Любите ли (ненавидите) вы Путина так, как люблю (ненавижу) его я? По этому вопросу сейчас, мне кажется, проходит главный раскол в нашем обществе.
Соединяет же всех ощущение или предчувствие какой-то беды, сквозящее в угрюмых лицах, в отчаянной ругани в соцсетях – уже нет-нет вырывающейся и на улицы, и в магазины.
И главная российская беда, как мне опять же кажется, не в Путине и не в его внешних и внутренних врагах – а в нашем собачьем отношении к нему.
Ведь как собака создана? Она в своем хозяине видит верх творенья, бога, решающего в ее жизни абсолютно все. Погладит он ее, кинет ей сахарную косточку – и она торжествующе скулит, готовая перекусать всех остальных собак, не разделяющих ее святого отношения к кумиру. А не погладит, не накормит – скулит обиженно, зазирая в те же высочайшие глаза: как же ты, мой бог, мог отступиться от меня, снюхаться с какой-то посторонней гадиной? Ну погоди ужо!
Я все это познал на своем опыте, когда в десятом классе у меня была собачка-фокстерьер, любившая меня прямо как Путина его сегодняшние фанаты. Но я влюбился в одноклассницу, стал с ней гулять после школы, вместе с моим песиком, чем он уже был недоволен. И как-то она привела нас к себе домой, мы с ней закрылись в ее комнате – и ну там целоваться. Песик тут поднял страшный вой, царапаясь в дверь комнаты – и под конец наделал под ней мстительную лужу.
Такую же лужу пытаются сейчас наделать Путину те, кто сочли себя брошенными его милостью. Но это – какая-то зоологическая глупость. Как и у тех, кто принял на свой счет его очередной сахарный подмиг на очередном телемосте – и давай скулить вовсю ему во славу!
Ну, а привстать с карачек, перестать надеяться на бога-Путина и не плошать самим – почему это не приходит в головы россиян, вроде прошедших уже все огни и воды?
Если не Путин, то кто? – вот сакраментальнейший вопрос, неразрешимый в принципе с позиции моей былой собачки. Ну, не могла же она в самом деле как-то голосовать против меня – могла только наделать лужу в коридоре!
И вот наш нынешний народ отчасти вторит ей: как дескать можно против Путина и его ЕР голосовать? Кто же нам даст? Другая часть настроена еще категоричней: вы что, с ума сошли? Если не Путин – придет какой-нибудь совсем бульдог, который всех перекусает и передушит как щенят! А Путин хотя бы дает нам жить на выделенном половичке, не позволяя саблезубым олигархам загрызть нас вконец!
Но мыслящий в таком ключе народ не понимает простой истины – что людям на собачьем коврике не выжить все равно. В лучшем случае им там позволят протянуть еще сколько-то времени, поощряя их превращение в слепых щенят, для которых любой дядька с палкой – господин. А в худшем – сплавят в приют для бездомных шавок, к чему сейчас подбирается исподволь закон о лишении единственного жилья неисправимых должников.
Кто-то воскликнет: чепуха! Это же касается лишь считанных единиц, запутавшихся в их долгах!
Так, да не так. Люди, превращенные в ласковых или даже огрызающихся псин, всегда будут в долгу у их хозяев, это такой биологический закон. Такая социально-пищевая цепочка – а по сути цепь, уже накинутая на шею тех, кто смотрит на власть снизу вверх, собачьими глазами, со своего заплеванного коврика. Причем неважно – пресмыкается при этом или огрызается: высшие существа всегда пожрут низших – таков незыблемый опять-таки закон природы.
Но как вырваться из этой пагубы? Да очень просто: перестать валить все подряд, как хорошее, так и плохое, на обожествленного сейчас этим навалом Путина. И выйти из того сакраментального вопроса – «Если не Путин, то кто?» – путем самого простого ответа: «То я».
Да, это еще кажется крамольным, невозможным, нереалистичным: ведь у него и все рули, и связи, и нацгвардия, и ошеломляющие воображение авианосцы – а что у нас?
А у нас – свой баркас. И в нацгвардии, и на авианосцах служит тоже наш народ – а не какие-то там марсиане.
И ровно в ту минуту, как мы выйдем из своей моральной кабалы и перестанем почитать себя щенком на выделенном коврике – все и произойдет. Вода, как говорится, найдет себе дорогу. Главное – понять душевно этот фокус. Мы же все помним, как в раннем детстве даже не мечтали, что сможем когда-то передвигаться иначе чем ползком. И вдруг однажды встали на свои ножки – и пошли, а там и вовсе побежали…
|
|
