и неприступная, уступила гражданам.
Вот так, пока зажравшаяся власть и оторвавшиеся от народа вожди оппозиции ищут мифические "национальные идеи" - в стране само по себе формируется гражданское общество. И оно начинает свое формирование с требований, с противостояния с властью и недоверия номенклатурной оппозиции.
|
|
