Итак, участникам сегодняшней акции НБП в Минфине может быть предъявлено обвинение по статье «Экстремизм». Летом в Уголовный кодекс были внесены поправки, согласно которым «воспрепятствование работе государственных учреждений» теперь является уголовным преступлением. Именно с этого я бы начал рассуждать pro et contra, если бы ответственность за хоть каких-то людей лежала бы на мне. К счастью, границы моей личной ответственности очень скромны, но сотрудники ФОРУМА.мск не дадут соврать – там, где возможны проблемы, их главный редактор идет в первую очередь сам.
Впрочем, внутренние отношения в НБП – это дело сугубо внутреннее. И как реагировать на то или иное событие – тоже сугубо внутреннее дело организации.
Узнав в числе первых о захвате национал-большевиками здания Минфина, главный редактор ФОРУМА.мск разместил в «новости дня» краткую информацию, отдал необходимые распоряжения дежурному по редакции и направился ближе к месту событий.
Лидер НБП, бесконечно нами уважаемый Эдуард Вениаминович Лимонов встретил весть о захвате нацболами здания Минфина на заседании «Другой России». Где, как известно, либерально-демократическая общественность хотя и порадовалась очередному факту народного возмущения режимом, как-то не слишком активно кинулась участвовать, спасать и т.п. Видимо, полагая, что данный инцидент не является «профильным» для организации и тех социальных слоев, которые она представляет.
В это время ОМОН «вязал» молодых людей, захвативших здание на Ильинке, но при этом не обидевших даже муху, а по радио главный редактор известнейшей либеральной газеты спокойно ставил на одну доску нацболов, захвативших Минфин, и нацистов, убивших в Питере очередного темнокожего студента. Обращаясь при этом к той же самой социальной базе, что и «Другая Россия», и, видимо, встречая некоторое понимание: и бритоголовые нацисты, и бритоголовые нацболы одинаково чужие в этой среде. Ключевое слово – «одинаково».
Потому что, например, коммунисты в этой среде тоже чужие, но по-другому. По отношению к «комми» антагонизм здесь плохо осознаваемый классовый и хорошо ощущаемый «культурно-этический», почти эстетический.
Бритоголовых там просто по-животному боятся, и доводы рассудка тут не играют роли, а следом за животной боязнью идет такая же животная ненависть, хотя и скрываемая, поскольку либералу проявлять ненависть неприлично.
Бог его знает, на что рассчитывал Эдуард Вениаминович в этой среде. Его дело, в конце концов. Но нацболам там ловить абсолютно нечего – это факт.
Вообще вся эта акция вызывает серьезное недоумение. Удивить мирным захватом административного здания уже трудно, когда в репортажах уже звучит фраза «в очередной раз». Напугать власть, видимо, тоже не очень удалось. Общество… Общество раскачать сегодня не удается даже более сильными раздражителями. И морально-нравственный шок, который испытала вся Россия после первых процессов над нацболами, получавшими реальные срока за абсолютно виртуальные «беспорядки», навряд ли удастся повторить – это кто-то из маститых назвал удачно «притерпелостью». Стоило ли возбуждать притерпелость?
Самоотверженность нацболов просто поражает. Это что-то от атаки кавалергардов в «Войне и мире», это какие-то нереальные, литературные образы, таких мы в жизни не встречаем – только если на скамье подсудимых…
Я не могу ответить на вопрос, способна ли Компартия на нечто подобное. Скорее всего, нет. Это надо признать. Если меня, как рядового коммуниста, спросят, готов ли я захватить, скажем, кабинет Андрея Исаева в Думе, я наверно, спрошу – зачем? Сам буду думать, что мне на этот «подвиг» скажет Исаев и должен ли я буду потом с ним объясняться за разбитую пепельницу. А если серьезно, то навряд ли кто-то мне сможет четко и убедительно сказать – зачем.
Нацболам достаточно ответа – надо!
В этом серьезное отличие национал-большевика от члена КПРФ. Именно поэтому нацболы жертвенны и смелы, а у коммунистов зато есть партия. Такая вот диалектика.
В Штабе протестных действий в ЦК КПРФ узнали об акции нацболов из СМИ. Несмотря на то, что НБП постоянно имеет своего представителя в Штабе, информации об акции нацболов ни с кем не согласовывали. С одной стороны, понятно, что в целях конспирации (хотя я искренне не верю, что при почти полусотне участвующих в захвате непосредственно, действительно удалось сохранить подготовку мероприятия в тайне от компетентных органов) – и тогда возникает вопрос, почему никто в органах не принял решения воспрепятствовать захвату, более того – охрана Минфина пропустила нацболов внутрь практически беспрепятственно.
Это мы увидим только через некоторое время, какова была задумка тех, кто "не воспрепятствовал".
Но почему никто не информировал политического союзника о ходе акции в процессе самого ее осуществления? Ведь, в конце концов, именно Компартия взяла на себя юридическую защиту нацболов по всем прошлым процессам, обеспечила силами фракции в Госдуме политическое прикрытие и так далее. Согласен, все это выглядит вполне оппортунистически, нацболы-герои, а КПРФ – это тот «пингвин», который робко прячет тело жирное в утесах… Но кто виноват, что руководство НБП кинуло в бой своих ребят, не имея даже малейшего тылового обеспечения, даже понятия о таком обеспечении? И в результате «тыл» обеспечивали сторонние организации, которые по ходу объявлялись «гнилыми», оппортунистическими и вообще говном.
Ну ладно, говно… А чего вы в нем роетесь?
Два месяца назад, сидя рядом с Эдуардом Вениаминовичем, я с изумлением слушал, как он поет дифирамбы Касьянову, Каспарову, а о коммунистах отзывается с нескрываемым презрением, нимало не смущаясь, что одного из коммунистов касается рукавом своего пиджака. Тогда я изумился и немного расстроился, поскольку, совершая свой политический поворот, лидер НБП не дал себе труда обратить внимания на политическую силу, с которой его что-то совсем недавно связывало – ну хотя бы еще не закрытые дела членов его организации, которые ведет адвокат-коммунист Дмитрий Аграновский. Такие вот союзные отношения: покурим? Сначала твои, а потом каждый свои.
Причем совершенно ясно, что если власти опять решатся на открытие уголовных дел против «нацболов-минфиновцев» (одно уголовное дело уже открыто - ред.), защиту обвиняемых возьмут на себя адвокаты КПРФ, причем никто ничего выторговывать не станет. Это как бы само собой разумеющееся. Все члены НБП могут раз и навсегда рассчитывать и на юридическую, и на моральную, и на политическую поддержку Компартии, которая продолжает (несмотря на «косность и трусость», как говорил Лимонов) исполнять свои обязательства. Мы никого не бросим. Мы вообще никого не бросаем, даже когда нас «кидают». Косные, наверно. Соображаем медленно.
События в Минфине совершенно очевидно совпадают с акцией обманутых дольщиков из «Социальной инициативы» - оргкомитет, который выступает за права обманутых, не только расписывается в преданности существующей власти, они демонстративно отказываются от какой-либо помощи депутатов от левой оппозиции. Дольщики – это отнюдь не социальная база левых, хотя их протестный потенциал и заслуживает всяческой поддержки. Но дольщики – это те, кто наскреб несколько десятков тысяч долларов на оплату квартиры, а анализ ситуации в Москве показывает, что на одного покупателя жилья в столице приходится сегодня 1000 тех, кому не по карману даже квартплата.
Нет ли иронии в том, что завтра несколько десятков молодых людей, прямо скажем, не из самых богатых семей, сядут в тюрьму за то, чтобы Кудрин начал выплачивать дольщикам деньги по долгам «Социальной инициативы»?
Это что, «революция» такая?..
P.S. Я отдаю себе отчет в том, что моя позиция отнюдь не выигрышна. Но эти вопросы рано или поздно нужно было задать. А я не нянька, что бы щадить чье бы то ни было тщеславие. Тем более, что давно усвоил одну истину: любой подвиг - это всегда чье-нибудь преступление.
Материалы по теме:
Итоги саммита и контрсаммитов: оппозиция видит их очень по-разному
|
|
