Мой личный фаворит конкурса Казанского Международного Фестиваля Мусульманского Кино - фильм израильтянина Роя Криспела «Отец Омара» («Абу Омар») - получил приз жюри Гильдии киноведов и кинокритиков «Слон», и это было лёгким, единодушным решением. Однако само включение в программу фестиваля мусульманского кино израильской картины лёгким решением не было - в истории КМФМК это, если мне не изменяет память, второй прецедент, и отрадно, что дискуссии закончились в пользу включения «Отца Омара» в конкурс.
Пацифистская драма с высоким гуманистическим посылом в самом Израиле закономерно подверглась шквалу критики со стороны правых шовинистических кругов за «пропалестинскую» позицию, тогда как акценты расставлены в ней вполне тактично и справедливо. Злоключения главного героя (палестинский актер Каис Нашиф) - араба, из-за комендантского часа в период палестино-израильской эскалации не могущего попасть домой, чтобы похоронить маленького сына, превращаются в нескончаемый квест, бег с препятствиями.
Сердобольная израильтянка, вызвавшаяся ему помочь и сопровождающая героя на протяжении всей его долгой, муторной и многотрудной дороги (Шани Верчик) - второй центральный персонаж этого трогательного, пропитанного горьким юмором роуд-муви. Слому зрительского стереотипа о том, что путешествия трупа это всегда атрибут комедийного жанра, способствует не только тонкий, глубоко психологичный рисунок обеих главных ролей, но и сам обстоятельственный контекст: герои, ставшие заложниками одного из самых острых конфликтов в одной из самых кровоточащих горячих точек планеты, сумевшие сблизиться, показав пример того, что любая вражда преодолима, если оставаться человеком. Прекрасный актерский дуэт Нашиф - Верчик мотается по Палестине под символический саундтрек - песни Энрико Масиаса, живого воплощения интернационализма, языкового многоголосия и культурной полифонии. Присутствует в фильме и весьма своеобразный «русский след»: сын главного героя получил своё имя в честь Омара Шарифа, сыгравшего в любимом фильме матери героя «о мужчине, который путешествует по России, спасаясь от войны» - наверное, это самый необычный синопсис «Доктора Живаго», который вам приходилось слышать.
Ещё одна короткометражка - «Юха» Тани Черногузовой - получила диплом Гильдии киноведов и кинокритиков за остроумный и креативный подход к татарской народной легенде. Молодая кинематографистка буквально за три копейки сняла фантазийную 11-минутную картину по сказке Габдуллы Тукая в изящной параджановской манере.
Если израильская картина вызывала споры на отборочном этапе, то картина-победитель, удостоенная Гран-при фестиваля - «18 килогерц» Фархата Шарипова - породила горячие дискуссии уже постфактум, после распределения призов.
Молодой казахстанский режиссер, сценарист, продюсер Фархат Шарипов к своим 37 годам снял четыре фильма, заявив о себе как об одном из ярких авторов остросоциального кино. Международную известность он получил два года назад, когда его «Тренинг личностного роста» выиграл Московский Международный Кинофестиваль.
«18 килогерц» - вольная экранизация повести Зары Есенаман «Хардкор» о казахстанских героиновых 90-х, уже успевшая выиграть Варшавский кинофестиваль, кинофестиваль в Коттбусе, вот теперь и КМФМК и, судя по всему, это только начало триумфального шествия картины по фестивалям. Собственно говоря, тотальная наркотизация казахстанских городов - до сих пор вполне себе актуальная проблема, но авторы фильма реконструируют именно проклятые 90-е, когда масштабы бедствия приближались к катастрофическим. Фильм ценен прежде всего как историческая реконструкция, воссоздающая реалии четвертьвековой давности с фотографической и прямо таки осязательной достоверностью.
Когда на церемонии закрытия КМФМК председатель жюри фестиваля Эльчин Мусаоглу сравнил картину Шарипова со «знаменем перестройки» - советской документальной лентой Юриса Подниекса «Легко ли быть молодым», он был прав и неправ одновременно. «Легко ли быть молодым» снималось на излёте СССР и на заре перестройки, когда интеллигенция ещё мыслила категориями единой страны, которую нужно было спасти, найти выход из кризиса, а в фокусе внимания был человек слегка сбитый с толку, заблудившийся, запутавшийся в переоценке ценностей, но всё равно ещё советский. Раннеперестроечное кино было озабочено поиском катарсиса, света в конце тоннеля.
Казахстан в фильме «18 килогерц» - фильм без катарсиса и вообще без каких-либо нравственных поучений, это просто слепок времени. В то же время упрёки множества критиков о том, что фильм смакует и чуть ли не пропагандирует пороки, несостоятельны - страшная и неизбежная смерть большинства персонажей картины, конечно, ещё не превращает кино в антинаркотический манифест, но и ни о какой пропаганде и даже попытке оправдания речи быть не может. В кадре нюхают, ширяются, беспрестанно матерятся, но, увы, ни нарочитым, ни фальшивым это не выглядит - собственно, львиную часть исполнителей ролей Шарипов нашёл на алма-атинских улицах и в притонах, снимались в основном непрофессионалы. Однако на главную троицу - Алибека Адикена (стопроцентно будущая казахстанская кинозвезда), Мусахана Жумаханова, Камилу Фун-Со - следует обратить внимание.
|
|
