Проводили моего дядю Ноя Ивановича Авалиани в последний путь.
Вот так и уходит Эпоха - с людьми, её державшими на своих сильных талантливых руках... (это, конечно, всё будет в Третьей части "Поэмы столицы" - мрачно-задумчивое... а пока - набросками). Солист Большого театра, ему сам Ворошилов в пятидесятых цветы нёс на сцену и, расчувствовавшись, обнимал - за исполнение роли отца Хасинты в "Лауренсии", Ной Иванович вместе с Плисецкой танцевал (революционный балет, призывающий к восстанию).
Он участвовал в пляске опричников ещё в "Иване Грозном" Эйзенштейна - фильм снимался во время Великой Отечественной войны! Помните ритмичный свист опричника во время плясок? Вот это он: восточное лукавство улыбки, подкрашенных глаз, и пальцы неистово свистящего, крупный план, как бы прОсвист перед камерой слева направо (некоторые путали с Вициным). Потом играл он в "Поединке", в "Хождении по мукам" посла Антанты. Ну и самый знаменитый, хоть и короткий - эпизод из "Кавказской пленницы", популярнейший "Тост про птичку". Его авторство, кстати! Гайдай только ловил камерой. Единственный настоящий грузин, произносящий там тост.
Ставил сценическое движение В.С.Высоцкому в театре на Таганке, потом Высоцкий и заходил к нам на Каретный, ещё на пятый этаж, пел здесь. Всю Таганку заставил затанцевать, работая там у Любимова, но потом с ним рассорился в кОнтры. Вообще был человек-огонь - композитора Каретникова (музыка в "Беге") выгнал из-за стола, когда тот решил прочесть свой рассказ про схожесть кабинетов Сталина и Гитлера, в 1980-х... Теперь обоих нет.
Провожали дядю сегодня поэтому режиссёр Глаголев (Таганка), Василёв с Касаткиной (в представлении не нуждаются), много людей творчества, известных и неизвестных, в частности другой мой дядя, художник Эдуард Кржипов (очень похожий на тёзку Лимонова)...
Ушёл - именно ушёл, сам, как самурай, как Хэмингуэй, на 89-м году жизни, когда жизнь перестала быть Жизнью с большой буквы. Невидная, неслышная, практически бездвижная. Просто перестал есть, 80 дней уходил спокойно, в ясном рассудке, без прощаний...
Таким - вечная память.
Его (и термин его) чувствилище-талантище, едкий (хоть он и ненавидел рок, но истинно панковский) драйв иронии - достались и мне по наследству...
|
|
