На удивление сегодня ничего особо примечательного. Да, конечно, в мире идут сразу две войны, но там тоже нет каких-то особенных событий: украинский контрнаступ захлебнулся в крови, а израильская наземная операция тормозится по той же причине - не хотят купаться в крови на глазах всего изумленного человечества.
Но вот вроде бы сугубый позитив: физики из Объединенного института ядерных исследований в Дубне синтезировали ранее неизвестный изотоп 116-го элемента таблицы Менделеева — ливерморий-288. Это важный шаг к открытию теоретически предсказанного элемента с атомным номером 120 — унбинилия.
Ну правда, событие. И сугубо наше, российское.
Но возникает вопрос - а зачем?
В природе не существует стабильных элементов с атомным номером больше 92, то есть тяжелее урана. У всех трансурановых элементов — период жизни, исчисляемый долями секунды. Физики наблюдают их в ядерных реакторах, а сверхтяжелые элементы от 100-го и выше можно получить только на ускорителях.
То есть заведомо с этими чудесами физики сделать ничего нельзя, только зафиксировать в журнал - получили элемент с номером таким-то...
Самый тяжелый из известных на сегодняшний день элементов — 118-й — синтезировали в Лаборатории ядерных реакций имени Г. Н. Флёрова (ЛЯР) ОИЯИ. Ему дали имя оганесон — в честь руководителя лаборатории академика Оганесяна. Всего же за время существования института, основанного в 1956-м, здесь открыли десять из 18 новых элементов, добавленных с тех пор в таблицу Менделеева, а также сумели повторить синтез всех трансурановых элементов, полученных в других странах.
И возникает естественный вопрос - зачем? И не потому ли у нас такой крутой приоритет, что в других странах давно дали на этот вопрос ответ: да ни нахрен не нужно!
Вот, к примеру, в сентябре в Дубне стартовал новый эксперимент. В этот раз пучком ядер хрома-54 обстреливали мишени из урана-238. Результат оказался неожиданным. Вместо унбинилия физики получили ранее неизвестный изотоп 116-го элемента таблицы Менделеева — ливерморий-288. Время его жизни составило чуть меньше одной миллисекунды. Несмотря на краткосрочность события и то, что синтез нового изотопа не был непосредственной целью эксперимента, ученые считают это серьезным достижением.
А.Б.
|
|
