В конце 90-х Ирина Викторовна Сошникова вместе с мамой Верой Алексеевной вынуждены были срочно покинуть Киргизию, оставить трёхкомнатную квартиру, а Ирина Викторовна и преподавание в гуманитарном университете Бишкека. Судьба направила их в Новгородскую область, в Демьянский район. В ФМС им ответили, что прав на получение жилья у них нет, пришлось на последние деньги купить квартиру в двухэтажном бараке новгородского села Лычково. Дом № 2 по улице 30 лет ВЛКСМ, 54-го года постройки, с печным отоплением, уличным туалетом.
За десятилетия барак обветшал - лестница покосилась, стены стали сыпаться, но в нём по-прежнему жили люди. Пожар 2009-го года в одной из квартир послужил невольным стартом, чтобы люди стали покидать его. Каркасные конструкции и крыша были основательно повреждены, полы частично провалились, стены выгорели. Никакую компенсацию местные власти жителям не предложили и им пришлось искать себе другое жильё самостоятельно.
Сошниковым идти было некуда. Совсем. И как бы это ни выглядело абсурдным, своими силами они принялись за ремонт. Подлатали крышу, стены, чтобы было хоть где голову приклонить.
Чтобы дом был признан аварийным, Сошниковы обращались во все инстанции, в районные, столичные (оказывается, этого надо добиваться для ветхого дома, пережившего пожар). Если бы дом был признан аварийным, жители могли бы рассчитывать на программу переселения из аварийного жилья. Но, видимо, именно этого властям и не хотелось, надеялись, что жители дома сами как-нибудь разберутся, где им жить, подстёгиваемые безвыходной ситуацией.
И кто-то, действительно, решал эти вопросы сам, по своим возможностям, по своим обстоятельствам, и только Сошниковы оставались самыми уязвимыми в данной драме. И пока они, как могли, добивались исполнения закона в правовом государстве (уже дважды бросившего их), жить им приходилось, подобно мышам - в доме с проваленными полами, с текущей крышей, с плесенью, в сырости и в холоде.
В таких мытарствах прошло 5 лет. Затем Администрация, и межведомственные комиссии решили, что, вместо того, что бы выделить компенсацию на расселение, лучше сделать «капитальный ремонт». Сколько денег при этом ушло куда-то не туда, автор материала не знает. Конечно, можно предположить, что власти пытались починить то, что починить нельзя, по чистой наивности. В любом случае в 2014-м, было объявлено о грядущем капремонте барака - за эти годы насквозь разрушенного, раскрошенного, отсыревшего, с пустыми глазницами окон (кроме Сошниковых никто больше не остался жить в этом доме).
Ещё через два года, летом 2016-го, власти, действительно, приступили к «ремонту». А именно, к замене крыши. Отметим, что рабочих на это удалось найти далеко не сразу. Первые несколько бригад смотрели на объект и уезжали. «У нас по потолку шли трещины, падали куски штукатурки.- рассказывает Ирина Викторовна. В соседних, нежилых, квартирах было еще хуже. Там обрушивались перекрытия, иногда вместе с рабочими. Моя мать и так больная была. Она вторую мировую войну перенесла (имела статус труженицы тыла. А.З.) . Капремонта, этого страха, уже не выдержала!»
Ирина Викторовна осталась одна. Она продолжала бить во все колокола, но высокие ведомства упорно отказывали в признании дома аварийным.
Губернатор Андрей Никитин также не находил решения в данной жилищной ситуации, якобы для этого не хватает средств в бюджете, а в селе Лычково - благоустроенного жилья. Переселение же Сошниковой в другой город Новгородской области ему представляется невозможным. Со своей нищенской пенсии пришлось изыскать возможность заказать судебную экспертизу. «Новгородский центр судебных экспертиз и оценки» признал дом непригодным для проживания и представляющим угрозу для жизни. Администрация эту экспертизу не признала.
Тем не менее, лишения и настойчивость, всё-таки, принесли свои плоды - в 2018-м, спустя 9 послепожарных лет и тяжёлой жизни в развалинах, дом был, наконец, признан по решению суда аварийным. Теперь Ирина Викторовна могла перейти к следующему этапу своей жилищной борьбы - реализации её права на включение в программу переселения из аварийного жилья. Власти это даже сделать пообещали. Но, видимо, сгоряча. Недолго размышляя, они снова нашли повод отказать бедной женщине в крыше над головой, заявив, что дом был признан аварийным в 18-м году, а программа переселения рассчитана на тех, чьи дома были признаны аварийными до 1 января 2017 года! Более того, чиновники подали на Ирину Викторовну подали в суд, требуя её переселения в маневренный фонд по улице Железнодорожной, д. 11. В 18 том году дело было выиграно администрацией. Суд постановил отправить Ирину Викторовну в маневренный фонд. По сути, предлагаемое жильё мало чем отличалось от прежнего барака - те же проблемы с протекающей и грозящей обрушиться крышей, полы в квартирах гниют от сырости, на стенах плесень, тот же разрушенный фундамент. Ирина Сошникова и отказывалась от переезда. Власти попытались пойти на компромисс, предложив ей компенсацию в 400 тысяч. На такие деньги новое жилье не купишь даже там.
В 19-м году открылась новая программа по переселению из аварийного жилья. Благодаря вниманию телевидения, СМИ, общественности, обращения к депутатам, Бастрыкину — Ирина Сошникова была включена в новую программу. Но и это оказалось напрасными надеждами. Администрация подала на Ирину Викторовну новый иск - о принудительной выдаче денег, посчитанных вольным способом (и узаконивающих потерю прав аварийного переселенца). И в июле 20-го Ирина Сошникова, действительно, из этой программы была исключена. А в январе 2021-го был организован её принудительный переезд в маневренней фонд. Это произошло после того, как прокуратура немножко заинтересовалась вопросом (после очередного обращения в защиту прав Ирины Викторовны). Видимо в администрации торопились решить вопрос, пока прокуратура не заинтересовалась сильнее.
Ирина Викторовна плакала перед приставом, просила не ломать мебель, с которой запросто обращались рабочие, но за это её лишь дополнительно наказали, оштрафовав на 12 тысяч 500, за препятствие выселению. Пенсия Ирины Викторовны составляла 17 тысяч, и в течение нескольких месяцев она получала только её половину.
Сейчас Ирине Викторовне 66 лет. Вместо работы над диссертацией по исследованию творчества Чингиза Айтматова, она вынуждена вести бесконечные переписки с чиновниками всех уровней. Сейчас кандидат филологических наук скитается по знакомым.
И она такая не одна, нарушение жилищных прав граждан - драма федерального масштаба.
А еще в Лычково больше нет ни бани, ни аптеки, закрыто отделение скорой помощи, нет автобусного сообщения.
Чтобы просто купить лекарств, люди вынуждены ехать в соседний Демянск, в больницу на такси - в Великий Новгород. Нет благоустроенного жилья.
В современной РФ люди вынуждены бороться с самим государством, чтобы защитить себя от вольной жизни на улице, от процветающего капитализма.
|
|
