Предвестники нового пути всегда появляются тихо и от безысходности. Давление враждебного мира, ломая социальную группу, всегда кристаллизует в ней нечто новое, обладающее совершенно иным качеством по нормам морали, поведения, методам приспособления к окружающей действительности. Если эта действительность, тем не менее, доходит до некоей крайности, когда сопротивление ей невозможно без полного уничтожения сердца новой социальной группы, ее метафизического "я", такая группа переформируется для оказания необходимого сопротивления.
Определенный период потребуется для оценки уровня этого сопротивления, до тех пор, пока не придет осознание необходимости систематической борьбы по уничтожению механизма давления. Момент осознания становится началом новой идеологии освобождения.
XX век продемонстрировал ответ капитализма на неумолимость марксовых законов – если пролетариат неизбежно превращается в могильщика капиталистического класса, требуется всего лишь остановить развитие пролетариата, создать условия, в которых это развитие будет невозможным, либо крайне медленным.
Не следует полагать, что ответ сконцентрировался только на обеспечении минимума уровня жизни, для обуздания человеческой природы этого недостаточно. Развитие не остановить только "трехразовым питанием". Прежде всего, идеологи капитализма осознали важность трансформации, происходящей с квалифицированным рабочим, и смогли определить ее условия.
Такая трансформация скорее происходит там, где рабочий наиболее плотно вовлечен в конструкторский процесс, где инженер-конструктор вынужден сотрудничать с низшим промышленным пролетариатом для достижения удовлетворительных параметров производимой продукции. Инженер здесь отнюдь не является добровольным помощником указанной трансформации – в долгосрочной перспективе экономически он не заинтересован в развитии пролетария, поскольку таким образом он снижает собственную цену. Однако, самая суть осуществляемых работ такова, что инженер вынужден идти на подобное сотрудничество для обеспечения своих краткосрочных экономических потребностей.
В первую очередь, такими отраслями является тяжелое машиностроение, вообще любая промышленность, связанная со строительством тяжелых транспортных средств, станкостроение и ряд других производств.
Вся практика реорганизации промышленности в капиталистических странах во второй половине XX века демонстрирует поиск состояний, в которых указанная выше трансформация оказывается блокированной именно в этих отраслях промышленности. С каждым годом, инженерная прослойка пролетариата все более отдалялась от основной массы рабочих, а в ряде случаев практически входила в капиталистический класс – как это случилось в конечном итоге в производстве компьютерной техники и сопутствующих отраслях (даже сложной электротехники в целом).
Каждый инженер ежедневно видит перед собой множество примеров входа себе подобных в капиталистический класс, либо в непосредственно предшествующую ему прослойку высших управленцев промышленных производств. В то же время в наиболее опасных, с точки зрения капиталиста, отраслях промышленности почти полностью остановилось сущностное развитие. Да, двигатель внутреннего сгорания существенно усовершенствован за прошедшие пятьдесят лет – но это все тот же двигатель. Да, целый ряд направлений атомной энергетики серьезно продвинулся – но ничего сущностно нового не создано.
Нечто подобное мы наблюдаем во всех отраслях, связанных с тяжелыми машинами – развитие сведено к увеличению производительности труда и сокращению поля инициативы низшего пролетариата. Здесь можно указать на известное мнение, что за те же 50 лет пролетарий весьма изменился – на примере стран Запада говорится, что он серьезно поднял уровень своего образования, культурный кругозор и уровень жизни.
Не споря с этим мнением (это возможно, но уведет слишком сильно в сторону от темы), ответим, что все эти категории являются частью политики капиталистического класса, направленной на предотвращение социальных взрывов, и потому сконфигурированы так, чтобы не допускать реального развития пролетариата. То есть, современный пролетарий в массе своей не стремится увеличивать инициативный уровень в производстве, а в том случае, если такое стремление появляется, капиталист предоставляет пролетарию понятный, но очень сложный путь перехода в инженерную прослойку (посредством дорогих учебных заведений и т.п.).
Почему же пролетарий не протестует против сложности этого перехода? Потому что условия жизни в целом его удовлетворяют. Оставим в стороне способы достижения этого удовлетворения (сброс издержек на т.н. "страны третьего мира" и т.п.), и обратимся к сути вопроса. Созданная таким образом промышленность, вместе со своей инженерной, научной составляющей, может развиваться только в ограниченном числе направлений, причем из него исключен поиск новых способов преодоления пространства (вообще, создание любых новых типов тяжелых машин).
Однако, в мире сохраняются как соответствующие инженерные группы, так и определенное стремление к этому преодолению. Безусловно, состояние этих групп оставляет желать лучшего – они разрежены, сильно подавлены, поставлены в полную зависимость от "высокотехнологичного" сектора.
Наибольший удар эти группы испытали на великом полигоне мирового капиталистического класса – в России. Именно в нашей стране были по полной программе отработаны все изложенные выше методы сдерживания рабочего класса (плюс широчайшее применение таких социотехнических технологий, которые даже "Тависток" постеснялся употреблять на британских угольных шахтах). Именно здесь разгром этих групп довел их до грани утраты смысла своего существования, почти что до утраты метафизического "я".
Не следует полагать, что этот разгром был начат с развалом СССР. Как и везде в мире, в Советском Союзе методы подавления соответствующих отраслей науки и техники начали активно применяться еще в начале 70-ых гг. (их разработку на Западе следует отнести к концу 40-ых-началу 50-ых гг). Мотивы подавления были несколько иными по краткосрочной сути, нежели в капиталистических странах, и обуславливались желанием достижения консенсуса с США по ряду исследовательских направлений.
В первую очередь, это касалось космической отрасли, в которой, как недавно признали в компетентных российских структурах (в соответствующем подразделении МФТИ), между СССР и США в середине 70-х было заключено соглашение о прекращении некоторых космических направлений. В долгосрочном планировании мотивы советского руководства были сходными с его западными партнерами – консервация общества и сохранение неограниченной власти.
В настоящее время, в России звучат отдельные голоса, призывающие к возрождению этих направлений - как недавняя статья Бориса Евсеевича Чертока в журнале "Российский космос". Однако, при всем уважении к Борису Евсеевичу – патриарху не только советской, но и мировой науки – нельзя не признать определенную утопичность приведенных в статье мыслей. США не снимут табу с реального содержания темы дальних орбитальных платформ (о котором Борис Евсеевич почти ничего не сказал) из соображений ограничения развития, тем более, что и нынешняя военная мощь гарантирует им мировое господство, а российская промышленность разложена до предела. Но именно в этом пределе и заключается надежда на новый путь.
Начало возрождению должно быть положено там, куда отступили производные указанных выше инженерных групп – новые кристаллические образования, выживающие в новых враждебных условиях . Существующий мир с каждым годом представляет собой все большую угрозу их коллективному сознанию, их метафизическому "я" – сущностному самоопределению. Те группы, которые смыслом своей жизни ставили преодоление пространства и простора, консолидируются вокруг узловой темы этого преодоления – вокруг конструирования, производства и модернизации различного рода двигателей, в первую очередь авиационных. Они не могут смириться и не смирятся с полной профанацией промышленного развития в России и фактической остановкой его за рубежом. Они должны дать некий ответ обществу – представить идеологию нового пролетариата, нового промышленного рывка.
Это должны сделать именно такие группы, потому что именно на них был направлен основной удар капитализма, удар, останавливающий развитие. Те, кто выжил – сформировали нечто совершенно новое по качеству и способности к существованию во враждебных средах. Теперь, если давление дошло до предела, они должны сказать свое слово рабочим всего мира – показать новую дорогу к победе над капитализмом, лишенной горечи ошибок прежних лет. Они должны ответить на вопрос о новом человеке, сказать, кем он должен быть, куда будет направлена его дорога… И в свой день они скажут об этом – день, который станет предшественником революции нового пролетариата .
Сергей Железо (группа АГУСТ )
|
|
