5 мая День советской печати.
День российской печати я даже не помню, когда и по какому случаю. Нет такой журналистики - российской. Русская есть, но она не обязательно российская. А советская была, и это было явлением мирового значения.
Напомню, в этот день 1912 года Ленин подписал первый номер газеты "Правда" - одной из великих мировых газет. Сейчас ее практически уже нет, извели до уровня листка какого-то на подхвате у КПРФ. Ни миллионных тиражей, ни влияния, ни доходов - советская "Правда" давала огромную прибыль ЦК КПСС, почти 2 копейки с каждого номера - с 12 миллионов ежедневного тиража. 120 тысяч рублей ежедневно - тех, советских рублей, которые были "тяжелей" доллара.
Сегодня бумажные газеты на доходы от продажи тиража концы с концами без внешних вливаний не сводят.
Да и вообще бумажный носитель явно проигрывает электронному. Так что само слово печать скоро выйдет из употребления. И даже то, что целых два русскоязычных журналиста в последние годы стали лауреатами Нобелевской премии, ситуацию не спасает.
Скажем так, во времена СССР государство было заинтересовано в развитии печати, а в нынешние, антисоветские, не очень. Особенно это касается независимой журналистики - тут закрытие в этом году доступа сразу более, чем к полутора тысячам электронных СМИ в России говорит само за себя.
Так что дело даже не в печати, а в свободных медиа в целом. Государство не заинтересовано, а обществу не больно-то и надо.
А вот кому и что надо?
Наверно, при слове "культура" вы, подобно доктору Геббельсу не станете хвататься за пистолет, а скажете, что это что-то такое очень важное, без чего мы – это и не мы вовсе.
А что такое культура? Ну да, музыка, живопись, театр… Но вообще-то в основе культуры всегда лежит мысль. А мысль культурные народы выражают преимущественно на письме. Поэтому основой культуры в нашем понимании лежит письменная речь, как иногда говорят, "третья сигнальная система": первая это как у собачки – испугался – залаял, вторая сигнальная система – это речь, имеется уже только у людей. А третьей называют письменную речь как этап эволюционного развития нашего вида.
Сейчас с письменной речью беда, парадокс – благодаря техническому развитию мы возвращаемся в мир второй сигнальной системы, где уже не обязательно учить буквы и читать тексты.
Но до последнего времени именно владение письменной речью было признаком культурного человека. Не случайно же приемный экзамен в любом высшем учебном заведении, независимо от профиля, содержал сочинение, то есть умение выразить на письме то, что ты думаешь.
Конец 19-го и 20-й век были периодом расцвета письменной культуры. Уже нигде не оставалось неграмотных, кроме клинических олигофренов, более того, уроки русского (и не только) языка вместе с классической русской литературой вкупе с современной действительно сделали СССР самой читающей страной в мире.
Поэтому войти в вагон метро и увидеть, что твою статью в столичной газете читает каждый второй было, конечно, очень круто, хотя в то же время и вредно для объективной самооценки.
Сейчас все меняется, как говорят, идет второй кризис Гуттенберга – первый когда от рукописной Книги перешли к печатной, то есть от книги, которая была индивидуальна, перешли к тиражируемому одному и тому же. Сегодня интернет снова привел к изменению массового сознания – как теперь формируется культурное пространство, никто точно ответить, наверно, не сможет. По сути сегодня можно сказать, что не осталось ничего постоянного и стабильного, чего нельзя было бы подвергнуть сомнению. Сегодня фраза "я видел это собственными глазами" уже ничего достоверно не доказывает, а "я прочитал в газете, книге" – это вообще ничто.
В нашей стране эти процессы накладываются на некоторое системное отставание, когда люди, кто должен принимать судьбоносные решения, часто не обладают не только полной информацией о предмете, но и информацией о нем вообще.
Много лет руководитель одной крупной политической партии, к примеру, был уверен, что есть плохой буржуазный интернет в Америке, и есть хороший, правильный интернет КПРФ.
Руководители страны уверены, что можно что-либо запретить построже, можно и с посадкой, и этого не будет. В результате сначала, благодаря "законам Яровой", страна выпала из общего мирового информационного потока – мы просто наказали сами себя неизвестно за что.
Потом начали "борьбу с фейками" – тоже запретили, хотя борьба с фейками ведется при помощи опровержений, а совсем не запретами – в итоге фейки распространяются все равно, но уже совершенно некритически воспринимаются обществом.
Кончилось тем, что стали запрещать отдельные слова и понятия. Прямо как в анекдоте из жизни Раневской, которая, выступая перед какими-то детьми получила замечание: "Извините, но слова "жопа" у нас нет".
- Как это, жопа есть, а слова нету? – удивилась актриса.
Совсем как цензура в России – в конституции она запрещена, а так на каждом шагу.
Хотя цензура в России была практически всегда, по крайней мере, как только появилась русская литература.
Но в СССР цензура, которую осуществлял Главлит, была кодифицированной – ежегодно издавались сборники, чего можно, а чего нельзя писать в совпартпечати, от названия формирований больше полка и названия некоторых лекарств, до цитат из Ленина и других классиков марксизма, которые нежелательны в текущем политическом сезоне. Классики были людьми образованными, написали много и по разным поводам, так что "дернуть цитатку" можно было на любую тему. А потом поди привяжись – Ленин сказал!
В итоге журналистика становилась только более изощренной, сказать-то можно было все равно что угодно, только не в лоб. Например, не полк вышел на позиции, а три батальона. А после фразы "как сказал классик" дать цитату из запрещенного Солженицына.
Самой тяжелой была цензура не Главлитовская, а цензура партийных и государственных органов – вот это вот, мол, нежелательно. Почему? Нежелательно и все.
В конце 80-х застал открытие тем, которые были прикрыты в более ранний период – в СССР неожиданно обнаружились проститутки и наркоманы, андеграунд и дедовщина в армии… И так далее.
Причем выяснилось позже, что все эти "запретные" темы вполне открыто обсуждались в совпартпечати, скажем, в 20-е годы, в том числе и в "Правде".
У нас же сегодня цензуры на официальном уровне действительно нет. Но фраза "это нежелательно" есть. И сам никогда не угадаешь, что желательно, а что нет.
Вот вчера давал комментарий телеканалу Россия об ура-патриотических граффити, которые, оказывается. Всех достали и больше вредят имиджу власти, чем помогают…
Понимаете, когда Роскомнадзор по указанию их генеральной прокуратуры ограничивает доступ сразу к полутора тысячам ресурсов, и дает просто список – ни почему, ни за что, ни что конкретно не устраивает – это уже не цензура. Это сознательное разрушение отечественного медиапространства.
Тут уже нет никакого суда – я всегда гарантирую, что в суде не проиграю просто, потому что не нарушаю никаких зафиксированных норм. А вот угадать, что в нынешнем сезоне нельзя, я не могу…
Более того, даже на депутатский запрос – в чем причина блокировки ресурса, ответственные органы не дают себе труда ответить.
Это уже средневековье, когда шута, который не понравился, можно было лишить языка или посадить на кол.
Средневековье было хорошим временем – все экологически чистое, читать и писать могли только избранные… Вот только хотим ли мы возвращаться в то время?
110 лет назад Ленин подписал первый номер газеты "Правда", 105 лет назад произошла революция, еще через 10 лет страна стала поголовно грамотной, а 63 года назад Гагарин полетел в космос.
А мы сегодня рассуждаем о том, можно ли запретить некоторые слова и что сделать тем, кто читает, что неположено…
Да ничего не нужно, скоро с поголовной грамотностью будет покончено, и все встанет на свои места.
***
Кстати, революция произошла в почти поголовно неграмотной стране, и письменное слово само по себе было весточкой из будущего. А газета в то время – хай-теком, таким же, как сегодня, к примеру, навороченные сетевые СМИ. Большевики купили "Правду" в то самое время, когда в газетном деле произошла своя революция – появилось такое понятие, как верстка. Сейчас кажется, что она была всегда, а до того газеты верстались просто "в подбор".
И что важно – редакция "Правды" это и был в то время ЦК партии большевиков. Каждый член ЦК был в состоянии написать осмысленную статью, которую потом буквально читала вся Россия, а при необходимости и руководить всем редакционным процессом – члены ЦК часто оказывались за решеткой или в бегах, кто был на свободе, тот и главный редактор…
Сам Ленин при необходимости указать род занятий, уверенно писал "литератор" – в то время это обозначало и журналиста (журналистом называли пишущих в журналы, а газету писали газетчики), и публициста, и политолога.
И представители других политических партий тоже все практически поголовно были пишущими людьми – революция в России была в первую очередь требованием прогресса, империя оставалась вместе с Османской империей последними в Европе средневековыми государствами. И после Февральской революции в России монархистов практически не было – даже члены царской фамилии ходили с красными бантами.
И в последующей Гражданской войне воевали вовсе не большевики с монархистами – и белые, и тем более красные были республиканцами. Просто республики они видели разные, и пути прогресса тоже. Собственно, сторонники "белых" идей победили потом в Германии, Италии, Венгрии, Испании – что из этого вышло знают даже современные школьники.
Свободный обмен идеями – это было условием русской революции, без исполнения которого страна так бы и оставалось островком средневековья, до появления крупного хищника, который бы ее проглотил, как шахскую Персию или императорский Китай.
И вот эта самая газета, которую каждый день покупал рабочий, идя по заводскому свистку к проходной – часы были роскошью, у рабочих часов не было – и была важнейшим инструментом прогресса, заставляла ворочаться мозги миллионов, заскорузлые от постоянно тяжелой и бессмысленной работы. Книги читать – это труд, который требует отдельного времени, а газету читают по дороге на работу, во время перерыва, за обедом…
Газете не только Россия, но и вся Европа обязаны тем, что мы называем словом "современность".
В России – это советские газеты, потому что дореволюционных газет не осталось. "Правда", "Известия советов народных депутатов", "Московский комсомолец" и далее по списку…
Потом появилось радио, потом телевидение, еще позже – сетевые СМИ, Википедия, подкасты, YouTube…
А потом, похоже, появится клинопись…
|
|
