У нас в одной стране уместилось сразу два государства. В одном считают наворованные деньги и раскладывают их по своим карманам. Это чиновники, правящая элита, и подкармливающие их с помощью коррупционных подачек олигархи. Сюда же мобилизованы для роста благополучия этих людей, депутаты от «Единой России», в том числе и пропагандисты под знаменем журналистики. За забором этой сытой страны оказался бесправный рабочий народ, который на последние копейки пытается выжить, ему вообще рты замкнули на замок, молчи послушный раб
Информацию о положение дел на любом предприятие, как с засекреченного военного объекта, получить трудно. Если и проговорится какой-нибудь рабочий о положение дел на предприятие, то просит корреспондентов не называть его фамилию. Исчезло рабселькоровское движение, с помощью которого рабочие разговаривали с народом, с властью. Говорили, как о радостных событиях, так и о недостатках, которые нужно исправлять. Это был своеобразный народный контроль. Приятно вспомнить этих людей, мне посчастливилось долгое время возглавлять это движение, дружить с этими настоящими патриотами. Их было тысячи. Теперь перестали печатать в газетах правду с мест, закончилось рабселькоровское движение. На смену пришли «стукачи», которые докладывают начальству о тех, кто не добрым словом поминает управленцев. Оклад в зарплате сделали маленький, основное премиальные, различные компенсации. Тем, о которых доложили «стукачи», премию урезают. Им приписывают какие-то нарушения, штрафуют. Часто вообще задерживают зарплату по несколько месяцев. Раньше были в коллективе друзья, сейчас в основном соперники, противники. Живут люди, работают, как во вражеском лагере. Нельзя собраться вместе, поговорить. Перечить начальникам очень опасно.
В Советском Союзе в трудовых коллективах инициативных людей было много, они были в чести, о них писали очерки. Их поступками, мыслями, трудовыми подвигами восхищались, равнялись на них. Сейчас, чтобы помочь людям восстановить справедливость, этим отчаянным согражданам, которых называют лидерами, приходится рисковать личным благополучием, ставить под удар даже благополучие своих близких. Нашему работнику оставили только «юрьев день», если не нравится, то можешь сменить хозяина, фирму. Раньше нельзя было уволить человека без его согласия, сейчас законодательство это разрешает. Выбрасывают за борт непокорных. Уйдешь, а куда податься? Как кормить семью? Промышленные предприятия закрываются. Чтобы выжить, удержаться на рабочем месте, приходится унижаться, угождать начальству, даже предавать своих коллег.
Начали строить у нас многополярной мир по-своему, о нем сейчас много говорят наши политики, в том числе и президент Путин. В этом нашем мире стала менять направление демократии, но не в сторону нынешних цивилизаций, а перенимали опыт Римской империи. Там тоже была демократия, народное собрание, свой сенат, была партия демократов, которую называли “популярами”. Только вот общество там вполне официально делилось на патрициев, людей богатых, которые играли в демократию, и плебеев, людей без земель и собственности, в нашем понимании батраков, которые были урезаны в гражданских правах, не говоря уже о рабах, которых вообще не считали за людей. Через тысячи лет у нас появились что-то похожее, свои патриции, на нашем простом языке «элита» и плебеи, по-нашему “быдло”, с которым не стоит считаться.
В начале перестройке много говорили о свободе, независимом человеке, а вопреки всему стали выращивать популяцию холуев и рабов. Разве такие люди способны поднять страну с колен? В начале перестройки я опубликовал в «Известиях» статью «Рабы страну с колен не поднимут». Было много откликов. Ну и что? Путь рабочих в бесправие продолжался. С помощью профбоссов ФНПР был подготовлен соглашательский проект нового трудового кодекса, в котором сохранены только некоторые льготы для работников, а работодатели получали свое в полном объёме. Право голоса получили только организации, которые обладали большинством в коллективе, а это ФНПР. 30 декабря 2001 года усилиями пропутинского «Единства», к сожалению, за принятия этого кодекса добавили свои голоса депутаты «Яблока» и СПС. Новый Трудовой кодекс был принят. Он стал инструментом борьбы с неугодными, свободными профсоюзами. И практически лишил работников права на забастовку.
Россия, наверно, единственная страна, где директора сами создают лукавые профсоюзы, как бы организуют защиту трудовых прав работников от самих себя. Все это противоестественно, но наше трудовое законодательство позволяет разыгрывать подобные комические спектакли. Создается профсоюз, в который входят начальники и их подчиненные. Одни получают сотни тысяч рублей, другие копейки. Такое вот объединение. На профсоюзных собраниях, в президиуме, рядом с флагом Российской федерации, сидит руководство предприятия, а в зале, в рядах располагаются начальники цехов и мастера, они, как тюремные надсмотрщики, держат под контролем рядовой состав. Попробуй токарь или слесарь проголосуй против мнения президиума, ему завтра откажут в премии, а то и вовсе уволят.
И вот показал добродушную картину на нашем трудовом фронте. Росстат, объявил, что в первом полугодии 2021 г. зарегистрирована всего 1 забастовку с участием 1 человека. Смешная информация. И это при том, что в это время было 19 горячих протестных точек. Оказалось, что Росстат фиксирует лишь те протесты, участники которых полностью соблюдали официальную процедуру разрешения коллективных трудовых споров. А её можно проходить долго, но так и не пройти.
Забастовки в России юридически не запрещены, это гарантировано 37 статьей Конституции). Однако новый Трудовой кодекс до предела затрудняет их проведение. Процедура объявления забастовки очень сложная и оставляет много лазеек для работодателя, что позволяет объявить любую забастовку незаконной. О предстоящей акции организаторы обязаны за 5-7 дней уведомить работодателя. Потом пройти примирения сторон с участием госорганов и получить согласие у конференции, представляющую более 50% трудового коллектива. Получив же уведомление о забастовке, работодатель бежит в суд, подает иск о признании забастовки незаконной. Суд выносит решение о временном запрете забастовки до тех пор, пока не решит, законна она или нет. Но по российскому законодательству, забастовка, не начатая в срок, уже не может быть возобновлена. Приходится заново проходить все процедуры. Профсоюзы обходят ограничения, организуя так называемые итальянские забастовки, это предельно строгое исполнение всех должностных обязанностей и правил, которые администрация часто нарушает. А также ищут другие способы для приостановки работы.
Так и сделали почтальоны 5 отделений в городе Энгельсе Саратовской области в обозначенном Росстатом полугодии. они провели «итальянскую» забастовку – приостановили работу и потребовали повышения зарплаты, которая сейчас составляет 13 тыс. руб. у операторов и 10 тыс. руб. – у почтальонов. Эту забастовку тоже не учел Росстат, потому что не было никаких действий на её разрешение.
А вот другая забастовка, которая прошла почти во время отчета Росстата.
80 сотрудников золотодобывающей компании «Дархан» в поселке Золотореченск Оловянинского района в Забайкальском крае начали забастовку из-за неполной выплаты заработной платы. По словам одного из работников, который согласился прояснить детали, все сотрудники предприятия поддержали инициативную группу и остановили работу. Люди требовали от хозяев выплатить им компенсацию за многочисленные переработки, а также вернуть удержанные из зарплат деньги за питание. Ежемесячно у каждого землекопа высчитывали около 10 тысяч рублей за трехразовое питание. Но большинство из них живут в Золотореченске и столовой предприятия не пользуются. И вот заглушили все машины, кузова подняли, никто не работает. Забастовка началась.
О забастовке предупредили заранее, за 3 дня. Требовали, чтобы к ним приехал руководитель компании, но его так и не дождались. С рабочими говорил только начальник карьера, он отгрызался, если кому-то что-то не нравиться, никого не держим. Забастовщикам дали три часа на размышление. Если не начнут работать, то их уволят. Хорошо, что вмешалась в это дело местная прокуратура. Уворованные деньги работникам все-таки были вернули.
И вот ещё протест, который рядом, 6 июля в подмосковном городе Химки произошла забастовка слесарей муниципальной управляющей компании "Жилищник городского округа Химки". Рабочие (преимущественно трудовые мигранты) возмущены невыплатой заработной платы на протяжении 4 месяцев. Они потребовали также увольнения бригадира, который плохо обращается с подчиненными и занимается незаконными поборами. Бастующие собрались у офиса "Жилищника" и потребовали встречи с заместителем директора Александром Беляковым.
Первой реакцией начальства на протест рабочих стал испуг. Руководство заперлось в офисе и не пускало туда осадивших вход бастующих Тем не менее, в тот же день начальник» Жилищника» Беляков все же был вынужден встретиться с работниками. Начальник пообещал, что будет выплачена зарплата за 2 месяца. Бригадир написал заявление об увольнении "по собственному желанию".
И везде процветает самое обыкновенное воровство предпринимателями денег у рабочих. Своровали деньги за питание, которым рабочие не пользовались в Золотореченске. Да ещё не заплатили им за переработку. Четыре месяца не заплатили слесарям в коммунальном «Жилищнике». Такие случаи можно перечислять до бесконечности. Наши предприниматели разрабатывают не производственные технологии, а способы, как обворовать рабочего. А за воровство нужно сажать в тюрьму. Вместо этого месяцами идут пустые разборки, где властные органы пытаются оправдать близких им по духу предпринимателей.
В начале перестройки рабочее движение было более организовано, чем остальные общественные объединения, в том числе и новые партии. Во многих городах были созданы рабочие клубы, я стал сопредседателем московского рабочего клуба. Но не могли наши активисты заниматься политикой на профессиональном уровне, им нужно было спешить на рабочую смену, в отличие от различных научных сотрудников.
В начале 1990-х меня пригласили в руководство, только что образовавшейся ФНПР, я работал тогда в журнале «Советские профсоюзы». Попросили помочь отремонтировать старые профсоюзы, чтобы они по-настоящему защищали работника в новых экономических условиях. Я был тогда одним из лидеров рабочего движения в СССР, тем более возглавлял рабселькоровское движение. Я много писал и печатался, защищал работников. Ко мне, когда я ещё работал на заводе, пришли Илья Шаблинский, сейчас он профессор, преподает в институте, и рабочий завода «Красный Пролетарий» Валера Байдин. Они пригласили меня для сотрудничества в рабочем движении. У меня были свои люди во всех уголках большой страны. Первым председателем ФНПР был замечательный человек, Игорь Клочков. Мы собирали рабочих активистов для большого конструктивного разговора. Потом пригласили многих на пленум ФНПР, чтобы они рассказали, что происходит на предприятиях. Рабочие активисты один за другим выходили к трибуне и рассказывали, что прежние председатели профкомов при перестройке один за одним ложатся под директоров и забывают о защите интересов работника. Профсоюзные бюрократы со всех концов страны, приехавшие на пленум, застучали ногами, засвистели. После этого рабочие активисты организованной группой покинули пленум. Ушел и я. Написал докладную Клочкову, что нужно создавать новый устав профсоюзов, создавать новые организации. На базе старых кадров это было невозможно. Председатель побоялся ворошить это гнездо, и я ушел из ФНПР. Объяснил с помощью статьи в газете «Труд», почему я это сделал. А через два года переизбрали и Клочкова.
Постепенно у рабочих стали перехватывать инициативу, движение теряло темп, структурно не выстраивалось, не меняло, согласно новым условиям стратегию и тактику. Демократы стали реже встречаться с рабочими, стали больше думать о карьере, доходах, рабочие расчистили им дорогу, и оказались больше не нужны. На различных политически тусовках я старался наладить контакты с лидерами «Демократической России», поднимал разговор о проблемах рабочего движения, доказывал, что это не только профсоюзы, это все работающее население, которое вынуждено жить в нищете. Чтобы вывести страну из политического и экономического кризиса нужно объединить усилия просвещенных демократов и рабочего класса. От меня отмахивались, как от назойливой мухи. Эти деятели не считали такую проблему важной, демократия для них была, как пикник на природе, на который не стоит приглашать народ. Тем временем власть в стране брали в свои руки более практичные люди, набившие руки в интригах и даже в откровенных мошенничествах на бытовом уровне, которые они превращали в форму управления страной, отодвигая от руля и кормушки самих демократов. Без связи с народом эти интеллигенты оказались сиротами. Их теперь за слова о свободе и правах человека определяют в иноагенты, отправляют в тюремные колонии на много лет. А работники, за редким исключением, оказались совершенно беззащитные.
Так и живем, жизнь улучшается только в докладах по телевизору.
|
|
