Итак, в бывшем СССР — на Украине, в России — сейчас идёт голосование. У некоторых такое утверждение, наверное, вызовет недоумение: какое ещё там голосование? Обыкновенное. Вооружая свой народ, любое правительство тем самым волей-неволей выдаёт ему бюллетени для голосования. Не бумажные, естественно, а металлические, в форме штыка. Потому что любой штык может поворачиваться и туда, и сюда. В этом, собственно, и состоит голосование.
В России и СССР подобное голосование за ХХ столетие проводилось, как минимум, трижды: в 1914—1917 годах, в ходе Первой мировой войны, потом в 1918—1920-м, в ходе Гражданской и, наконец, в 1941—1945-м, в ходе Великой Отечественной. Демократическая процедура такого голосования чрезвычайно проста и уходит своими корнями в глубокую древность: взрослому мужскому населению (не 100%, но значительной его части) раздаются штыки (или иное оружие). А затем происходит «голосование штыком», когда мобилизованные либо поддерживают штыками своё правительство (и выигрывают для него войну), либо отказываются сражаться (так сказать, воздерживаются от голосования, это называется «штык в землю»), или даже поворачивают штыки против него (голосуют против).
Есть мнение, что только такое голосование и является настоящим народным волеизъявлением, ибо его итоги абсолютно невозможно подтасовать или украсть. Штык как орудие демократии хорош тем, что он, в отличие от бумажного бюллетеня, совершенно не поддаётся фальсификации. Если, к примеру, в ходе всенародного голосования вам воткнули штык в живот, то совершенно бесполезно требовать проверки подлинности штыка или повторного его втыкания (перебаллотировки). Кроме того, штык не только непосредственно выражает волю народа, но и сразу же исполняет её. Это прямая демократия — прямее не бывает!
Примеры. Царь-батюшка Николай II в 1914 году вздумал вынести на всеобщее голосование свою кандидатуру... и получил к 1918 году от верноподданных полный вотум недоверия (окончательно забаллотирован в Ипатьевском доме).
АдмиралЪ КолчакЪ в 1918 году также попытал счастья... но через год бесславно растерял весь кворум. И окончательно электорально провалился в феврале 1920 года под лёд, в прорубь на реке Ангаре.
В советском телефильме «Операция «Трест» (1967) один из персонажей, чекист Артузов, роль которого исполнял Армен Джигарханян, выражал сходную мысль ещё короче и афористичнее: «Стоило только дважды за десять лет вооружить этот народ для защиты от внешнего врага — как он повернул оружие против своего угнетателя». Вот это и есть «голосование штыком».
Адольфу Гитлеру спустя два десятка лет также вздумалось устроить голосование в соседнем СССР: любознательный живописец решил проверить, поддерживает здешний народ Советское правительство или нет? Правительство СССР раздало гражданам бюллетени для голосования, то есть штыки и винтовки... Но его итоги сильно обманули ожидания австрийского художника...
Бумажный бюллетень, как и глиняные черепки, на которых голосовали древние греки — по сути, несовершенная замена штыку или другому индивидуальному оружию. И не случайно они первоначально выдавались именно той части населения, которая имела право и обязанность нести военную службу. А введение всеобщего голосования произошло только в ХХ веке, и с большим скрипом. По меткому замечанию Бенджамена Франклина, «демократия — это договор о правилах между хорошо вооружёнными джентльменами». Иначе говоря, джентльмены временно откладывают свои пушки в сторону и для выяснения отношений используют их бескровную бумажную замену. Но об отложенных пушках никто не забывает, и это несколько сдерживает тех, кто хотел бы подтасовать бумажки.
А советским Бенджаменом Франклином можно назвать известного матроса-революционера Павла Дыбенко, который, выступая в Учредительном Собрании 1918 года, произнёс блистательную речь. Буржуазная пресса была сражена этой речью наповал и перепечатывала её целиком, как законченное произведение искусства. Вот её полный текст из официальной стенограммы Учредилки:
«Председатель [правый эсер Виктор Чернов]. Слово но вопросу о порядке дня имеет член Учредительного собрания Дыбенко.
П.Е. Дыбенко. Граждане, я обращаюсь к истинным представителям пролетариата, которые сами до предложения гражданина Чернова, который предлагал почтить память всех тех, которые пали в промежуток революции, — мы, товарищи, все матросы Балтийского флота, которые первые подняли знамя восстания пролетарской революции, которые погибали на баррикадах, которые погибали в волнах Балтийского моря и призывали к восстанию весь пролетариат в тот момент, когда из другого лагеря с Черновым и подобным им г. Керенским во главе присылали нам проклятия, мы посылаем им вместе с корниловцами, вместе с Керенским, с Савинковым, Филоненко — мы посылаем проклятия и заявляем, что мы признаём только Советскую власть. За Советскую власть наши штыки, наше оружие, а все остальные — мы против них, долой их. (Рукоплескания слева. Голос: да здравствует Балтийский флот.)
Председатель. Покорнейше просил бы говорить всё-таки по порядку дня и не нарушать течение Собрания заявлениями, не относящимися к тому, что мы сейчас обсуждаем».
Вот она, самая лаконичная и точная формулировка советской демократии, развивающая формулу Бенджамена Франклина, а пожалуй, и кроющая её, как бык овцу: «За Советскую власть наши штыки, наше оружие, а все остальные — мы против них, долой их». Вооружены отныне были не только джентльмены, но и простые трудящиеся, рабочие и крестьяне, и в процессе баллотировки штыками джентльменов послали лесом, куда подальше. Демократия для «джентльменов» исторически сменилась демократией трудящихся. Уж извините...
Кстати, в те же самые дни, когда Павел Дыбенко отливал, как пули, свои слова на трибуне Учредилки, вся оппозиционная печать, от кадетов до меньшевиков, обвиняла большевиков в том, что они «опираются на штыки».
Да, действительно, Советское правительство опиралось на штыки. Но в чьих руках были эти штыки? В руках народа — по крайней мере, мужской его половины, мобилизованной в армию ещё царским правительством. И народное «голосование штыком» оказалось не в пользу этого самого царского, да и Временного правительств. А Советское получило «вотум доверия».
А вот в позднем СССР гражданам, к счастью или несчастью, раздавали только бумажные бюллетени. В 1991 году, например, вручили бюллетени с вопросом о сохранении СССР — граждане проголосовали за, но их мнение буржуи не учли. Что логично. История ясно показывает, что степенью защиты, совершенно не поддающейся фальсификации, обладают только стальные бюллетени...
Теперь, когда история вопроса разжёвана как будто до отдельных молекул, вернёмся к настоящему моменту. После сказанного, наверное, уже никто не станет возражать, что в бывшем СССР, прежде всего в России, ДНР-ЛНР и Украине, уже идёт сейчас такое голосование — штыком. На Украине и Донбассе оно близко к всеобщему (проведена мобилизация), в России пока, так сказать, цензовое (воюют профессиональные войска).
Такие, как Стрелков и Виктор Алкснис, предлагают сделать его всеобщим. Довольно смелое предложение, учитывая, что подобное народное голосование невозможно подделать: штык есть штык, его не подтасуешь и в урну не подбросишь. Эталоном для нынешних властей являются последние царские правительства: недаром ставятся памятники Александру III, Столыпину, Николаю II... Но они-то, если не считать благоразумно не воевавшего «Миротворца» Александра III, все свои войны проигрывали! От Цусимы и до Великого отступления 1915 года.
А кто выигрывал войны, сперва гражданскую, потом Великую Отечественную? Известно кто... Думаю, теперь предельно понятно, почему правящий класс с таким крайним недоверием относится к рецепту Стрелковых о всеобщей мобилизации. Но волей обстоятельств он (класс) ставится перед дилеммой: или шаг за шагом идти по пути мобилизации, который вызывает у него законные резонные опасения, или же пытаться продолжать вести ограниченную войну, силами экспедиционного корпуса, так сказать, цензовое голосование штыком. Но главный вопрос в этом случае: хватит ли тогда «голосов» («штыков» то есть) для победы на «выборах»?..
|
|
