Не понимают!
Во всех отраслях деятельности человечества мир уже давно заполонили «образованцы», заучившие множество слов, описывающих знания, но не способные эти знания использовать для личного анализа ситуации.
Как-то, ещё в 90-х, мне пришлось выступать на семинаре газеты «Знание-власть» и там же прослушать докладчика, который сообщил о социологическом эксперименте, проведенном, если я правильно помню, в 1967-1974 годах группой социологов под руководством Б.А. Грушина. Суть эксперимента: испытуемым давали прочесть упрощенный вариант газетной статьи и просили затем пересказать содержание статьи и цель, которую поставил перед собой написавший её автор. Все испытуемые без проблем статью прочитали, поскольку все слова им были знакомы. Но даже в те времена содержание статьи могли пересказать всего 14% испытуемых, а цель, с какой её автор написал, поняли - 8%. Причем, не имели значения ни образование, ни социальный статус - и у дворников, и у академиков результаты были одинаковы.
Если вы присмотритесь к современным спорам в интернете, то увидите, как спорящие вместо конкретных доводов отсылают оппонентов читать какие-либо источники. Но почему они сразу не говорят, в чём там дело в этих источниках? А эти «спорщики» входят в те 86%, которые не способны даже пересказать то, что они прочитали и чем восторгаются.
Странное положение с умственным состоянием населения в России было замечено физиологом И.П. Павловым. Он ещё в 1918 году, насмотревшись на «революционные массы» посвятил этому две лекции, названных «О русском уме». И помимо прочих дефектов, указал на отказ от предметного мышления, удивившись, что интеллигент: «…не знаю почему, не стремится понять то, что он видит. Он не задает вопросов с тем, чтобы овладеть предметом, чего никогда не допустит иностранец… Я, помню, в каком-то научном обществе делался интересный доклад. При выходе было много голосов: «гениально». А один энтузиаст прямо кричал: «гениально, гениально, хотя я ничего не понял!» Как будто туманность и есть гениальность».
Недавно Ю. Шевчук в своём интервью сообщил прочитанные им где-то сведения, что немецкие социологи исследовали 100 русских и 100 немцев на их способность понимать то, что они слышат, и пришли к выводу, что всего 15% из них способны понять аргументы, которыми выступающие обосновывают свои позиции. Остальные люди либо верят в услышанное, либо не верят, и для них аргументы не имеют никакого значения – это просто слова. А главное для того, чтобы они поверили говорящему, – это тембр голоса говорящего, его манеры, жесты.
Таким людям по этой причине и читать трудно или неинтересно, поскольку в тексте ничего этого нет – ни жестов пишущего, ни выражения и поэтому непонятно, нужно написавшему верить или нет?
Не понимающего аргументы, текст не убеждает!
Скажем, в нацистской Германии сам Гитлер прекрасно писал, а министр пропаганды Геббельс вообще защитил докторскую диссертацию. Но они понимали, с кем имеют дело, и не своими статьями вели пропаганду, а устно – речами! Они понимали, что человек, читая, может вернуться к уже прочитанному, оценить точность прочитанного, сравнить две мысли и т.д. – может начать думать самостоятельно, и в связи с этим засомневаться в прочитанном. А при устной речи человек самостоятельно думать не успевает и полагается на то, что видит и слышит. Откуда требование к «политикам» изучать ораторское мастерство для воздействия на слушателей. Заметьте, изучать не факты, которыми надо убедить слушателей, а то, как их обмануть, – как убедить слушателей приёмами актёрского мастерства.
Вот свежий для меня пример, для которого я второй раз вернусь к своей дискуссии с комментатором интернет-радио, В.М. Смирновым.
Заметили ли слушатели его комментариев, что Смирнов каждый раз, оспаривая мои доводы, начинает своё устное выступление не с сути дела, – не с сути нашего спора, а с рассказа о том, кто я такой, хотя, подозреваю, меня больше знают, чем его. Тогда зачем он это делает? А его слушатели сразу должны понять, кому из нас надо поверить. Для его слушателей это главное – понять аргументы они не смогут, посему им придётся кому-то верить, и Валерий Марксович предваряет спор основаниями, что верить надо только ему.
Во втором комментарии Валерий Марксович объяснил слушателям, что Мухин очень талантливый «графоман в хорошем смысле слова», то есть получалось, что Смирнов вынужден обсуждать графомана Мухина– человека, пишущего огромное количество глупостей ради того, чтобы его напечатали. Причём, о себе Смирнов ничего не сказал, хотя в таком случае обязан был бы предупредить своих слушателей, что «графомана в хорошем смысле слова» сейчас будет оспаривать «болтун в хорошем смысле слова» http://nasamomdele.narod.ru/2022/220726_3.mp3.
Так вот, Валерий Марксович профессионально заболтав всё, что было мною сказано в первой статье, по сути сосредоточился на оспаривании следующего моего утверждения:
«И если бы сейчас Киев и оппозиция России вместе прорвали фронт молчания и заговорили, что Путин убит, а вместо Путина артисты, то фашистский режим бы в России пал в несколько дней, и война с Украиной прекратилась бы. Почему? Потому, что это парализовало бы весь государственный аппарат, для чиновников которого не всё равно, исполнять команды настоящего президента или преступников, убивших президента и захвативших его власть».
(Между прочим, ещё снял ролик на эту тему на 7 минут:
https://www.youtube.com/watch?v=-wTOttjKl-c).
Смирнов оспорил это утверждение следующим примером – если бы президент России разбился на самолёте, то ничего бы не произошло, следовательно, если станет известно, что преступники в стране убили президента России и захватили его власть, то тоже ничего не произойдёт, то есть Мухин кругом неправ! И закончил Валерий Марксович тем, что именно поэтому у него нет аргументов, чтобы согласиться со мною, графоманом.
Замечу, что приведенный выше абзац вы прочли за пару десятков секунд, а у Смирнова это заняло 16 минут, и за это тоже я не люблю все эти «говорящие головы», включая собственную, – при прослушивании думающий человек теряет массу времени, не понимая, сможет ли услышать что-то полезное для себя. Но для людей, не способных понять аргументы, не способных читать - для этих 85%, - эти «говорящие головы» как трель соловья: о чём поёт говорящий - не понятно, но слушать приятно. О чём говорит – не имеет значения, главное, что говорящий «за наших».
Но вернусь к утверждению Смирнова о том, что нет разницы, убит президент или сам умер? В данном случае речь не о Валерии Марксовиче, а о его слушателях, ведь это не простые люди, а люди, интересующиеся политикой. И вот смотрите - для его слушателей НЕ ЯВЛЯЕТСЯ АРГУМЕНТОМ то, что Смирнов утверждает равенство абсолютно разных обстоятельств: смерть президента с занятием его должности законными приемниками, Смирнов предлагает считатьт равнозначным убийству президента преступниками с захватом преступниками президентской власти. А ведь это довод типа того, что смерть от старости и убийство человека преступником – это одно и то же.
Представим, что Смирнов одобрил такое бы убийство конкретного человека тем же доводом – сказал бы, что ведь убитый и так когда-нибудь бы умер, поэтому в убийстве нет ничего преступного и требующего принятия мер. Как прореагировали бы его слушатели. В этом случае слушатели передач Смирнов, скорее всего, возмутились бы Валерием Марксовичем. Ведь даже предельно тупые слушатели могут себе представить, что стоит за таким предельно преступным утверждением Смирнова, – они бы поняли, что Смирнов защищает преступников и защищает право преступников совершать ПОНЯТНЫЕ слушателю преступления!
А что стоит за информацией об убийстве президента, слушатели Смирнова представить не могут - для них это просто слова, и им тут важны тембр голоса и эмоции сообщающего им об этом, и они соглашаются с совершенно алогичным утверждением и не видят, что Смирнов защищает преступников, убивших президента. Причём, повторю, эти слушатели Смирнова как бы не простые обыватели, а люди, интересующиеся политикой… А ведь лапша им на уши вешается на раз!
Я вспоминаю свой случай, врезавшийся мне в память. В 1995 году я был кандидатом в депутаты Парламента Казахстана. И вот в одном крупном ауле проводится встреча с избирателями в битком-набитом актовом зале сельской школы. Нас, кандидатов трое. Я выступаю последним и рассказываю людям, что хочу стать депутатом, чтобы добиться закона о суде народа над властью после окончания срока правления власти. Использую все имеющиеся аргументы и меня понимают – задают нормальные вопросы, к примеру, как я один смогу этот закон принять, если в Парламенте более 150 депутатов?
Закончилась встреча, выхожу из зала со своим доверенным лицом – юристом завода, казахом, - и он мне рассказывает: «За мною сидели две учительницы-казашки, и одна другую спрашивает: «За кого будешь голосовать». Вторая отвечает: «За Мухина»». Я понятное дело обрадовался, что мои аргументы дошли даже до женщин, но моё доверенное лицо продолжил рассказ: «А первая уточняет: «А почему?», - и вторая поясняет: «У него улыбка хорошая!»». Вот вам тут и стоимость всех моих аргументов.
Если кто помнит, то в ходе предвыборной кампании 1996 года Кремль запустил лозунг «Голосуй сердцем!», и это была грустная констатация факта – мозгами народу России голосовать очень трудно при всей образованности советского народа. Знания у народа были, но народ был не способен использовать их.
Так что делать? Как помочь людям, стремящимся стать политиками, но являющихся глупцами, что естественно после получения ими среднего и высшего образования? Как помочь тупым, уверенным, что они и так умные?
Не всё потеряно
Думаю, что тут надо посмотреть на эту проблему вот с какой стороны.
Всех нас учат два учителя: первый – это школа, всякие мудрые люди и даже толпа. А второй учитель - это сама жизнь. Но это громко сказано, а на самом деле во втором случае человек учится сам, просто жизнь «кнутом и пряником» заставляет его научиться использовать знания, правда только в узкой области его профессии (сейчас и это не всегда).
Это надо подчеркнуть – для обеспечения своей жизни человеку надо работать, а для работы нужно уметь применять необходимые знания, и если человек не тупо исполняет правила неких инструкций, а делает работу осмысленно, то он станет думающим профессионалом. Но только в своей узкой области знаний. Узкой области! Я как-то приводил примеры, что даже остепенённые физики – доктора физико-математических наук, не понимают элементарной школьной физики. Мне куча врачей ставила диагноз COVID-19 исключительно на основании того, что у меня в лёгких «матовое стекло», и никто из этих врачей искренне не знал, что это может быть симптомом не COVID-19, а вообще любого воспаления в лёгких, и даже может быть у здорового человека.
Но, тем не менее, профессия как бы предусматривает, что человек научится применять знания, если, разумеется, он за ошибки будет отвечать – будет наказываться.
А вот тупая болтовня вне своей профессии, особенно в области общественных проблем, вообще не наказуема, посему тут дуракам с «научным званием» полное раздолье.
Французский социолог и психолог Г. Лебон ещё в конце XIX века в своём труде «Психология народов и масс» писал о глупости масс, проявляющейся при голосовании по общественным вопросам:
В толпе люди всегда сравниваются, и если дело касается общих вопросов, то подача голосов сорока академиков окажется нисколько не лучше подачи голосов сорока водоносов. Не думаю, чтобы голосования, которые так часто ставились в вину всеобщей подачи голосов (например, восстановление империи), были бы иного характера, если бы вотирующие были выбраны исключительно из числа ученых и образованных. Если какой-нибудь индивид изучил греческий язык, математику, сделался архитектором, ветеринаром, медиком или адвокатом, то это еще не значит, что он приобрел особенные сведения в социальных вопросах. Ведь все наши экономисты большей частью образованные люди, в большинстве случаев профессора и академики, но разве существует хоть один общий вопрос, протекционизм, биметаллизм и т.д., относительно которого они пришли бы к соглашению? И это потому, что вся их наука представляет собой лишь очень смягченную форму всеобщего невежества. Перед социальными же проблемами, в которые входит столько неизвестных величин, сравниваются все незнания».
Тут Лебон ошибается, ставя виной глупости коллективных решений некую глупость, появляющуюся, якобы, только у толпы, - на самом деле, повторю, глупость является следствием безответственности в принятии решения.
Кроме того, помимо ответственности, есть и ещё один способ ликвидации глупости, но об этом начнём окончание данной работы.
(окончание следует)
|
|
